Даниэла Стил - Пять дней в Париже
Он искал Оливию в лифте и в самом бассейне. Он пытался найти ее везде, но не видел. Интересно, где она сейчас, что она думает о прошедшей ночи?
Для нее это могло стать редким событием, своего рода поворотом судьбы. Питер вдруг обнаружил, что помнит каждое ее слово, каждый ее взгляд, что скрытый смысл того, что она говорила, глубоко захватил его сознание. Огромные карие глаза, невинное лицо, серьезный взгляд – все это не выходило у него из головы. Тоненькая фигурка в белом джемпере… Сеанс плавания не помог избавиться от мыслей о ней, и Питер все в таком же рассеянном и мрачном настроении в конце концов поднялся к себе и включил телевизор. Нужно мысленно переключиться на что-то другое, помимо этой женщины, которую он едва знал, и беспокойства о том, что все его труды, связанные с «Викотеком», пропадут даром из-за испытаний Сушара. Питер нашел Си-эн-эн и понял, что в мире все идет своим чередом. На Ближнем Востоке опять было неспокойно, в Японии произошло небольшое землетрясение, анонимный звонок о заложенной в Эмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке бомбе выгнал тысячи перепуганных людей на улицы. Последнее сообщение живо напомнило ему прошедшую ночь, и он снова мысленно увидел Оливию, медленно уходящую с Вандомской площади. Неужели он сходит с ума? Диктор Си-эн-эн только что произнес ее имя, и на экране возникла расплывчатая фотография женщины в белом джемпере, снятой со спины и уходящей прочь, и мужчины, следующего за ней на довольно большом расстоянии. Узнать мужчину по одному затылку было трудно.
«Прошедшей ночью, когда в отель «Ритц» в Париже поступил звонок о заложенной бомбе, исчезла жена сенатора Эндерсена Тэтчера. Последний раз ее видели, когда она уходила с Вандомской площади, а изображенный на фотографии мужчина следовал за ней. О нем, однако, ничего больше не известно, и никто не знает, что это было – злой умысел, план или просто совпадение. Он не был из числа ее телохранителей».
Питер внезапно понял, что на фотографии изображен именно он как раз в тот момент, когда сделал первые шаги вслед за Оливией, но, к счастью, его никто не узнал и опознать его по фотографии было невозможно.
«В последний раз миссис Тэтчер видели примерно в полночь, и больше никаких сообщений о ней не поступало. Ночной портье говорит, что, кажется, видел ее рано утром, но, по другим сведениям, она не возвращалась в отель после того, как была сделана эта фотография. В настоящее время невозможно сказать, что это было – дурная игра или что-то другое. Возможно, чтобы снять психологическое напряжение, она просто уехала куда-нибудь, например навестить своих друзей или в пригороды Парижа. Однако чем больше времени проходит, тем труднее становится что-либо утверждать. Единственное, что мы знаем наверняка, – это то, что Оливия Дуглас Тэтчер исчезла. Телекомпания Си-эн-эн, Париж».
Питер уставился в экран, не веря собственным ушам. Теперь по телевизору показывали фотографии Оливии, а потом перед камерой возник ее муж, и местный журналист взял у него интервью для англоязычного канала, который смотрел Питер. Репортер предположил, что в течение последних двух лет она находилась в состоянии депрессии из-за смерти своего ребенка. Но Энди Тэтчер отклонил эту мысль. Он совершенно уверен, добавил сенатор, что его жена жива и здорова, а если ее и похитили, то сделавшие это очень скоро свяжутся с ним. Тэтчер казался очень искренним и на удивление спокойным. Глаза были совершенно сухими, и никаких следов паники на его лице не было. Потом корреспондент сообщил, что утром в отель прибыла полиция, чтобы прослушивать телефонные звонки. Глядя на Энди Тэтчера, Питер вдруг подумал о том, что он явно совершенно не беспокоится о том, где его жена. Пытаясь угадать, что же произошло с ней после того, как они расстались, Питер внезапно пришел в ужас.
Около шести утра Оливия на его глазах вошла в отель. Что же произошло с ней потом? Он чувствовал некоторую ответственность за нее и спрашивал себя, не схватили ли ее на пути к номеру. Еще и еще раз проигрывая в уме все возможные варианты, Питер постепенно начал понимать, что стоит на месте. Его очень беспокоил вариант похищения, но он чувствовал, что ошибается. Их разговор об Агате Кристи не выходил у него из головы. Если с ней случилось что-то плохое, он этого не перенесет. Однако чем больше он думал об этом, тем сильнее убеждался в том, что все хорошо. Прошлой ночью Оливия спокойным шагом ушла от всего своего окружения. Что мешало ей поступить так еще раз? Возможно, она просто не смогла снова вернуться к своей жизни, хотя и чувствовала, что обязана это сделать. Но ведь она сама сказала ему, что больше не в состоянии так жить.
Питер стал мерить комнату шагами, раздумывая о ней, и через несколько минут он уже знал, что ему делать. Конечно, это было странно, но если он отвечал за ее безопасность, ему стоило совершить такой шаг. Он должен был сказать сенатору, что он был с ней всю ночь и утром отвел ее в отель. Кроме того, он хотел упомянуть Ла-Фавьер, потому что чем больше Питер думал об этом, тем сильнее убеждался, что она уехала туда, в то место, где, как он инстинктивно чувствовал, она может найти убежище. И хотя он знал Оливию совсем мало, это казалось ему очевидным. Наверняка Энди Тэтчер прекрасно знал, как много значил для его жены Ла-Фавьер, но сейчас он просто забыл об этом. Питер собирался напомнить ему о рыбацкой деревушке и предложить направить туда полицию в поисках пропавшей. И уж если ее там не окажется, тогда не останется никаких сомнений в том, что она попала в беду.
Он не стал терять время на ожидание лифта и ринулся вверх по лестнице до того этажа, где, как ему было известно, обитал сенатор Тэтчер. Прошлой ночью она сказала ему, в каком номере живет, и Питер немедленно заметил полицейских и сотрудников безопасности в коридорах. Они казались подавленными, но не особенно. Даже те из них, кто стоял в непосредственной близости от ее номера, явно не были встревожены. И они тоже заметили приближающегося к ним Питера, респектабельного мужчину в хорошем костюме. Интересно, примет ли его Эндерсен Тэтчер, вдруг подумал он. Ему совершенно не хотелось обсуждать это с кем бы то ни было другим. Странно было признаваться в том, что он в течение шести часов пил с его женой кофе на Монмартре, но Питеру казалось крайне важным быть с ним честным.
Подойдя к двери, Питер спросил, может ли он видеть сенатора. Дежурный телохранитель поинтересовался, знаком ли он с господином Тэтчером, и Питер вынужден был признаться, что нет. Он назвал свое имя, проклиная себя за то, что предварительно не позвонил, но в ту минуту, когда выяснилось, что Оливия сбежала, он так заторопился поскорее поделиться с сенатором своими соображениями о ее местонахождении, что позабыл обо всем остальном.
