Джессика Адамс - Том, Дик и Дебби Харри
Лора заказала ей место у окна, и Бронте была ей за это крайне признательна. Выглянув из-за крыла, можно было разглядеть пролив Басса. Пересадка в Мельбурне прошла на редкость мирно. Ее соседка, непрерывно жующая чесночный хлеб, проследила за взглядом Бронте и с опаской посмотрела вниз.
— Хотите апельсиновый сок? — предложила она.
Бронте вежливо улыбнулась.
— Даже кушать от волнения не могу, — продолжала та. — Еще разобьемся.
— Не бойтесь, в Австралии самолеты не разбиваются, — беззаботно ответила Бронте, мечтая, чтобы та либо заткнулась, либо надела марлевую повязку.
— Правда?
— Клянусь.
Внезапно что-то громко хлопнуло, самолет дернулся, и Бронте швырнуло вперед.
— Ремень! — крикнула чесночная.
— Что?! — Бронте была на грани паники.
— Пристегните ремень.
Но прежде чем соседка успела присоветовать что-то еще, Бронте снова швырнуло вперед — на этот раз ей удалось ухватиться за карман переднего сиденья, чтобы удержаться. В динамиках раздался голос стюардессы:
— Дамы и господа, мы находимся в зоне небольшой турбулентности. Обратите внимание на горящие табло «Пристегните ремни».
Ее заглушил чудовищный грохот, словно рухнула тележка, нагруженная расфасованными обедами и пакетами апельсинового сока.
Бронте быстро пристегнулась. Чесноком смердело уже нещадно — видимо, дама не только потеряла аппетит, но и вспотела от страха.
— Пустяки, — подбодрила ее Бронте дрожащим голосом, но в окно выглянуть не решилась — и так ясно, что они над морем и до ближайшей суши как минимум полчаса лету.
Самолет продолжало мотать из стороны в сторону; Бронте с ужасом услышала за спиной хлюпанье и вздохи: кто-то — судя по всему, мужчина — то ли молился, то ли плакал. Чертовы мужики. Трусы проклятые.
Она вдруг подумала о смерти. А что, если она и в самом деле умрет прямо сейчас — или в ближайшие полчаса? Бронте представила собственные похороны. Интересно, кто из ее мужчин придет проводить ее в последний путь? Ричард — это уж точно. Может, пара любовников. Только бы не тот, с парафиновой лампой и крошечными ножками. Вот было бы позорище. Произнесет ли Ураганная Сьюзен трогательную речь над ее могилой? Вряд ли.
Чесночная, прижав руки к груди, смотрела прямо перед собой и монотонно бормотала:
— Почему они ничего не объявляют? Ждут хороших новостей, почему же еще?
Зачем народ пугать? Бронте смутно припомнила, как кто-то из экипажа что-то плел про надувные плоты. Прямо как в «Титанике», только вместо Ди Каприо с Кейт Уинслет — она да психованная тетка, от которой разит, как из итальянского ресторана. Очень романтично. Она наклонилась, чтобы взглянуть на соседний ряд. Некоторые пассажиры явно начинали паниковать. Ну кто так делает? — разозлилась Бронте. Неужели трудно объяснить, что происходит?
— Боже святый! — завопил мужчина позади нее.
Терпение Бронте лопнуло — она повернулась в кресле, рискуя навлечь на себя гнев стюардессы, и рявкнула:
— Да хватит!
К ее удивлению, это оказался молодой бородач в клетчатой фланелевой рубашке — довольно мужественный типаж, в голову бы не пришло, что из нытиков.
— Лошадь! — сдавленно прошептал парень, глядя на нее. — Вы видели лошадь?
— Какую еще ло…
Но она уже все поняла. Стараясь вести себя как можно естественней, протянула руку, потрепала его по плечу и опустилась в свое кресло.
Бронте сделала глубокий вдох. Ну и где же Ангел? В проходе? На пустующем переднем сиденье? В туалете на унитазе с ногами крест — накрест и бычком в копыте? Она попробовала рассмеяться, но у нее ничего не вышло.
Еще бы ему не видеть лошадь — это же ангел! И Ангел ей обещала, что они будут вместе, а значит, она скоро умрет. Все так просто. Внезапно Бронте почувствовала приступ тошноты. Она была не одинока — на передних рядах кто-то уже склонялся над бумажным пакетом, — но легче ей от этого не стало.
«Дамы и господа, прослушайте наше сообщение…»
Динамик над ее креслом барахлил, и она из-за треска могла уловить лишь обрывки слов.
— Прошу прощения, — сказала Бронте чесночной соседке, после чего ее аккуратненько вытошнило в бумажный пакет, в который при иных обстоятельствах она потом вполне могла бы засунуть фотографии этого импровизированного отпуска.
Поражаясь собственному самообладанию, Бронте тщательно загнула край пакета и невозмутимо засунула его в кармашек кресла. На протяжении всей ее замужней жизни Ричард твердил ей, что она настоящая психопатка. Куда что подевалось, подумала Бронте, обмахиваясь книжкой «Твой дух, твоя душа, твое я», да ей просто медаль нужно дать за выдержку.
Она подняла голову. С самолетом было что-то не так. Он не двигался.
— Господи, да он же остановился! — заорала Бронте чесночной. И тут же поняла, что ошиблась — самолет продолжал лететь, просто его перестало мотать, болтать и трясти.
Бортпроводницы (ведь было же хорошее слово — «стюардессы», чем не угодило?) принялись раздавать напитки и салфетки. Очень вовремя, подумала Бронте, половина самолета как раз бьется в истерике. Кто-то из пассажиров хватал стюардесс за руки, кто-то пытался вскочить с места.
Вытерев лицо рукавом, Бронте оглядела салон в поисках Ангела. Но если лошадь и в самом деле была здесь, то уже исчезла. Может, с бородатым просто галлюцинация приключилась? От нехватки кислорода? А может, давление в салоне упало? Господи, ну что за бред, одернула себя Бронте.
Ей наконец позволили встать, и она направилась в туалет, где тщательно отчистила туалетной бумагой одежду, побрызгалась духами «Этернити» и прополоскала рот водой. Самолет приближался к Хобарту, и нужно было привести себя в порядок. Как это на нее похоже: перед самой ответственной встречей с новой женой бывшего мужа пережить паршивейший полет в своей жизни.
При получении багажа ей стало так дурно, что пришлось отвести глаза от подвижной ленты с чемоданами и сумками. Бронте не могла избавиться от ощущения, что вот-вот из-за резиновой лапши багажного отделения с тихим призрачным ржанием выплывет морда Ангела.
— А ну брось эти глупости, — приказала она себе вслух.
Кто-то похлопал ее по плечу, и она подпрыгнула от неожиданности. Это оказался Ричард.
— У Сары голова разболелась, — сказал он, — так что я один. Вещи еще не пришли?
— Я не смотрела, — ответила Бронте. — Честно говоря, неважно себя чувствую — самолет чуть не разбился. Погоди, вот она — коричневая кожаная сумка!
Ричард ловко проскользнул перед кучкой ошалевших пассажиров, которые до сих пор не могли очухаться после безумного рейса, и поймал сумку за ручку. В таких вещах он всегда был молодцом, подумала Бронте. Рыбу разделать, сумку поднести, дверь открыть, ресторан заказать — он и вправду был идеальным мужем. Точнее, не был, вот в чем беда.
