Наталия Рощина - Цена желания
– А ведь действительно, оно мчится невероятно! – искренне вздохнув, покачала головой Алиса. – До окончания школы все было иначе. Подгоняла дни, недели, годы. Так хотелось поскорее стать взрослой, самостоятельной. Сейчас недели пролетают со скоростью, которую можно было бы уменьшить. В четверг я покупаю газету с новой программой передач и понимаю, что очередная семидневка подходит к концу.
– Самое обидное, что ты все еще мечтаешь сделать что-то значимое, а времени на это становится все меньше, меньше, – продолжил Вадим, задумчиво глядя вдаль.
– Ты недоволен собой?
– Только дураки испытывают чувство удовлетворения. Они живут с этим, не прибавляя себе новых морщин и седых волос, – немного резко ответил Белов. Спохватившись, решил, что таким образом лишает женщину возможности похвастать своими успехами. Он мгновенно исправился. – Это точка зрения такого зануды, как я. Она не распространяется на красивых и умных женщин, таких, как ты.
– Ты мне льстишь. В моей жизни слишком много того, что хотелось бы исправить, но, увы. И умным почему-то приходится учиться на собственных ошибках. – Алиса вдруг резко отодвинула мороженое. – И вообще, хватит есть. Пойдем пройдемся. Ты не ограничен во времени?
– Не ограничен, но я бы с удовольствием остановил его.
Они вышли из прокуренного бара. Алиса взяла Вадима под руку. На улице стало совсем темно. Освещение оставляло желать лучшего. Даже здесь, на одной из центральных улиц города, светили не все фонари. Пожалуй, только свет от фар проезжавших мимо машин делал очертания тротуара видимыми. Людей вокруг было тоже немного. В основном молодые, шумные компании из двух-трех пар или куда-то спешащие одинокие силуэты мужчин и женщин.
– Ни одного ребенка или старика не встречается, ты не замечаешь? – спросила Алиса.
– Точно. О чем это говорит, по-твоему?
– Детское время закончилось. Они в своих постелях, как и их бабушки и дедушки. Остались только те, кому неуютно в теплых, одиноких квартирах. Кому надоело общение с телевизором и пустые разговоры по телефону, – ответила она. Они свернули с широкой улицы в сторону небольшого сквера, такого мрачного, серого, но уединенного и тихого.
Алиса боялась собственных ощущений. С каждым шагом она чувствовала возрастающее желание почувствовать прикосновения Вадима. Поцелуй в кафе сладкой истомой отзывался в ее теле. «Когда же он захочет снова поцеловать меня?» Алиса покачала головой: хорошие мысли для первого свидания. Вокруг никого не было, и оттягивать этот сладкий миг становилось все труднее. Понимая, что так нельзя, она едва сдерживалась, чтобы не остановиться и, развернув его к себе, начать целовать. Ей хотелось поскорее вдохнуть запах его одеколона, такой тонкий, ненавязчивый, возбуждающий. Потом скользнуть рукой от его пояса вниз, проведя ладонью по напрягшейся от встречного желания плоти. Задержаться там, чувствуя пульсирующее, возрастающее напряжение и подставляя лицо жаркому поцелую. Она хотела сегодня быть смелой, откровенной.
Все произошло практически так, как рисовало ее воображение. Вадим резко остановился возле небольшой лавочки с коваными, витыми перилами, рассчитанной на двоих. Он сел и властно потянул за руку Алису, она и не думала сопротивляться. Оказавшись у Вадима на коленях, она почувствовала, как теряет контроль над обуреваемым желанием телом. Она ненавидела холод и осень в этот момент. Ведь длинный плащ, свитер, одежда мешали полностью насладиться прикосновением тел. Почему это не произошло жарким летом, когда тонкие трусики под полупрозрачным платьем стали бы меньшим препятствием на пути желания? Ей даже не пришло в голову, что они ведут себя, как безумные, бесстыдные, потерявшие чувство реальности и безопасности. Но Вадима уже ничто не могло остановить. Он видел, что и Алиса тоже сгорает от возбуждения. Он не мог больше ждать. В этот миг в нем проснулось то, что долгие годы пряталось за личиной примерного мужа, отца. Эта вторая, сокрушающая любые запреты, властная натура требовала удовлетворения своего желания. Он быстро развернул ее к себе, начав расстегивать пуговицы ее плаща. Она мгновенно ответила ему, резким движением опустив змейку на его куртке, потом на брюках. Горячая возбужденная плоть рвалась наружу.
– Я хочу тебя, – тяжело дыша, прошептал Вадим ей на ухо. Единственное, на что хватило его затуманенного вожделением рассудка, это бросить взгляд по сторонам. Кажется, они были одни. Порывы холодного ветра и начавший накрапывать мелкий дождь делали их единственными, поздними посетителями сквера. – Помоги мне.
Он откинул за спину прядь ее длинных волос и страстно поцеловал в открывшуюся мочку уха, скользнул по шее, потом снова короткая передышка и пронизывающий, призывный взгляд. Его руки скользнули под мягкий теплый свитер, нащупывая дрожащее от нетерпения горячее тело. Вадим продолжал быстро, жадно целовать влажные губы женщины, которые податливо раскрывались навстречу движениям его языка.
Длинный плащ Алисы полностью скрывал обоих. Только ветви деревьев над ними шумели все сильнее. Как будто в ответ на разгорающуюся страсть ветер все яростнее трепал их, срывая последние уцелевшие листья. Так и эти двое освобождались от мешающих полной близости одежд. И когда возбужденная плоть мужчины коснулась обнаженного тела женщины, в ее голове сработала безжалостная команда «стоп». Алиса открыла глаза и резко вцепилась в руки Вадима.
– Не надо! Отпусти меня! – Ее бросило в жар от сознания того, что их могут увидеть. Неужели это происходит с нею? Ей показалось, что она прокричала это. На самом деле бессильный шепот только сильнее разогрел возбужденного мужчину. Вадим воспринял это как очередной шаг любовной игры, в которой он должен быть завоевателем. Пусть так, он готов выполнить любой ее каприз. Он еще более властно прижал ее тело к себе и почувствовал, как оно напряглось. У Алисы не осталось сил сопротивляться. Она не могла отказать себе в том, что неотвратимо приближалось. Она хотела снова ощутить невероятный всплеск удовлетворения, когда слышишь только биение собственного сердца и преодолевающее притяжение земли, чувство полета.
Каждое движение Вадима, его прикосновения, ставшие настойчивыми, усиливали ее возбуждение. Женщина снова закрыла глаза, схватившись руками за шею Белова. Это было похоже на иступленное обладание. Как будто через мгновение должен наступить конец света, и они хотят успеть получить последнее наслаждение.
В какой-то момент Алиса почувствовала, что сознание покидает ее. Она уронила голову на плечо Вадима, уткнувшись в мокрую кожаную куртку. Белов, продолжая прижимать к себе ее обессиленное тело, благодарно покрывал поцелуями ее волосы, покрытые каплями усиливающегося дождя. Они сидели, обнявшись, не шевелясь. Алиса не могла поднять голову, не могла представить себе, что сейчас нужно посмотреть Вадиму в глаза. Стыд сжигал все внутри. Раскаяние и неловкость затмевали впечатление от полученного наслаждения. Белов понял, что говорить должен он.
