Лия Флеминг - Девушка с «Края Света»
Он высадился в Ливерпуле и вернулся в один из вечеров, изможденный, в лохмотьях. Беспробудно спал почти три дня, а потом ел все, что готовила ему тетя Флорри. После этого его направили куда-то на юго-запад на спецподготовку.
В последний день перед его отъездом Миррен надеялась, что они сходят в кино, но он, все еще усталый, с серым лицом, провел весь вечер в пабе с Томом и Беном, рассказывал всем истории о своих подвигах на побережье, пил все, чем его угощали благодарные слушатели, и под конец хорошенько набрался. Потом он приплелся в Крэгсайд, и они с Миррен прогулялись по полям, проверяя всходы.
Как они и опасались, стебли овса были слабыми, а колосья маленькими и немощными. Миррен и Джек поднялись к Краю Света и стояли там, глядя вниз на долину и на розовый закат, разгоравшийся над пустошами.
– Я беру назад все слова, которые говорил до этого про этот дом, Миррен… Никогда не верь им. Тут просто рай по сравнению с теми местами, где я был. – Такого Джека, трезвого и печального, она еще не видела. Он всегда был в компании своим парнем, полным выдумок и дурачеств, всегда изображал из себя сумасшедшего. Теперь же он выглядел на десять лет старше. Миррен хотелось обнять его, хотелось убрать из его глаз боль и злость, которых она не замечала у него прежде.
– Что, все было очень плохо? – спросила она.
– У наших парней даже не было возможности войти в воду. Мы торчали на берегу как утки, и нас некому было защитить. Ни одного нашего самолета… Но мы все-таки выжили и готовы драться и дальше. Я не хочу, чтобы господин Гитлер наложил свои лапы на все это. Если мы сейчас не выдержим и дрогнем, это будет конец всего, что мы учили за свою жизнь. – На его глазах показались слезы. Миррен увидела мягкого Джека, несмотря на все его шуточки. Она схватила его за руку, хотела прижаться к нему, утешить, но он лишь недовольно тряхнул плечом.
– У нас нет времени и нет будущего, детка, только настоящее. Надо жить и ценить мгновения своей жизни, пока она не оборвалась. Я слышал, что Фредди Динсдейл пропал. Представляю, каково сейчас его матери. Мы ведь учились с ним в одном классе. Немного сумел он пожить на этом свете, верно? – Погруженный в свои мысли, Джек обвел взглядом поля и долину. – Так что будем есть, пить и веселиться, потому что завтра мы умрем!
– Замолчи! – воскликнула она, подумав о брате ее бедной подруги, пропавшем на том берегу пролива.
– Вот пошла бы ты на военную службу и увидела, что там творилось, – пробормотал он, не слушая ее.
– Разве ты не заметил? Я тоже мобилизована.
– Женская земледельческая армия… ну, ты наверняка знаешь, как вас прозвали парни… земляными задницами. – Он замолк, увидев ее озадаченный взгляд. Потом уселся на траву, широко раздвинув ноги.
– Ужасно. – Она вспыхнула и отвернулась от него.
– Ладно, не обращай внимания. Я пошутил. Будь чуточку легкомысленнее, не принимай все так всерьез. Здесь не заметно никаких следов войны, верно?
– Не заметно? – разозлилась она. – Тогда почему на моих колесах облысели покрышки, а мои руки все в мозолях от граблей и вил, потому что я сгребаю сено и убираю навоз? А еще я езжу в Скарпертон и там отрабатываю смену. Никогда в жизни я так не уставала, как теперь. Наша задача – обеспечить всех молоком и хлебом, мясом и яйцами. Мы выращиваем все, что можем. Разве что нас тут не бомбят и не обстреливают из орудий. – Она сердилась все сильнее. Он испортил их прощальный вечер, заставил ее спорить с ним.
– Я знаю, знаю, лапушка, но ты все-таки не забывай и об отдыхе и развлечениях. Конечно, мне приятно знать, что моя девчонка ловко управляется с навозом и сеном, так что мне есть за кого сражаться с врагом. – Он улыбнулся, озорно сверкнув черными глазами. У нее учащенно застучало сердце.
– Что? Ты сказал, что я твоя девчонка? – переспросила она.
– Конечно. Да ты всегда была моей девчонкой. – Он чмокнул ее в лоб. – И я буду ждать твоих писем. Пиши мне каждую неделю и сообщай все деревенские сплетни. Только не пиши ничего о ферме и о том, как Долговязый Бен удобно там пристроился подальше от фронта…
– Бен так не считает. Он здорово нам помогает, а еще он вступил в местный отряд самообороны[7].
– «Посмотрел, пригнулся и смылся»? Очень здорово, – рассмеялся Джек. – Если фрицы высадят тут десант, что они будут делать? Забросают их картошкой и навозом? Ведь у них даже нет приличного оружия. Они только и знают, что торчать в пабе.
– Нет-нет, не придумывай! Они целый день работают, а по ночам охраняют железную дорогу. Мы почти не видим Бена дома. Я не люблю, когда ты наговариваешь на людей, – добавила она.
– Что-то слишком горячо ты его защищаешь. Может, я чего-то не знаю? – У Джека всегда мгновенно менялось настроение.
– Не говори глупости. Бен мой кузен, мой старший брат. И вообще, он не из таких.
– Все парни такие, дай им только шанс. Ты смотри у меня! Вокруг столько солдатиков. Теперь ты моя девчонка! – Он грубо привлек ее к себе и поцеловал в губы. – Это для начала, – засмеялся он. – Но когда я вернусь, будет продолжение.
С этими словами он вскочил на мотоцикл и с ревом умчался, оставив ее в полном обалдении. Их первый поцелуй, такой особенный момент, и как быстро все закончилось. Любит ли он ее? Неужели она теперь его девушка? Так странно: сбылись все ее романтические мечты. Здесь, на этих продуваемых всеми ветрами пустошах. Правда, все случилось так скоропалительно, напряженно и буднично. Где знаки внимания, розы, любовные записочки, страстные объятия, как у Хитклиффа и Кэти в «Грозовом перевале»?
Не будь дурочкой, подумала она, вовсю улыбаясь. Ведь это Джек, а он всегда был импульсивным. Эх, жаль только, что он будет так далеко. Неизвестно, когда она увидит его снова. Проклятая война портит все, но ничто не может испортить их долгожданный, восхитительный роман.
Побывка Джека закончилась, а вскоре кончилось и лето.
Как-то ночью бушевал сентябрьский шторм, какие случаются на исходе лета. Миррен казалось, что крыша дома вот-вот взлетит и унесется прочь. Дождь лупил в стекла, пробивался в щелки. Вой ветра не давал уснуть. Миррен показалось, что она слышит рокот «Юнкерсов», летящих в Ливерпуль или Манчестер, и посочувствовала бедным парням с зенитной батареи, обосновавшейся на пустоши.
Новостные сводки каждый вечер сообщали о возможности высадки парашютистов и появления вражеских агентов и призывали население к бдительности, но Миррен чувствовала себя в безопасности на их высоком холме. Рядом с ее подушкой лежали письма от Джека, полные веселых шуток. Было трудно сочинять ответы, отрываясь от повседневной мороки. Сейчас надо было встать и приготовиться к утренней дойке, а ей хотелось лишь одного – зарыться головой в подушку и спать, спать…
