Абигайль Кейси - Принцесса с принципами
Боссу снились палачи, топоры и плахи.
Вот его, невзирая на регалии, должности и прошлые успехи, четвертуют.
Одну руку запускают на Луну.
Вторую, с еще шевелящимися в отчаянии пальцами, — на Марс.
Левую ногу — на Меркурий.
Правую — на Венеру, планету любви.
А голову отправляют в Соединенные Штаты, автомобильному королю — в качестве компенсации за гибель единственной дочери.
Но что же стало с телом, которое так безжалостно обкорнали?
Этого начальнику Центра подготовки космических туристов узнать не удалось.
Помощник, ответственный за связь с общественностью, вырвал босса из кошмара незаслуженного четвертования и компенсационного усекновения.
— Убери! — закричал босс, ошарашенно моргая. — Убери!
— Что убрать?
— Плаху! — уточнил босс, ощупывая свои колени. — И топоры.
— Ах да, это вам просто все приснилось!
Помощник в который уже раз проявил сообразительность.
— Приснилось.
— Только бы сон не оказался вещим. — Босс дрожащими пальцами ощупал действительно уцелевшую шею.
— У меня хорошая новость!
— Хочешь сказать, что катастрофа с нашим вертолетом мне тоже лишь приснилась?
— Увы, это свершившийся факт.
— Увы, увы… — передразнил босс ретивого помощника. — Так давай, радуй своей хорошей новостью.
— Синоптики обещают летную погоду.
— Когда?
— В ближайшие шесть часов или даже раньше.
— Отлично. Как с вылетом?
— Баки заправлены, экипаж в готовности номер один.
— Молодец. Если меня отправят на пенсию, буду рекомендовать тебя на свое место.
Начальник Центра подготовки космических туристов с тоской посмотрел на оставшийся самогон, но опохмеляться не стал.
— Может, рассолу огуречного?
— Давай. Слушай, а может, эта чертова катастрофа — благо?
— В каком смысле?
— В прямом. Знаешь, сколько я сжег нервных клеток с этими богатыми разгильдяями, неизвестно зачем стремящимися в космос!
— Да, гибель такого знатного туриста хуже, чем сто аварий со штатными экипажами.
— Я про то же. Не простят нам Принцессу, ни за что не простят.
— Все зависит от деталей происшествия.
— Нет, братец, и не утешай. Все, что ни делается, — к лучшему. Переквалифицируюсь в дачники.
— Все зависит от деталей происшествия, — монотонно пробубнил не верящий в чудеса помощник.
— Смени пластинку!
Босс щелкнул ногтем указательного пальца по алюминиевой пустой кружке.
— Где рассол-то?
— Сейчас, сейчас!
Помощник по связям с общественностью бросился в штабные закрома.
Да, сибирские спасатели знали толк и в самогоне, и в квашеной капусте, и в соленых огурцах.
— Ни за что не простят!
Начальник Центра подготовки космических туристов, разминая ноги, прошелся до карты, на которой алым флажком было обозначено место катастрофы.
— Ни за что…
4
Кукольные откровения
Лепка пельменей началась с подробной инструкции.
— Итак, Принси, сейчас приступаем к основному процессу. Объявляется минутная готовность!
Гостья, успевшая замарать мукой и нос, и щеки, прыснула от смеха.
Хозяин, не обращая внимания на американскую хохотушку, продолжил:
— Тесто нарезано кружками…
— Хорошая работа, да?
— Не хвастай, самое сложное впереди.
— Bay!
— Теперь внимательно следи за мной.
— Стью, а обратный предстартовый отсчет?
— Три, два, один — поехали.
— Bay!
— Значит, Принси, кладешь чайную ложку фарша…
— А почему не две?
— Когда слишком много начинки, то пельмень получается урод уродом.
— Да, уроды нам не нужны.
— Заворачиваешь мясо в тесто…
— Не торопись, сорри.
— Залепляешь как следует края, чтобы при варке мясо не вывалилось в бульон…
— Как у тебя ловко получается.
— И кладешь готовый пельмень вот на этот противень.
— Как нехорошо звучит — противень.
— Принси, я не филолог и не лингвист, и, тем более, не знаток местных говоров, но могу заверить тебя, что название этого железного листа с загнутыми краями, на котором обычно пекут ватрушки, пироги и расстегаи, — название этой печной утвари образовалось не от слова «противный».
— В русском языке столько непонятных и странных понятий — ужас.
— У вас что, меньше?
— Намного меньше. Американцы во всем рациональны и конкретны. Одно точное слово лучше, чем двадцать слов, близких по смыслу, не так ли?
— Зато я могу, в отличие от американца, признаться в любви сто раз и ни разу не повториться.
— Если можно, пример.
Егерь отрицательно мотнул головой.
— Ну хоть один.
— Извини, Принси, не привык я такими словами разбрасываться.
— Стью, только не смейся. Знаешь, я вначале подумала, что ты, наверное, одичал в своем одиночестве и непременно сделаешь попытку меня изнасиловать.
— Логично, ничего не скажешь.
— И еще, Стью, я опасалась, что ты возьмешь меня в заложники.
— Зачем?
— Ну как? Чтобы потребовать за меня большой выкуп.
— Хорошая мысль! — Студент положил очередной залепленный пельмень на противень. — Посажу сейчас тебя в подполье.
— Куда, куда?
— В подвал, где у меня хранятся припасы.
— Не хочу в подвал!
— Поздно умолять. Посажу тебя в подполье и потребую с госдепартамента весь золотой запас Соединенных Штатов.
— А не много?
— Считай, что я тебя именно так оцениваю.
— Сенкью.
— А что еще ты напридумывала насчет злого сибирского отшельника?
— Честно?
— А как же, — Студент поддел чайной ложкой порцию медвежьего фарша. — Врать во время лепки пельменей не рекомендуется.
— Почему?
— Пельмени получатся невкусные.
— Стью, а тебе не кажется, что ты совершил величайшее кулинарное открытие?
— Дорогая Принси, в любом деле главное что?
— Профессионализм.
— Не угадала.
— Себестоимость?
— Это куда тебя вдруг понесло?
— Любовь?
— И дружба с верностью.
— Тогда я — аут! — Принцесса оценивающе взглянула на только что изготовленный пельмень. — Посмотри, какой симпатичный получился.
— Самое главное — это искренность. — Студент поместил свое пельменное творение рядом с американским. — А этого у тебя точно не отнимешь.
— Да… Искренне признаюсь — я думала, что ты отрежешь мне ухо…
— Ага, для Алисы. Она же у меня собака-людоедка и специализируется исключительно на девушках-американках.
