Лора Эллиот - Нас не разлучить
Он был женат, женат, женат, пульсировало в ее голове. Она сжалась от боли и обхватила себя руками за плечи, будто боялась, что развалится на части. Несмотря на то, что теперь он был разведен, страшная мысль раскраивала ее голову: мужчина, который когда-то любил ее и бросил, мужчина, который был отцом ее нерожденного ребенка, полюбил позже другую женщину настолько, что женился на ней.
Если бы я любил женщину и она согласилась стать моей женой, я бы надел кольцо на ее палец прежде, чем она успела бы подумать об этом.
Слова, сказанные им совсем недавно, настойчиво всплыли в памяти. Стены ресторана покачнулись…
Он любил другую больше, чем ее.
— Ну же, спроси. Ты ведь хочешь узнать о ней. Это естественно, — сквозь туман в голове услышала она слова Даниэла.
О да, она хотела знать. Она хотела знать, кто была та женщина и что в ней было особенного, что заставило Даниэла отказаться от своей свободы, которой он так дорожил, и жениться на ней.
Но будь она проклята, если позволит Даниэлу узнать, что творится в ее душе. Она должна подавить и упрятать подальше это желание узнать о его жене. Если она проявит хоть малейший интерес, он подумает, что ее это трогает, задевает. Он поймет, что она не безразлична к нему. А это неправда! Нет! Это неправда! Ей нет никакого дела до этого мужчины!
Она сжала губы и опустила глаза на чашку.
— Ты ошибаешься, — равнодушно бросила она. — Твоя жизнь — это твоя жизнь, и меня она интересует меньше всего. — Потом отодвинула стул и встала. — Думаю, что нам пора ехать. Я пообещала своим сотрудницам появиться до обеда.
Потупив взгляд, она решительно двинулась к выходу. Она не замечала ни людей вокруг, ни предметов. Ее не заботило, идет Даниэл за ней или нет.
Она заметила его, только когда уселась в машину. Он молча завел мотор и повел машину в сторону трассы.
Они продолжали молчать, и только теперь она поняла, что сама же глупо выдала себя. Она повела себя так, будто его признание потрясло ее. Нужно было спасать ситуацию, и поэтому она решила возобновить разговор, прерванный остановкой.
— Если хочешь посоветоваться с Эриком о вкладах, думаю, что он с радостью согласится помочь тебе, — непринужденно сказала она. — Только удивляюсь, неужели у тебя нет собственных советчиков?
— Я могу нанять полк советчиков, если захочу, — еще более непринужденно ответил он. — Но я бы хотел поговорить с твоим Эриком… Чтобы лучше узнать его, — добавил он небрежно.
— Зачем тебе узнавать его, если в конце недели ты уезжаешь из Гринфорда и вряд ли снова увидишься с ним?
— Одно из первых правил успешного бизнеса гласит: узнай все о человеке, в чьей собственности ты заинтересован.
Памела никак не ожидала услышать такое открытое заявление о его дерзких намерениях. Она не сомневалась, что под собственностью он имел в виду ее и что он не оставил своих намерений отбить ее у Эрика. И с каким хладнокровием он заявил об этом! Как будто это была обычная сделка!
Что ж, играть так играть!
— Надеюсь, твои вопросы исчерпаны, — сказала она, переводя дыхание. — Теперь мой черед. Расскажи о своей жене.
— Мне показалось, что тебе неинтересно знать о ней.
— Я передумала. — С ее языка сочился фальшивый мед, смешанный с уксусом. — Должна признаться, что мне ужасно любопытно узнать, какая дура могла выйти за тебя замуж. Как ее зовут?
— Люси.
Его голос прозвучал неловко, и Памела с трудом сдержала улыбку. Ну вот, теперь она наступила ему на ногу и увидела, как неуязвимый, всегда уверенный в себе Даниэл Грант с большой неохотой говорит об одной из своих неудач.
— Чем она занимается?
— Она журналистка. Мы познакомились, когда она пришла брать у меня интервью для своего журнала.
— И как долго продлился ваш брак?
— Два года, — резко ответил он. Ему явно не понравился вопрос.
— Всего? И что же случилось?
— Некоторые разногласия.
— На почве чего: религии, денег? Детей?
Его руки вцепились в руль, и Памела поняла, что попала в точку.
— Понятно, на почве детей. — Она отчаянно боролась с собой, пытаясь продолжить разговор. — Она хотела детей, а ты…
— Она не хотела, — грубо перебил он. — Это и было одной из причин развода.
— Она не хотела? — Памела не верила своим ушам. — Ты говоришь, что ты хотел детей? Не могу поверить.
— Да, черт побери! Я хотел! — яростно выкрикнул он. — Я хотел детей, а Люси не хотела. И ее невозможно было переубедить. Она сначала думала, что я тоже не хотел, а когда узнала, не смогла с этим смириться.
Памеле показалось, что она прекрасно понимает эту незнакомую Люси. Даниэл всегда был сосредоточен на одной цели — любой ценой добиться успеха. Брак, казалось, был для него чем-то второстепенным, маловажным, не говоря уже о детях. Разве она сама не имела возможности убедиться в этом, пройдя через все муки ада? Разве сможет она забыть, как этот мужчина отверг ее и ребенка, когда они стали на его пути?
А спустя два года он женился на другой женщине. И не только женился, но и хотел детей… Памеле хотелось завыть от боли. Даниэл не хотел ее и не хотел ее ребенка! Но он хотел иметь семью с другой женщиной!
Он отвернулся от ее ребенка не потому, что боялся ответственности, не потому, что брак мог стать препятствием для продвижения его карьеры. Нет. Он сделал это потому, что не хотел связывать свою жизнь с матерью этого ребенка. Он не хотел ее, Памелу…
Он никогда не любил ее, ни на грамм, ни на каплю. Его связывала с ней примитивная животная страсть. Он откровенно использовал ее для своих плотских наслаждений, только и всего. И если она, как последняя дура, поверит в его ложь, он снова будет использовать ее.
Это все еще внутри нас… нужна только искра, чтобы зажечь это пламя… Так, кажется, он говорил ей? И она знала, что он говорил правду. Но если она когда-либо снова решится войти с ним в огонь этой страсти, если опять потеряет разум и контроль, то удастся ли ей избежать новой боли, удастся ли выйти живой из этого бешеного водоворота? Она едва вышла живой из первого. Вряд ли ей снова так повезет.
7
— Когда мне заехать за тобой?
— Заехать за мной? — переспросила она. — Я собиралась возвращаться поездом.
Последние мили до Лондона они проехали молча. Памела нервничала, стиснув зубы, не в силах вынести этого холодного, напряженного молчания, и молилась о том, чтобы путешествие закончилось как можно быстрее.
Как только они доехали до города, она попросила Даниэла остановить машину у первой попавшейся станции метро. Ей хотелось поскорее избавиться от его общества.
— Я могу подбросить тебя к месту работы, — сказал он.
