Любимый человек - Юлия Устинова
Не знаю, кто кончает первым, мне кажется, это происходит одновременно, когда мы потные и измотанные содрогаемся в объятиях друг друга.
Мир вокруг замирает. Наше совместное прошлое, наше будущее, где мы никто друг другу — сейчас этого нет. Все, что существует, находится только здесь, в этом самом моменте, на смятой простыне, в чужой квартире.
Мое тело все ещё пульсирует от оргазма, а душа переполнена чувствами. Все, что я так отчаянно скрывала, прятала, пыталась перебороть, обрушивается на меня с новой силой. Глаза заполняют слезы.
И, когда Дима слезает с меня, чтобы снять презерватив, я отворачиваюсь. Дима не видит моих мокрых глаз. Тяжело дыша, он ложится на бок, повторяя своим телом изгибы моего, и обнимает, положив руку мне на живот.
Несколько минут мы лежим молча. Лишь иногда Дима сжимает пальцами мою талию и гладит бедро, словно хочет удостовериться, что я никуда не исчезла.
— Лен, все хорошо? — отдышавшись, спрашивает он через какое-то время.
— Да.
— Только не закрывайся от меня. Не надо. Ты ведь сама этого хотела. Сама поехала, — говорит Дима с отчаянием. — Лен, повернись, пожалуйста.
Я уже в порядке. Слез нет. И мне ничего не мешает выполнить его просьбу. Мы лежим лицом к лицу, голые и взволнованные, обескураженные тем, что только что оба испытали. И я по Диминым глазам вижу, что для него это тоже не просто про секс. Это про близость. Но и про дистанцию, которую мы оба держим.
— Похоже, мы все испортили, — тихо говорю я, изучая лицо бывшего мужа.
Он все такой же красивый, совсем не изменился, разве что похудел немного.
— Все — это что? — спрашивает Дима, поглаживая мое плечо.
— Ну как что? Наши партнерские отношения. Вспомни, как непросто было нам поначалу, а потом мы стали нормально общаться, — объясняю ему.
Дима улыбается.
— Лен, ну что за фигня? Мы ничего не портили. Мы занялись любовью. Или это проблема для тебя?
— Нет. Не знаю. Я просто… — пожимаю плечами, пытаясь прислушаться к себе, — я не знаю.
Дима убирает за ухо мои волосы.
— У тебя кто-то есть в Москве? — спрашивает он.
— Нет, — я вру, не задумываясь. — А у тебя?
Сощурив глаза, Дима уточняет:
— Хочешь знать, были ли у меня женщины?
— Я просто спросила. Можешь не отвечать.
— Лен, я же сказал, я холостяк. Никого у меня нет. Секс правда был. Одноразовый. Врать не буду, — признается Дима.
Я качаю головой.
— Ты не должен отчитываться передо мной. Я тебе не жена.
— Я не отчитываюсь. Я хочу быть с тобой честным. Это не одно и то же… — объясняет Дима. — Я пробовал забыться с одной, с другой — нихрена. Перед глазами только ты стояла.
Его горящий взгляд красноречивее любого признания.
— Дим… — у меня сердце разрывается от его слов.
Я понимаю, как он мучился. Я знаю, как мучилась сама. И только все начало проходить в норму…
— Ничего не говори, ладно? — Дима выдергивает меня из мыслей. — Ты потом спокойно подумаешь и решишь, как быть дальше. Я ни на чем не настаиваю. Просто буду ждать, сколько потребуется.
— Я… — не знаю, что сказать. — Ладно.
Дима снова улыбается, а вот глаза у него влажные.
— Ты такая чертовски красивая. Здесь… Со мной… — его ладонь скользит по моему телу. — Не верю, что все происходит на самом деле.
— Я тоже.
— Думаешь, будешь жалеть? — Дима внимательно смотрит мне в глаза.
— Пытаешься прочитать мои мысли?
— Значит будешь?
— Нет. Это глупо. Я знала, чем все закончится, когда согласилась ехать с тобой. Я знала и хотела. Просто теперь нам нужно понять, как вести себя дальше.
— Это проще простого. Сейчас я снова заставлю тебя кончить.
— Янчевский, ты такой смешной, когда строишь из себя мачо, — усмехаюсь я.
— Думаешь, у меня не выйдет снова уломать тебя?
— Даже не знаю, что ответить.
— Быть внутри тебя… Это… — Димин палец обводит мой сосок. — У меня словарного запаса не хватает… Одни маты… — он облизывает губы и приближает свое лицо к моему. В его глазах играют дьявольские искры. — Хочу тебя сверху. Хочу смотреть, как ты медленно двигаешься на мне, раскачиваешься, как трогаешь свои сиськи. Хочу увидеть, как мой член полностью входит в тебя. Хочу гладить твои бедра, сжимать и скручивать твои соски, — его шёпот такой горячий, что у меня опять голова идет кругом.
— А что потом? — бормочу я, прикрыв глаза.
— А потом ты немного наклонишься вперед и приподнимешь попку, чтобы и мне было удобнее трахать тебя.
— Ммм…
Внизу живота возобновляется неравновесный процесс, диффузия, горячие фразы, сказанные Димой, материализуются и превращаются в фантастическое нечто, которое распространяется у меня между бедер.
— Тебя по-прежнему заводят мои сказки на ночь, да, Лен? — спрашивает Дима. Я молчу. Он знает, что говорит. — Тебе их не хватало?
Еще как.
Держа глаза закрытыми, я протискиваю руку между нашими телами и нащупываю Димин член. Он снова напряжен, с влажной головкой, готовый ко всему.
— Я об этом не думала, — я сегодня такая лгунья.
— Не думала? Не думала обо мне, о том, как тебе кайфово, когда я внутри?
Обхватив пальцами пульсирующий член, сжимаю головку.
— Заткнись, — открываю глаза.
Глядя на меня, Дима улыбается, тоже тянет руки ко мне, приподнимает бедро и проводит двумями пальцами у входа во влагалище.
— Охереть, какая ты мокрая, — ведет пальцами вверх, распределяя смазку по клитору. — Это уже или еще?
Я инстинктивно двигаю бедрами.
— Уже. Еще. Не знаю. Какая разница?
Дима целует меня в губы, а затем поворачивается на другой бок, чтобы взять презерватив.
А дальше все происходит так, как он описывал…
— Доброе утро, — раздается над самым ухом, когда я открываю глаза.
— Который час? Уже утро?! — мое сердце подпрыгивает.
Дима посмеивается, целуя мое плечо.
— Я шучу. Еще пять часов вечера.
— Господи… — я снова расслабляюсь.
Не понимаю, как я уснула. Помню, что мне было очень хорошо и спокойно в Диминых объятиях после бешеной скачки, которую мы с ним устроили. О, черт. Помню, как он заорал от кайфа, когда кончал. Помню, что я кричала.
Это было невероятно, крышесносно, сильно до умопомрачения. Самый яркий оргазм, самый лучший секс в моей жизни. Без преувеличения.
И, по странной иронии, все это я испытала в постели с бывшим мужем.
— Я маме звонил, поливать собираются, — говорит Дима вполне обыденным тоном, пока я
