Галия Мавлютова - Два солнца
Программист застыл у стола. Он стоял с отчетом, словно держал в руках бомбу, мину замедленного действия, каковой по сути и являлась эта злополучная стопка бумаг, скрепленная печатью и прошитая суровыми нитками для пущей достоверности.
– Костя, спасибо за помощь, с моим компьютером все в порядке, – Лена сделала робкую попытку ненавязчиво выпроводить программиста из офиса, но он продолжал стоять, рассматривая ровные линейки цифр на отчете.
И тогда Лена встала, подошла к столу и легонько направила программиста к выходу, предварительно выудив из его рук отчет с фальшивыми цифрами. Настя, прикусив губу, наблюдала почти за театральной сценой.
– Зря ты с ним так, Лена, – сказала Настя, когда за Костей беззвучно закрылась дверь, – он же с ума сходит по тебе. Влюблен, как юный гимназист.
– И что дальше? – сухо поинтересовалась Истомина.
– Нельзя обижать влюбленных, это грех, – убежденно заявила Настя.
– Мне не до влюбленных сейчас, – сказала Лена, глядя на дверь, будто предлагала подруге удалиться, но Настя не спешила оставить Истомину в одиночестве.
– Что будем делать? – спросила Настя, игнорируя неловкое молчание.
– Мы ничего не будем делать, – натянуто улыбнулась Лена, – мы – ничего. Ты иди, Настя, а то тебя в отделе потеряют.
Настя вспыхнула, побегала кругами по офису и молча выскочила за дверь. Обиделась, наверное. Ничего – до свадьбы заживет. И Лена принялась думать, как заблокировать неприятность. Истомина думала, словно совершала трудную работу. В течение года Лена молилась и просила у неведомого бога силы и мудрости, хоть капельку, маленький глоточек, чтобы хватило на неделю, месяц, год. Хватило на год. В эту минуту и то и другое мигом закончилось. Не было сил, совсем не осталось мудрости. Лена никак не могла осознать глубину человеческой подлости. Ей было больно за чужое зло, сотканное из плохих побуждений, имеющих под собой одно стремление – уничтожить. У Истоминой в голове крутился лишь один вопрос, она незримо сотворила из него воздушный шарик и раскручивала его по кругу – за что? Когда незримый шарик лопнул, она поняла – ни за что. Никто ни в чем не виноват. Так случилось. Это обычная жизнь. Люди привыкли поступать так, как им бы не хотелось, чтобы с ними поступили подобным образом. Из всего этого нужно найти выход. Лена отчаялась, потерла занывшие виски. И вдруг засмеялась. Выход был. Простой, незамысловатый, но мудрый, как все гениальное. Сначала нужно сделать работу, исправить ошибку и лишь после этого можно отправляться на поиски источника зла. Можно и нужно. Истомина даже обрадовалась, простота решения проблемы завораживала, призывала к действиям. Для начала Лена скачала правильный отчет, проверила его по всем сайтам, сверила, выверила, написала письма, принесла извинения, вложила в конверты, сделала рассылку по адресам. Глаза слипались от усталости. Лена посмотрела на часы. Сверила время по мобильному. Двадцать два часа три минуты. Быстро управилась. В одиночку. Когда Истомина вышла из здания, было уже темно, но на стоянке маячила долговязая фигура.
– Александр, что ты здесь делаешь? Уже поздно, – невольно вырвалось у Лены. Но это был не Александр. Возле кабриолета стоял Костя, долговязый, немного грустный, влюбленный.
– Костя, почему вы не дома? – сказала Лена, вначале она немного онемела, настолько неожиданной оказалась встреча.
– Лена, можно я вас провожу? – ответил тот, слегка заикаясь от волнения.
– Да вы с ума сошли, – возмутилась Истомина, – что вы себе позволяете?
Он настолько оторопел от ее тона, что накрепко припал к стальному боку кабриолета, и отлепить его было невозможно. Лена вздохнула, вот навязался, репей. Разрешила ему приходить в офис без звонка, а он воспринял благоволение как знак к решительным действиям.
– Где вы живете? – сказала Лена, ощущая себя милосердным ангелом.
– Рядом с вами, – обрадовался Костя и уселся на низкое сиденье, высоко задрав костистые колени.
Истомина недоумевала, она же слова ему доброго не сказала, даже не посмотрела на него внимательно ни разу. Откуда этакая уверенность в себе, расселся в машине, будто уже тысячу лет они вместе разъезжают по разбитым дорогам России.
– Костя, а вы женаты? – сказала Лена, чтобы нарушить пронзительное молчание. Программист выглядел настолько юным и беспечным, что никакая жена не выдержала бы жизни бок о бок с этакой-то наивностью. Лена задала вопрос, чтобы немного подшутить над растрепанным инженером.
– Да, – сказал программист, а Истомина едва удержала руль в руках. Она растерялась и даже не нашлась, что сказать. Нить разговора порвалась, Лена случайно наткнулась на чересчур тонкое место. Что еще можно спросить у мужчины? Разве что наличием отпрысков поинтересоваться с безразличным видом.
– Я женился случайно, такое бывает с мужчинами, вы не обижайтесь на меня, – программист основательно осмелел. По крайней мере его голос зазвучал ясно и чисто, без запинок, Костя больше не заикался, не путался в ударениях.
– Да почему я должна на вас обижаться? – закричала Лена, почему он говорит ей эти неприятные слова, завтра предстоит трудный день, и сегодняшний едва прожила, неужели она не заслужила полноценный отдых?
– Потому что я вас люблю, – сказал Костя и добавил: – Остановите машину, я выйду.
– И выходите побыстрее, пожалуйста, и без звонка прошу больше ко мне не являться, – сказала Лена, мысленно ругая себя за несдержанность. Нельзя распускать нервы, так можно дожить до состояния Анжелики, а оно ни к чему доброму не приведет. Только к доктору. По прямой тропинке. Костя вышел, негромко хлопнул дверцей. Держится. И Александр влюблен, и Костя любит. Лена яростно налегла на руль, будто хотела раздавить его. Дома она не стала ужинать. Есть не хотелось, курить тоже. Лена легла на кровать и долго смотрела на светлое пятнышко на потолке. Пятнышко проникло сквозь щель между шторами, это были отблики ночного города. Многомиллионное население, иллюминация, свет автомобильных фар, полнолуние – все уместилось в маленьком сверкающем пятнышке. Человеческие страсти сомкнулись в круге света. Лена встала и задернула шторы. Пятнышко исчезло. И она уснула. Ей снились странные мужчины. Олег, Александр, Костя. Они были вместе, в одной комнате. Друзья-товарищи по несчастью. Лена поворачивалась то к одному, то к другому, не зная, кого выбрать. Она протягивала руки, но они не видели Лену, не замечали ее, все трое находились в оцепенении, словно застыли в летаргическом сне. И тогда она поняла, что все трое спят, они уснули, а она пришла к ним во сне. И каждый видит свою Лену Истомину. Они вовсе не товарищи, они даже не знакомы. Это сны свели воедино всех четверых. Она видит всех сразу, а они видят только одну Лену. Комната закружилась по кругу, словно пластинка на старом проигрывателе, обороты сужались, лица и туловища увеличивались, постепенно превращаясь в огромные цифры. Когда лиц стало много и они лавиной двинулись на Лену, словно хотели поглотить ее в своей пучине, она закричала и проснулась. Истомина стремительно подбежала к окну, отдернула шторы. Душно. Будет дождь. Надо бы купить кондиционер. Под шум проливного дождя она уснула.
