Маргарита Южина - Нервных просят утопиться
– А денег сколько возьмет? – насторожилась женщина.
Гутя хотела было сказать, что платить и вовсе не надо, но вспомнила, что работать без зарплаты Аллочка ни за что не согласится, поэтому только махнула рукой:
– Сговоримся.
– Нет, ну если недорого, – обрадованно зашевелилась бабушка. – И я б подлечилась, правда же?
– Вот и лечитесь. Только уж вы позвоните своей дочери, что якобы свою подружку пришлете, а то вдруг она не согласится.
– Да об этом и не волнуйтесь! – замахала руками обрадованная бабушка. – Куда ж ей деваться! А я дома лягу и целый день проваляюсь, отлежусь и снова к детям. Мне ведь болеть пенсия не позволяет. Так, значит, ваша сестрица завтра и явится, да? Только там к восьми надо, она не опоздает?
– Пусть только попробует, – поджала губы Гутя. – Диктуйте адрес. Ах, да, дом ведь вот он. Тогда называйте квартиру.
Женщина продиктовала номер квартиры, и Гутя рванула домой, позабыв, что обещала ждать родную сестрицу.
Аллочка заявилась домой позже сестры, с таким изможденным лицом, что Гуте сразу стало ясно – сестрица вызнала важные новости.
– Ну и что я говорила? Роман это! – с порога заявила Аллочка и, протопав на кухню, рухнула на стул. – Прям вся оголодала, пока истину вызнала. Гутя, положи мне курочку, я сегодня прям вся на нервах, вся на нервах. Но зато совершенно точно отвечаю – ваш это Роман.
– Это Терентий сказал?
– Он бы не сказал, если бы не мой подход к людям! – важно оттопырила губу Аллочка. – Так устала, прям так устала… Завтра опять пойду, надо же Терентия приручать. Сегодня он так трубе обрадовался, ты не поверишь! Начал мне руки там всякие целовать, а я его отталкиваю, вот так вот, прям ногой, ногой, а он…
– Завтра ты не можешь к Терентию, у тебя дело.
– Нет могу! Я хочу Терентию Варькину лису подарить, старую, горжетку. Она такая облезлая, на позапрошлый век тянет. Вот Терентий обрадуется! Сразу мне сделает предложение руки и жилплощади.
Гутя вытащила из холодильника курицу, сунула ее в микроволновку и только потом пояснила:
– Завтра ты идешь в няньки. К дочери Романа. Понимаешь, он какой-то тип темный, даже его теща заметила. Чем-то там его покойники не устраивают… Работа у него опять же какая-то нервная, в морге… А сам, между прочим, мне еще деньги не отдал. Вот и хотелось бы поближе к нему присмотреться.
– А вот знаешь, Гутя! Если бы тебе хотелось поближе, ты бы не Светлану с ним знакомила, а меня! – возмущенно таращила глаза Аллочка. – А то, понимаешь ли, в жены – Светочку, а в няньки родную сестрицу! Уеду я от тебя! Вот женюсь на Терентии и съеду в его квартиру!.. Ты курицу-то вытаскивай, я же ужинать собралась!
Гутя грохнула тарелку перед сестрой и уселась напротив.
– Рассказывай, что узнала?
Аллочка не капризничала. Она за обе щеки уплетала куру и тарахтела обо всем, что ей поведал Терентий. Картина получалась странная. Выходило, что серенький, невзрачный Роман, которого так лелеяла Светлана, зачем-то вел двойную игру. И не с кем-нибудь, а с ее, Гутиными, клиентами. С одной стороны, у него благополучная семья, теща такая заботливая, а с другой – непонятная помолвка со Светланой… Ладно бы – ограбил там, деньги своровал, это еще было бы понятно, но ничего такого не наблюдалось, Светлана бы сказала. Тогда зачем? И еще этот странный разговор про покойников… и кто же, интересно, до покойника не дотягивает? Светлана? А это уже ни в какие рамки… И еще сверлила мысль – Роман тоже был тогда, когда пропал Гутин избранник. Он перегонял машину, топтался все время рядом, а потом Севу нашли полуживого. Нет, определенно надо отправлять к нему Аллочку в няньки.
