Мэри Маккомас - Минуя полночь
— Поужинаешь с нами?
— Нет, спасибо, — крикнула она через плечо. — Я просто зашла взглянуть на теленка.
Господи, это действительно звучит совсем неубедительно.
— Еды хватит на всех. И еще одну тарелку поставить совсем не трудно.
— Спасибо, я правда…
— Посидеть за столом с красивой женщиной — для этого дома просто честь. Ты могла бы оказать нам такую любезность.
— Ну, если так, то с удовольствием, — рассмеялась Она, уже входя в сарай.
— Видишь? Смотри, правда она прелесть?
— Ну конечно, прелесть.
Дори было разрешено зайти в загончик и погладить сначала саму Эмили, а потом малышку Эмили. Теленок был чисто-начисто вылизан, тонкая шерстка на нем пушилась, а сено было совсем свежим и сладко пахло. От прошедшей ночи не осталось и следа. Когда Эмили замычала оттого, что рядом появились еще два живых существа, в этом звуке слышалось лишь беспокойство за их близость к новорожденному теленку, но не было боли и страха.
— Вот, — сказал Бакстер, вытягивая вперед указательный палец. — Попробуй засунуть ей в рот палец, и она подумает, что это сиська, и станет его сосать.
— А надо? — спросила Дори, невольно вздрогнув при слове «сиська», сказанном пятилетним малышом. Но он растет на ферме. Как же еще ему называть это? Да, ей многому придется научиться.
— Да не бойся, больно не будет, — рассмеялся он.
Вздохнув и изобразив на лице гримасу страха, она вытянула вперед указательный палец и медленно вставила его в рот малышки Эмили. Теленок обнял его большими розовыми губами, обвил внутри языком, подошел поближе и принялся усердно сосать. Когда Дори стала вытаскивать палец обратно, побаиваясь, что он просто оторвет ей всю руку, раздался громкий хлопок, как будто лопнул где-то поблизости воздушный шарик.
Руки Дори умели делать и делали много разных вещей, от самых простых операций до прямого массажа человеческого сердца. Но Бакстер так развеселился и так заливисто хохотал над ее реакцией, что она решила немножко подыграть ему.
— Ух ты, ничего себе! — воскликнула она, потряхивая рукой, как будто от боли.
Он еще сильнее расхохотался, и сама Дори не удержалась и стала хихикать вместе с ним. Она смотрела на эти курчавые рыжие волосы, широкую улыбку, искорки в глазах, и что-то огромное раскрывалось в ее сердце, чтобы впустить его. Разве могла она сказать Гилу, как завидует, что у него такие прекрасные дети? Раньше ей, может, и хотелось такого, но то, что она чувствовала сейчас, было куда огромнее простого желания, надежды или зависти. Это ощущение больше походило на сильную радость, почти счастье, исходящее откуда-то из самой глубины всего ее существа. Не имело значения, чей это ребенок, достаточно было, что он сейчас здесь, рядом с ней, что он смеется, как ангелочек, но может быть маленьким дьяволенком, и может думать, и чувствовать, и… ну, и просто быть Бакстером. Он был настоящим чудом.
— Ты был прав, папочка. Девчонки такого не любят, — воскликнул малыш, глядя через плечо Дори на отца.
— Я сказал — некоторые девчонки. — Он внимательно рассматривал Дори, сидящую на сене. — А некоторые ничего не имеют против.
— А как узнать, кто не против?
— Откуда же я знаю? А ну-ка скажи, тебе сегодня задали уроки? — Малыш ходил в детский садик и, конечно, никогда не получал домашних заданий. Но ему нравилось, что отец задает ему те же взрослые вопросы, что и Флетчеру.
— Не-а.
— Дела все сделал? — Он отвел взгляд от лица Дори и очень выразительно посмотрел на сынишку.
— Я хотел только показать еще Дори свинку Эмили, — ответил тот и добавил, повернувшись к ней: — У нее тоже будут детки, но только не сейчас, попозже. Можешь даже не смотреть. Придешь потом и увидишь.
— Спасибо. Буду очень ждать. — И надо не забыть спросить у матери, есть ли в том магазинчике сковороды в форме свиньи, чтобы заранее подготовиться к дню рождения поросят.
— Покажешь Дори свинку попозже. Делу время, помнишь?
— Да, папуля. — И он поскакал по шуршащему сену к выходу из сарая, и потом вдруг остановился, вспомнив что-то важное: — Да, Дори будет с нами ужинать.
— Об этом я уже слышал, — ответил Гил, возвращаясь взглядом к Дори.
Когда он тихонько вошел в сарай, то заметил, как она смотрела на Бакстера. Она сидела на сене и весело смеялась. Бет точно так же смотрела на Флетчера до того, как заболела. Он никогда не видел такого взгляда на лице своей второй жены и начал уж было думать, что это одно из чудесных качеств, которыми была наделена только Бет. Но вот тебе пожалуйста, то же самое выражение на лице Дори. Глубочайшее выражение бесконечной нежности и удовольствия.
— Привет, — сказала она, поднимаясь на ноги. Дверь сарая захлопнулась за Бакстером.
— Привет.
Она ожидала увидеть на его лице хотя бы улыбку или какой-то другой признак радости, что она пришла, но Гил просто продолжал смотреть на нее, взгляд его бродил вверх и вниз по всему ее телу, как будто раздевая, срывая всю одежду, а потом возвращался к лицу и разглядывал все черточки еще внимательнее, заглядывал еще глубже, в самую середину сердца. Она не выдержала и резко проговорила:
— Я пришла посмотреть на теленка.
Совсем не убедительно.
Он кивнул, и губы его медленно сложились в улыбку, а в глазах запрыгали искорки понимания. Он-то знал, зачем она пришла.
— А потом Мэтью уговорил меня остаться на ужин, — самолюбиво добавила она. — Ему ведь невозможно отказать, сам знаешь.
Он снова кивнул. Улыбка на его лице становилась все шире и шире.
— Он так напоминает мне мою матушку.
Еще одно понимающее движение головой, и Гил взял ее за руку.
— Пойдем со мной, составишь мне компанию. Мне еще надо кое-что доделать.
От одного выражения его лица все тело Дори, с головы до пяток, покрылось колючей гусиной кожей. Если бы все зависело от него, он вполне мог бы взять ее прямо здесь, в сене, напротив коровы с теленком. Но, слава Богу, где-то в мозгу этого человека вместе с другими законами жизни был запечатлен черным по белому основной закон всего семейства — Сначала Сделать Дела.
Гил открыл дверь сарая, придержал ее и вывел Дори во двор. Они пересекли дорожку и направились к большому строению, не такому высокому, как сарай, но почти в два раза шире и длиннее. Огромная металлическая дверь была полуоткрыта, и, подойдя к ней, он наконец-то отпустил руку Дори и провел ее внутрь.
— Что это такое? — спросила она, медленно привыкая к темноте.
— Трактор.
— Нет, я и сама вижу, что это трактор. Что это за здание? — Она прищурилась, чтобы получше разглядеть неопределенной формы предметы.
