3ора Слоун - Ты не знал?…
— Если не научишься быть осторожной, останешься хромой на всю жизнь, — наставительно произнес Иниас, закрепив повязку.
— А тебе что за дело?! — взвилась Сиб, и он понял, что она окончательно опомнилась.
— Сейчас полотенце сползет, — невозмутимо сказал Иниас.
Проследив направление его взгляда, Сиб заметила, что одна ее грудь уже обнажена. Пытаясь ее прикрыть, девушка лишь усугубила положение — теперь обнажилась и другая. Плевать! — подумала Сиб. Его это все равно не волнует.
Однако она ошиблась. Во всяком случае, Иниас не отвел взгляда, пока она не поправила полотенце.
Делать вид, что ничего не произошло, было бы глупо, и он смущенно произнес:
— Прости. Просто в некотором роде это сюрприз для меня.
— Что?
— Что у тебя есть грудь. — С этими словами Иниас сунул ей в руки голубую рубашку и демонстративно отвернулся.
— Я все-таки женщина! — воскликнула Сиб. И сгоряча ляпнула: — А впрочем, женщины тебя, как я вижу, действительно не интересуют!
То, что он воспринял ее замечание всерьез, стало для нее полной неожиданностью.
— Я полагал, с этим мы уже разобрались. Я не гомосексуалист! Это твое личное, глубокое заблуждение!
Но Сиб уже не могла остановиться: бесить Иниаса ей очень нравилось.
— Поскольку проверить это невозможно, приходится верить тебе на слово, — с невинной улыбкой изрекла она.
— Ах, вот оно что? — заскрежетал зубами Иниас. — Стало быть, хочешь, чтобы я тебе это доказал? Хочешь, да?
Сиб сначала не поняла даже, что он имеет в виду, а когда сообразила, было уже поздно. Схватив девушку за плечо, он угрожающе навис над нею.
— Не боишься?
— Нет, — солгала она.
— И правильно, что не боишься. Я никогда не сделаю ничего против твоей воли, — уже гораздо мягче произнес он.
— Да, — только и смогла произнести Сиб.
На самом деле она боялась. Смертельно боялась… самой себя. Стоит ей произнести: «Отпусти меня» — и все кончится не начавшись. Почему же она сидит как истукан? Почему как зачарованная глядит ему в глаза, почему губы ее зовуще приоткрываются?
— Скажи «нет» — и я исчезну, — прошептал Иниас, давая ей право покончить с этим безумием.
Но Сиб не могла говорить. Вместо этого, облизнув внезапно пересохшие губы, она коснулась трепещущими пальцами его груди, не слыша ничего, кроме бешеного биения своего сердца. Или это стучало сердце Иниаса? Как могла она оттолкнуть его, когда ладони ее уже скользили по мускулистой груди, слегка влажной от испарины, когда она сходила с ума от жара его тела?…
Иниас, не отрываясь, смотрел в бездонные синие глаза и чувствовал, что тонет в них. Господи, да что же творится с ними обоими?!
Ладонь его дотронулась до ее щеки. Жест этот был полон безмерной нежности, и девушка, не думая ни о чем, прильнула губами к его руке. Что делать дальше, она не знала. Зато знал он…
У Сиб перехватило дыхание, она молча смотрела на Иниаса, томясь от наслаждения и умирая от страха. А он никак не мог уразуметь, на самом ли деле эта девчонка столь искушена в любовных утехах или просто делает вид. Здравый смысл приказывал ему остановиться, но ее губы твердили совсем другое. Вот они вновь приоткрылись, словно цветок, жаждущий солнечного света.
Сиб с трудом осознавала, что происходит. Когда-то давным-давно она целовалась с мальчишками, потом ее целовал человек, к которому она не питала ничего, кроме жгучей ненависти. Но такого с нею никогда не было — словно сладкий яд заструился у нее по жилам. Это было желание! Оно накатывало волнами, и каждая новая волна была сильнее предыдущей. Сиб вздрагивала от каждого прикосновения рук Иниаса, которые скользили теперь по ее плечам, а потом принялись расстегивать на ней рубашку.
Вот ладони его легли на ее обнаженную грудь, а затем Сиб ощутила влажное прикосновение его губ, языка. Соски внезапно напряглись, тело выгнулось навстречу волшебным ласкам…
Иниас твердил себе, что эта девушка знает, что делает, что она так же мучительно желает его сейчас, как и он ее. Но когда рука его коснулась темного треугольника между ее ног, Сиб вдруг напряглась и замерла.
Не желая этого замечать, Иниас снова прильнул к ее губам — и она вновь ответила ему страстно и горячо. Но предательские сомнения уже терзали его. Тогда он поймал руку Сиб и прижал к своему паху, испытывая девушку.
Сиб была потрясена собственной реакцией. Неужели все так делают? Неужели это доставляет наслаждение? Она и хотела коснуться его напряженной плоти, и боялась этого. Наконец, решив перебороть страх, она положила ладонь на выпуклость, по-детски растопырив пальцы, и сразу поняла: что-то не так.
Иниас как-то странно содрогнулся всем телом и резко отстранился. А Сиб осталась лежать тихо, словно мышонок, раздираемая на части противоречивыми чувствами. Ее все еще томило желание, и одновременно мучил стыд.
Взглянув ей в глаза, Иниас прочел в них правду и уже не впервые за последнее время усомнился в собственном психическом здоровье. Словно желая поправить непоправимое, он одернул задравшийся подол ее рубашки, но девушка вздрогнула и отпрянула.
Сиб надеялась, что он молча встанет и уйдет. Однако Иниас присел на кровать рядом с нею положил руку ей на плечо.
— Ведь ты никогда прежде этого не делала, правда?
— А кто говорил, что делала? — пробормотала красная как рак девушка.
Господи, да это же совершенно очевидно! Иниас готов был провалиться сквозь землю.
— Зачем же плела мне что-то про мужиков, которые тебя целовали? Почему не рассказала правду об отчиме? Ведь если бы я вовремя все не понял и не остановился…
— Но ты же остановился! — воскликнула Сиб.
Она чувствовала себя отвергнутой, и это сводило ее с ума. Иниас тотчас понял, что ее мучает, и заговорил успокаивающим тоном:
— Я должен был так поступить! И вовсе не потому, что ты мне не нравишься.
— Рассказывай! — сощурилась девушка, давая понять, что ее не обманешь.
— Дослушай прежде, — мягко произнес Иниас. — Если бы ты лучше знала мужчин, то поняла бы, как трудно мне было остановиться. Но, видишь ли, лишать девочек невинности не мой конек.
Сиб мучительно покраснела, хотя, казалось, дальше уже было некуда. Ну, зачем эта прямота!
— Ты очень умная, очень красивая девушка и заслуживаешь лучшего, — продолжил он ласково. — Когда это случится впервые в твоей жизни, все должно быть особенным. И тот, с кем это произойдет, будет достойным юношей, твоим ровесником, а не стариком вроде меня… Ты понимаешь?
Иниас ждал ответа — и Сиб кивнула, как болванчик. В этот момент ей хотелось только одного: чтобы он, наконец, оставил ее. Но она понимала: он не уйдет, пока не убедится, что недоразумение улажено.