Аллочка уже наелась и в настроении пребывала благостном.
– Интересно, и кого тебе нянчить надо? – вытирала она жирные губы. – Куда ты меня пристроить решила?..
– Там недолго совсем, с восьми утра до шести вечера… Аллочка! Тебе даже заплатят! Если хорошо будешь себя вести – станут в неделю сто рублей давать, – обольщала сестра.
Аллочка от неожиданности кхыкнула и так вытаращила глаза, что Гутя торопливо затараторила:
– А чего ты, Аллочка? Некоторые и круглосуточно трудятся! И надо-то всего с девочкой маленькой посидеть. А там уже…
– Нет уж, погоди… А на сколько недель ты меня сдаешь? – пробасила будущая няня.
Гутя уронила руки на колени и честно призналась:
– Вот если бы взяли, так хоть на всю жизнь, но ты хоть дня два продержись. Быстрее мы ничего узнать не успеем.
И все же поход к Терентию на Аллу действовал положительно. Она даже не стала сразу отнекиваться от работы, а только принялась все раскладывать по полочкам:
– Я так и думала. Без меня ни один серьезный объект разработать не можешь. Ромочку этого отловить хочешь? Сначала вроде как с ребенком посидеть, а потом зажать так этого Романа в углу и… вывести его на откровенную беседу, да? Ну чтобы он как на духу выложил – зачем к Светлане подсватывался, почему, гад такой, нам деньги не платит… Знаешь, Гутя, я даже думаю, что можно и самим деньги взять, если он не захочет добровольно, да? Значит, еще надо вызнать, где у них деньги прячутся. Нет, лучше ты сходи.
Гутя замахала руками.
– Он же знает меня! И вообще – никаких денег забирать не надо! Нужно просто проследить за Романом. Чудится мне, непростой орешек…
– А-а-а, это вы про меня! – появился в дверях дедушка Фомы.
Ему никто не открывал двери, женщины даже не слышали, как он вошел. Надо думать, дедушка слямзил где-то ключи самостоятельно и теперь сиял от удовольствия.
– Права ты, Гутенька, я орешек крепкий! Прямо тебе Брюс Увиллис!
– Господи, какой Виллис?! – вздрогнула Гутя. – Кто вам ключи-то дал?
– Я не давала! Я вообще думала, что он уже съехал, – пыхтела Аллочка. – Чистый крот – неизвестно где вылезет!
– Девчонки, не ревнуйте! – припрыгивал на костыле Карп Иванович. – Я так думаю, скоро вам надо к свадьбе готовиться. Гутя, во сколько теперь свадьба обходится?
Сестры переглянулись.
– Вот мне, например, свадьба под сто тысяч выльется, – размечталась Аллочка. – Потому что надо и фату там всякую, и платье дорогое, туфли тоже. И колечко, я такое хочу… с маленьким бриллиантиком. Опять же – гостей в ресторацию поведем, не в столовой же! А вам… Вам можно и в две тысячи уложиться. Чего там – вашу фланелевую рубашечку постирать, на трусишки новые разориться, старушке-избраннице букетик из Гутиной герани нарезать и – вперед!
– Что значит – старушке?!! – выпятил грудь петушком престарелый жених. – Моя невеста – Ирина, чтоб вы знали!
– Ах… ах, Ирина, – чуть не подавилась Аллочка.
– Простите, а сама Ирина знает об этом? – на всякий случай уточнила Гутя.
– Ну откуда же?! Кто же ей скажет?! – возмутился почтенный старец. – Я вам про это и говорю – я завтра к ужину пригласил свою избранницу, ну а вам доверяется сообщить, чтобы она в невесты собиралась. Да, кстати, Аллочка, завтра надо будет к ужину нечто приятное изобразить, я не знаю… Жюльен какой-нибудь…
