Энди Брок - Последний шанс на счастье
Но не в этот раз. Рисковать своей жизнью – это не выход, сейчас он это понимает. Надо взглянуть в лицо реальности. Осталось всего шесть дней на вилле – неужели он не справится? Раз уж игра в счастливую семью не получается, надо выбрать другую стратегию. А там придет время делать тест на беременность и узнать, что готовит им будущее. Если он будет положительный, что ж… им придется научиться ладить друг с другом. Радость отцовства стоит любых трудностей. А если отрицательный…
Рафаэль встал, подошел к окну, прижался лбом к холодному стеклу. Его сердце сжалось. В этом случае он потеряет не только шанс стать отцом – он навсегда потеряет Лотти.
Он вернулся к столу, взял несколько папок и направился к двери. Нет никаких сомнений, что, если ребенка не будет, Лотти исчезнет из его жизни навсегда.
Проклиная себя за то, что ему не все равно, Рафаэль со всей силы хлопнул дверью.
Глава 9
Спустившись вниз, Лотти обнаружила записку, приклеенную к кофемашине: «Срочное дело в Милане. Вернусь завтра. Звони на мобильный в любое время».
Держа бумажку в руках, Лотти разглядывала знакомый почерк. Она почти физически чувствовала холод, исходящий от записки. Итак, он уехал. Осталось всего две ночи на вилле, но он не смог задержаться, не выдержал соседства с ней. Она ни на секунду не поверила ни в какие дела, срочные или нет. Он просто хотел сбежать. Его поведение в последние дни говорило об этом весьма красноречиво.
Это даже холодом не назовешь. Уж больше напоминает вечную мерзлоту. Едва они приближались друг к другу – столбик термометра опускался ниже минус тридцати. Рафаэль либо работал в кабинете, либо истязал себя в спортзале. Она тем временем рисовала наверху, прислушиваясь время от времени, не слышны ли его шаги в коридоре, чтобы не столкнуться с ним случайно на лестнице или на кухне, куда они порой забегали, чтобы взять еды и снова убежать наверх и поесть каждый в своей норе.
Лотти все еще переживала по поводу совершенной ими Большой Ошибки. Злилась, что так себя вела, пригласила Рафаэля в бассейн, дала понять, что сильно хочет его. Образ их сплетенных тел на мате не покидал сознание: грубый звериный секс, то, как она льнула к нему, словно изголодавшаяся самка, отчаянно пытаясь привести их к одновременному оргазму, разделить кульминацию наслаждения. Она тысячу раз прокрутила все это в голове, но так и не приблизилась к пониманию, как это все могло произойти.
И все же произошло. И теперь она злилась не только на себя, но и на Рафаэля тоже. Ладно, может, она и была инициатором, но вряд ли она одна за все в ответе. Раз уж она ему так противна, какого черта он вообще занимался с ней любовью? Нет, поправочка: почему он отдавался сексу с ней с такой страстью? Его что, сама мысль о сексе так завела? Пусть даже с кем-то столь неприятным, как она? Но даже если так, разве это дает ему право так с ней обращаться, как в последние несколько дней?
Налив воды в чайник, Лотти уселась на табурет и уставилась в пространство. Ее гнев скрывал еще одну эмоцию – печаль. Они с Рафаэлем и двух недель не выдержали наедине друг с другом. До чего они докатились? Как глупо было мечтать, что они смогут поладить, смогут быть друзьями… Не только глупо, но и до смешного нелепо было на это надеяться. Что же до того, какими они будут родителями…
Лотти положила в чашку чайный пакетик и налила кипятка. Нет, думать об этом она еще не готова. Может, и не придется об этом думать… Выжав пакетик, Лотти с силой швырнула его в металлическую корзину.
У нее есть двадцать четыре часа, можно выдохнуть, сосредоточиться на себе, не опасаясь услышать дыхание Рафаэля за спиной. Она будет рисовать. Восстановить энергию через творчество – лучшее, что можно придумать.
Бросив последний взгляд на записку, Лотти скомкала ее, бросила в мусорную корзину и отправилась наверх с чашкой чаю в руках. Да здравствует новый день, чистый и ясный. День четырнадцатый.
День, который может изменить всю ее жизнь. Без Рафаэля в доме Лотти выспалась на удивление хорошо. Она встала, оделась и пила уже третью чашку кофе без кофеина.
Утром она как следует разглядела свое тело в душе, уверенная, что если она и впрямь беременна, то это будет заметно. Она знала, что увеличение чувствительности груди – один из первых признаков, так что она с особым вниманием намыливала ее под струями воды, старательно пытаясь убедить себя, что сегодня грудь более чувствительна, чем обычно. Когда она закончила мыться, ощущения и впрямь были немного другие, но так было бы с любой частью тела, которую безжалостно терли в течение пяти минут. Так что пока никаких признаков беременности.
Сейчас она держала в руке мобильник – снова никаких вестей от Рафаэля. Да и откуда им взяться, если она проверяет телефон каждую минуту. Несомненно, он наслаждался свободной ночью не меньше, чем она. Зачем же портить себе удовольствие, набирая ей эсэмэски?
Не в первый раз Лотти поймала себя на том, что пытается представить, как он провел эту ночь, – воображение подсовывало издевательские картинки: Рафаэль в объятиях невероятно красивой женщины, которая просто счастлива подарить ему ночь любви и развеять его тревоги. Нет, с такими мыслями надо завязывать, приказала она себе. Достаточно мазохизма.
Рафаэль не сказал, когда именно вернется, а удовольствия своими расспросами она ему не доставит. Вполне возможно, он вот-вот приедет, но будь она проклята, если будет терпеливо ждать его на одном месте. Нет. Уж лучше она отправится за тестом на беременность.
От одной мысли об этом ей стало не по себе. Трясущимися руками Лотти начала искать в телефонной книге номер местного такси, чтобы добраться до ближайшего города. Но остановилась – у нее есть идея получше.
Когда Рафаэль вернулся, на вилле никого не было. Тишина повсюду, комнаты пусты. Он распахнул дверь в одну из комнат и почувствовал запах красок. В центре стоял холст с изображением прекрасного заката, выполненного в узнаваемой манере Лотти.
Но никакой Лотти поблизости.
И тут его поразила ужасная мысль. Он рванул в ее комнату, распахнул шкафы и тумбочки – одежда на месте, обувь тоже.
Тяжело дыша, он сел на краешек ее кровати. Какое облегчение, слава богу! Она все еще здесь. На прикроватной тумбочке – книжка, которую она читает, несколько браслетов, кремы, помада. Он снял колпачок – малиновая, как в тот вечер, когда они выбрались поужинать в город. И как в ту ночь, когда они занимались любовью на спортивных матах…
Куда же она делась, черт возьми? Первоначальное облегчение вновь сменилось тревогой. Вдруг она уже сделала тест и он отрицательный? Вдруг она отправилась куда-то залечивать свои раны? Она поэтому исчезла? Она ведь так сильно хочет ребенка.
