Елена Хуторная - Я – радость
Я радость, светлая, чистая, я свет, я любовь. Всех люблю, целую, обнимаю.
В принципе все оказалось не так плохо. Анатолий – вполне приятный молодой человек, интеллигентный, очень вежливый, в сером костюме и в очках. Встретил меня, все показал, передал ключи, даже аванс оставил. Сказал, что готовить не надо, стирать только то, что в бачке для грязного белья, в химчистку он отвозит вещи сам. Если закончу раньше шести, могу быть свободна, ждать его возвращения не надо. На телефонные звонки можно не отвечать, дверь никому не открывать.
– Если что-нибудь потребуется, обращайтесь, вот мой мобильный телефон, – передал он мне визитку. – Вопросы?
– Да нет, все понятно.
Он ушел. Я с удивлением оглянулась.
Квартира у него – простая трехкомнатная, но по стильности она превзошла бы даже Ромин таунхаус. Дверь и пол темного, почти черного, дерева, темно-коричневые окна с тонированными стеклами, минимум мебели тоже в основном черной, везде, кроме спальни, светлые стены. А вот спальня точно понравилась бы Тише: пол такой же черный, как и в остальной квартире, обои густого бархатно-красного оттенка, в комнате нет другой мебели, кроме огромной кровати и пары прикроватных тумбочек. Над кроватью балдахин из черного прозрачного шифона, свисающий прямо с потолка, на окнах черные шелковые шторы с красным тюлем. Когда я наводила порядок, то наткнулась на странную кнопку у изголовья кровати и, протирая, нечаянно нажала ее. Может, будь в комнате хоть чуть-чуть светлее, я бы ничего и не заметила, но в том полумраке, который царит чуть ли не во всей квартире, даже когда открыты все шторы, было практически невозможно не заметить красную подсветку, установленную под кроватью по всему ее периметру.
Я обомлела.
Ну кто бы мог подумать, что дизайн квартиры такого ботаника, как Толя, даст сто очков вперед любому борделю! Хотя, надо признать, это был бы очень стильный и дорогой бордель.
Зазвонил мой мобильный.
– Даша, – раздался слегка взволнованный голос Анатолия, – совсем забыл вам сказать, чтобы вы не открывали окна.
Я испуганно оглянулась на распахнутые форточки, которые открыла, как только он ушел.
– Уличная пыль очень вредна, у меня стоят специальные воздушные фильтры. Если будет жарко, включите кондиционер, разберетесь, как им пользоваться?
– Конечно, – отозвалась я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно бодрее.
– Отлично. Кстати, выбрасывать тоже ничего не нужно, кроме того, что в мусорном ведре.
– Хорошо.
– И всю сантехнику обязательно помойте со средством, убивающим микробы, оно стоит в ванной.
– Будет сделано.
– Ну вот и замечательно. – Кажется, он вздохнул с облегчением. – Звоните, если что.
– Обязательно.
Он положил трубку, и я пошла закрывать окна. На меня последний раз пахнуло запахом весны – запахом ранней листвы, еще не пролившегося дождя, чем-то таким, чем, кажется, пахнут облака, и снова остался только слабый неживой аромат чистящих средств и влажных тряпок.
Ну и чудак.
* * *«Вот взяла бы и позвонила мне, у тебя же есть мой номер телефона, Оля говорила, что дала его тебе)))».
«Ты мог бы сам позвонить мне)))».
«А мне никто твоего телефона не давал)))».
«Значит, не сильно-то ты и хотел)))».
«Нет, ну что ты за человек-то такой)))».
«Какой?)))»
«Я и тогда хотел, и сейчас хочу, и всегда буду хотеть!)))»
«Ну прямо сексуально не удовлетворенный маньяк)))».
«Это все ты виновата)))».
«Ну конечно)))».
«Конечно! Я требую продолжения банкета!)))»
«Какого банкета?)))»
«Как? Ты уже не помнишь, что между нами было???)))»
«Так, значит, для тебя это было всего лишь продолжение банкета?)))»
«Ну подожди, попадешься ты мне в руки)))».
«Уже бегу)))».
«Как? Уже? Я ведь даже не успел принять душ!)))»
«А зачем?)))»
«Ну как же? Первый раз должен быть романтичным и трогательным, я же все-таки романтик)))».
«Может, тогда отложим первый раз на потом? А сейчас сделаем это страстно и дико?)))»
«Вот так, даже без душа?)))»
«Даже без душа)))».
«Я сегодня был на тренировке)))».
«Ну и отлично)))».
«И вообще я не мылся уже три месяца)))».
«Почему именно три?)))»
«Как? Ты уже забыла? Три месяца назад мы встретились с тобой! Я хотел сохранить твой запах и вкус)))».
«Сохранил?)))»
«Кажется, нет)))».
«И что будешь делать?)))»
«Их надо срочно обновить)))».
«И как ты собираешься это сделать?)))»
«Узнаю, где ты живешь. Жди меня сегодня ночью)))».
«Жду с нетерпением)))».
«Только, чур, без одежды)))».
«Ты тоже будешь раздет?)))»
«Если на мне ничего не будет, то я рискую не дойти до тебя – загребут в милицию. Но обещаю раздеться, как только доберусь до тебя)))».
«И что будем делать?)))»
«Греть друг друга)))».
«Как?)))»
«Нежно и ласково. Я поцелую тебя в висок и в шею. Мы будем просто спать)))».
Все-таки тот тип, который описывал в своем письме откровенные ласки, не имеет никакого понятия о том, что возбуждает женщин. Может быть, Артем тоже не знает, зато у него отлично это получается.
В квартиру Леонида возвращаюсь с облегчением. Вроде бы и ехать до него дальше, и дел здесь больше, а все равно мне у него больше нравится и дышится легче, и время пролетает быстрее, а даже если тянется, то с удовольствием тянется. Хотя сейчас, когда я стала у него бывать всего три раза в неделю, такого уже не случается – успеть бы переделать все дела.
Сегодня, не посмотрев, какой стоит диск, я включила музыкальный центр и в зазвучавшей мелодии узнала Бранденбургские концерты Баха. Похоже, Леонид все-таки любит классику, по крайней мере каждый раз перед своим уходом я или совсем убираю диск, который слушала, или оставляю в дисководе тот, что стоял перед тем, как я пришла.
Вообще музыка Баха не настолько трогает меня, как произведения некоторых других композиторов, но при этом нельзя не отдать ей должное, как, впрочем, и личности самого автора. Он за свою жизнь создал невероятное количество произведений, многие из которых не сохранились до наших дней, потому что большую часть музыки он писал для разового исполнения. Например, для каждого воскресенья и праздника по христианскому календарю сочинял по кантате – огромной пьесе для хора – на протяжение четырех лет! И еще у него было двадцать детей.
Странно, я уже столько работаю у Леонида, а мне еще ни разу не попалось ни одной фотографии – ни его, ни его семьи. По-моему, не осталось места в квартире, куда бы я не заглянула в своем дотошном стремлении навести порядок, но нигде не встречала ничего похожего на альбом или хотя бы просто кучу снимков, сложенных в коробку из-под обуви, – по-моему, в случае с Леонидом это должно выглядеть именно так. Может, у него какое-то предубеждение против памятных изображений кого бы то ни было?
