Барбара Босуэл - При вспышке молнии
— Хм. И вы сможете поклясться в этом, Кевин Кормак?
— Рейчел, как юрист юристу: в данный момент я готов послать… м-м… к черту любое завещание.
— В ваших устах это, должно быть, комплимент.
Рейчел медленно подняла руки. Но лишь когда Кевин перехватил их и прижал к стене, она осознала, что вовсе не собиралась его отталкивать. Она чуть не обняла его.
Это сногсшибательное открытие ее отрезвило. Что, в конце концов, он себе позволяет? Самолюбие потребовало: сопротивляйся! Хотя бы для вида. Рейчел попыталась вызволить руки, но не тут-то было. Не добившись успеха, она попыталась высвободиться, вывернувшись влево, потом вправо, но своими движениями лишь больше его распалила.
Кевин застонал.
— Вы нарочно, да? Решили окончательно свести меня с ума и не остановитесь, пока я совсем не слечу с катушек?
Рейчел хихикнула — и сама себе удивилась. Она никогда не хихикала. Но горестные причитания Кевина были просто невозможны.
. Но, постойте-ка, ей должно быть не до смеха, а Кевину не на что жаловаться. Потрясающе, как он ее запутал. Это же она пострадавшая сторона.
Хотя чувства, которые она испытывала, были так же не похожи на страдания, как Эм-ти-ви на Си-эн-эн.
— Думаете, это смешно, да? — Кевин поцеловал ее в шею. Потом прихватил кожу зубами. Ей стало трудно дышать.
— Н-нет. Совсем не смешно.
Он прижимался к ней все теснее, и Рейчел вдруг принялась покачивать бедрами в некоем чувственном танце; она даже не подозревала, что способна на такое. Она очень остро осознавала его силу, и это ее неимоверно волновало. Остатки запретов и предубеждений, лелеемых многие годы, вдруг рассыпались в прах, оставив ее на милость пробудившегося вожделения. Вдруг оказалось, что ей нет дела ни до кого и ни до чего, кроме этого мужчины и этого мгновения.
Кевин ласково потерся носом о ее нос.
— Вы не хотите меня остановить? — шепнул он. Рейчел заглянула ему в глаза. И чуть не утонула в темном омуте.
— Нет, — выдохнула она. Язык словно прилип к гортани. Каждое слово давалось с трудом.
— Нет? — Его губы были совсем рядом. — Значит, вы не хотите, чтобы я прекратил? — Кончик его языка прошелся по ее губам, и они раскрылись, словно приглашая его продолжать, продолжать, продолжать… Но он не воспользовался приглашением. А прошептал:
— Так вы не хотите, чтобы я ушел?
— Зачем столько вопросов? — простонала Рейчел.
— Вы же помните, я одержим стремлением к точности. — От его теплой, чуть насмешливой улыбки она впала в еще большее нетерпение.
Его губы играли с ее губами, терзая их легчайшими прикосновениями и тотчас же отдаляясь, когда она ожидала глубокого поцелуя.
— По-моему, это уже доходит до абсурда, — жалобно сказала она.
— Не хнычьте, Рейчел. — Он тихо рассмеялся.
— Я и не думала хныкать! — вознегодовала Рейчел. — Я никогда в жизни не хныкала! Еще чего не хватало!
— Ш-ш-ш, ну простите. Я вовсе не собирался выводить вас из себя. — Улыбаясь, он отпустил ее запястья. — Я хотел, чтобы вам было хорошо.
Он дразнил ее, раззадоривал, и Рейчел чувствовала, как негодование, которое должно было помочь ей прийти в себя, тает, словно мороженое под солнцем. Отчего эта лукавая игра имеет над ней такую власть? Просто беда. Только что она злилась, негодовала, но всего несколько мгновений — и куда что девалось.
— Так приятно? — Кевин накрыл ладонями ее груди.
Хотя ее руки теперь были свободны, Рейчел словно зачарованная не могла оторвать их от стены. Он стал поглаживать нежные округлости. О боже! Слово «приятно», использованное применительно к тому блаженству, которое она испытывала, показалось ей бледной недомолвкой.
Напряженные, почти болезненно раздраженные соски терлись о кружево белья. Пальцы Кевина принялись ласкать набухшие выпуклости, то описывая круги, то слегка надавливая — именно там, где ей хотелось, именно так, как ей хотелось.
Рейчел жалобно застонала. Что он с ней делает — ее трясет как в лихорадке.
— Открой глаза, Рейчел, — прошептал Кевин над самым ее ухом. — Посмотри на меня.
Она медленно подняла веки и остановила затуманившийся взгляд на его губах, которые почти касались ее рта.
— Хочешь, чтобы я тебя поцеловал?
Пожалуй, еще никогда в жизни ей так не хотелось, чтобы ее поцеловали. Она едва заметно кивнула.
— Не слышу, — шепнул Кевин. Рейчел прерывисто вздохнула:
— Да.
Она полностью сдалась под напором захватившего ее жгучего желания. У нее вырвался тихий стон.
— Назови меня по имени, Рейчел, — проговорил он, вдруг охрипнув.
В порыве безрассудной смелости, который шокировал бы ее в обычных обстоятельствах, она обвила руками его шею.
— Ты слишком много говоришь, Кевин.
— Заткнуться и поцеловать тебя?
— Да!
Тогда он порывисто обнял ее, прижал к себе и впился поцелуем в ее рот. Ее губы раскрылись, его язык проник внутрь и столкнулся с ее языком в своеобразном эротическом танце.
Желание нахлынуло на нее с сокрушительной силой. От обычного здравомыслия не осталось и следа, но Рейчел даже не заметила этого.
Ведь он так восхитительно ее ласкал. Ее просто качало на волнах наслаждения. Рейчел изгибалась, изнывая от потребности получить больше.
Его ладони опустились и стиснули ее ягодицы. Она вдруг ощутила пустоту внутри и испытала неведомую прежде острую потребность почувствовать, как заполнится эта пустота.
Внезапно одежда стала лишней. С отчаянной дерзостью Рейчел вытащила футболку Кевина из джинсов и просунула под нее ладони. У него была гладкая, теплая, чуть влажная кожа.
Ей казалось, что она растворяется в нем, тонет в море ощущений. Но вместо того чтобы испугаться этой всепоглощающей погруженности, она возликовала. «Я хочу, чтобы это случилось», — вдруг осознала она с такой отчетливой ясностью, что замерла и взглянула ему в лицо.
Кевин увидел неуверенность в ее глазах. И поторопился принять меры.
— Мы оба хотим этого, Рейчел, — произнес он с такой убежденностью, будто выступал в Верховном суде. И тут же принялся осыпать ее шею поцелуями, от которых все сомнения тут же растаяли. — И это чудесно, Рейчел. Это правильно.
С подобным доводом трудно было спорить. Сопротивляясь из последних сил, Рейчел попыталась воззвать к его чувству долга.
— Мы не должны этого делать, Кевин, — неуверенно прошептала она.
— Очень может быть, но мы все равно это сделаем, правда?
Он снова припал к ее нежным губам; он весь горел, кровь стучала в висках. Тело сотрясалось от неистовой страсти. Мисс Вечная мерзлота оказалась такой пылкой, такой податливой и вместе с тем требовательной. Он готов был немедленно подхватить ее на руки и бежать со своей драгоценной ношей в спальню, раздеть, коснуться ее обнаженного тела, ласкать…
