Сандра Стеффен - Заслуженное счастье
— Мужчины, — вздохнула она. — Глупые, милые, несносные мужчины.
— Доброе утро, Лу.
Лоэтта была на кухне. Она взглянула на красные глаза Уэсса, отросшую щетину на подбородке и помятую одежду. Достала из буфета кружку, напила крепкий кофе.
— Ну как, пришел в себя? — Она протянула Страйкеру кружку.
Он молча отхлебнул дымящийся кофе.
— Знаешь, на родео я выпивал гораздо больше. Как видишь, прихожу в себя быстрее, чем некоторые.
Она посмотрела в гостиную, где, свернувшись калачиком, спал Бурке. Неужели Уэсс всерьез надеется покорить ее своими талантами к кутежу?
— Ты уже сказал ему?
Уэсс попытался покачать головой. Получилась только гримаса. Он виновато пожал плечами и признался:
— Я ничего не сказал ему по разным причинам. Что поделаешь, если доктор истолковал наш вчерашний дружеский поцелуй по-своему. Для городского щеголя он не так уж плох.
— Ты очень хороший человек, Уэсли Страйкер. — Пока ковбой пил кофе, она тихо-тихо спросила: — Как ее звали, Уэсс?
— Кого?
Страдающий от похмелья, Страйкер удивленно вскинул брови. Чуть улыбнувшись, Лоэтта уточнила:
— Девушку, о которой ты мне рассказывал. Она тебя бросила. И поэтому ты решил вернуться.
Уэсс мотнул головой и вздрогнул.
— Черт возьми, Лу. Ты красивая, упрямая да еще и умная. — Он снова отхлебнул кофе, взял пальто, нахлобучил набекрень шляпу. — Девушка была. Но давно. Буду благодарен, если ты никому о ней не расскажешь. Ведь у каждого мужчины есть гордость.
— Кстати, о гордости… — Лоэтта проводила его до двери. — Можешь объяснить людям, что сам отказался от свадьбы. Я пойму.
Страйкер обернулся. Неторопливо покачав головой, ковбой сказал:
— Когда тебя сбрасывает необъезженная лошадь, остается только одно: отряхнуть штаны и поднять шляпу. И сделать все это как подобает мужчине. Если я и расскажу кому-нибудь, то только правду.
Она чуточку пожалела, что не может полюбить Уэсса. Он этого заслуживал. Лоэтта поцеловала его загорелую щеку. Уэсс моргнул, коснулся в ответ губами ее щеки и сказал:
— Ты настоящая чертовка, Лу.
Она закрыла за Страйкером дверь и посмотрела на другого мужчину, который посапывал на ковре ее гостиной. Прощальные слова Уэсса не выходили из головы. Странно, но Лоэтта начинала ощущать себя «настоящей чертовкой». Хотя и с опозданием.
Лоэтте не пришлось оборачиваться, чтобы взглянуть на гостя. Изабель Пруитт начала говорить прежде, чем замолк колокольчик на входной двери.
— Ты совсем потеряла голову?
— Доброе утро, Изабель. Хочешь чашечку кофе?
— Я пришла не за кофе. Боже, о тебе говорит весь город. Наша Лоэтта пригласила двух… подумать только, двух… пьяных мужчин к себе домой на всю ночь! Господь милосердный, девочка, как это случилось?
Оглянувшись, Лоэтта посмотрела на женщину, которая всегда была лучшей подругой мамы.
— Все в порядке, Изабель.
— В порядке. В порядке! Да, в порядке! Ты понимаешь, что происходит с репутацией женщины, которая по ночам приглашает к себе двоих мужчин?
— Ничего особенного не случилось.
— Конечно, ничего. Если забыть, что у таких женщин, как мы, есть моральные обязательства перед обществом.
Лоэтта очень медленно развернулась:
— Хочешь сказать, у таких старых дев, как мы?
Послышался возмущенный вздох, острый подбородок Изабель задрожал.
— Ах, если бы это слышала твоя милая мама. Она перевернулась бы в гробу. Я промолчала и ничего не сказала Опал, когда ты обрезала волосы. Но когда три года назад ты стала одеваться по-другому, я сказала ей, что очень обеспокоена. Ты изменилась, Лоэтта. И не думаю, что к лучшему. Ни в чем не собираешься признаться себе?
— Изабель, меняться — не значит становиться хуже. Ты тоже можешь измениться. Если захочешь.
Негодующе вытаращив глаза, шестидесятивосьмилетняя старая дева воскликнула:
— Нет, ни за что!
Лоэтта подумала, что это, конечно, дело самой Изабель. Она пожурила себя за дерзость. Боже мой. Мама действительно перевернулась бы в гробу, узнай она, о чем думает ее Лоэтта. Изабель права в одном: Лоэтта изменилась. Она сделала правильный шаг. И в нужное время.
— Это правда? — буркнула Изабель. — Ты порвала с Уэсли?
Когда Лоэтта кивнула, та печально покачала головой.
— Я не люблю его, Изабель. И он тоже меня не любит.
Старушка зацокала языком, но больше ничего не смогла сказать и скоро ушла.
У Лоэтты было радостно на душе. Она решила сдать на права. Конечно, после того, как попробует самостоятельно доехать до Пирра. Ей тридцать пять, она, наконец, становится независимой. Пусть Бурке и ранил ее глубоко, когда не вернулся в обещанный срок. Теперь Лоэтта сознавала, что должна быть благодарна за пьянящий дух приключения и уверенность в своих силах, которые Кинсайд принес в ее жизнь. Неважно, что говорила Изабель, главное, что Бурке раскрыл в ней самое лучшее. Невзрачная тихоня Лоэтта Грехэм рядом с Бурке переставала быть такой. Она становилась обаятельной, остроумной, энергичной. С ним Лоэтта могла стать собой, женщиной, у которой есть цель, стремления. И скрытая страсть. Иногда он смотрел на нее так, что Лоэтта верила: она в силах изменить не только себя, но и весь мир.
Неизвестно, какое будущее ожидает ее и Бурке. Лоэтта знала одно: она не ошиблась, отказав Уэссу. Вчера вечером она позвонила ему. Уэсс был честным парнем и имел право узнать о ее решении первым, не из чужих уст. Теперь оставалось дождаться, когда проснется Бурке. Она объяснит ему, что вчера вечером он сделал неверный вывод.
Лоэтта с надеждой закрыла глаза.
Около одиннадцати Лоэтта услышала шаги Бурке на задней лестнице. Интересно, почему, когда Бурке заглядывает на кухню, она всегда стоит у раковины по локоть в мыльной пене?
Лоэтта в который раз повторила все, что собиралась сказать. Но стоило один раз посмотреть на осунувшегося, злого Бурке, и тщательно подготовленная речь пропала. Он зашел на кухню, угрюмо взглянул на нее, буркнув что-то под нос. Молча толкнул крутящуюся дверь и, вероятно, ушел бы совсем. Но Лоэтта тихо окликнула его по имени.
Бурке повернулся осторожно, будто опасаясь, что при резком движении его бедная голова разлетится на части. Пока он завершал разворот, Лоэтта подошла к нему.
Она смотрела на него так, будто искренне была рада его видеть. И он раскис. Он почти потерял контроль над собой. Пора уходить. У него есть мужская гордость…
— Меня ждут пациенты, — сказал Бурке. — Нужно привести себя в порядок.
— Уэсс говорил, что ты не привык пить.
— Пусть только у этого молодчика что-нибудь заболит, уж я его полечу!
