Секрет дьявола - Лилиан Харрис
ДЖОЭЛЛЬ
СПУСТЯ НЕДЕЛЮ
Как только он ушел, мое тело рассыпалось на миллион мелких кусочков. Но я должна была это сделать. Я должна была разбить оба наших сердца. Я должна была позволить ему думать, что я чудовище, жестокое чудовище.
Я хотела выкрикнуть правду, но не могла. У меня не было выбора. Я потеряла единственного мужчину, который когда-либо заботился обо мне. Единственного, кто заставил меня почувствовать себя живой впервые за долгое время, и в глубине души я знаю, что больше никогда и ни к кому не буду испытывать таких чувств.
Мой план был хорошо продуман. Я знала, что в тот момент, когда я отправлю Сиенну танцевать для него, он отвергнет ее и попытается найти меня в подсобке.
Я была готова к этому.
Один из людей Фаро, тот самый, из той ночи, когда я убила Паулину, который стоял в стороне и смотрел, как его друг насилует меня, должен был притвориться моим парнем. Когда я рассказала Фаро о плане, он послал того парня. По крайней мере, это был не другой.
План с Энцо сработал. Слишком хорошо.
В этих неземных глазах я увидела боль, соперничающую с безумным гневом. Он ненавидел меня. Я чувствовала это. Я предала его. Это все, что он видел. Все, что я позволила ему увидеть.
Даже если в каком-то альтернативном мире у нас могло бы что-то быть, это умерло в тот момент, когда я сломала его. Он никогда не простит меня. Он никогда не будет доверять мне снова. Неудивительно, что я не видела его с тех пор. Зачем ему вообще приезжать?
На работе я держу себя в руках, но дома я выплескиваю свою боль в подушку, ненавидя, что так поступила с ним. Слезы падают беззвучно, как всегда. Я никогда не позволяю никому слышать, как я плачу, даже себе.
Поправляя в зеркале свой белый сверкающий бюстгальтер, я готова выйти на сцену. Мои волосы падают волнами, заколотые с одной стороны, и все, что я хочу сделать, это сорвать их. Но вместо этого, сделав еще один быстрый вдох, я выхожу на сцену. Как только я это делаю, я вижу его.
Панический вздох срывается с моих губ, когда мой взгляд приклеивается к нему, сидящему в одном из ближайших к сцене мест, с Корой на коленях.
Сначала он не замечает меня, но когда замечает, то хватает ее за бедра, его черты ожесточаются, а на лице появляется оскал.
Мои внутренности скручиваются от отвращения, когда я вижу его с кем-то другим, с кем-то, кто не я. Я знаю, что это не он. Ему это безразлично. Он делает это, чтобы наказать меня, и это работает. Мое сердце, оно буквально болит.
Я поднимаюсь по ступенькам на сцену, вижу ее лицом у его, его глаза на ее груди, и все, чего я хочу, это закричать, разбить все в этом проклятом месте!
Я начинаю свой танец, каждое мое движение быстрое, отрывистое. Мои вращения становятся более резкими, мои ноги вырываются с такой жестокостью, что это подстегивает меня, мой пульс бьется быстрее.
Он мой.
Мое дыхание учащается, мелодия песни притягивает меня к себе. Я истекаю кровью от слов и ритма. Он поглощает меня, доводя мой гнев до новых высот.
Когда я кручусь на шесте вверх ногами, болтаясь и цепляясь ногами за металл, я вижу, что он встает, а Кора ухмыляется, ведя его прочь.
Когда он идет с ней, он держит меня в поле зрения, его выдох неровно проходит через тяжелый подъем его груди. Мышца на его челюсти дергается, прежде чем она отводит его в сторону, где, я уверена, он не будет много говорить, как мы когда-то делали.
Все действительно кончено.
Все, что у нас было, теперь исчезло, превратив нашу сказку в кошмар, из которого она появилась.
ЧАСТЬ II
НАСТОЯЩЕЕ
ГЛАВА 10
ДЖОЭЛЛЬ
Я крепко сжимаю руки на руле, сигналя медленному водителю передо мной.
Черт возьми! Я приеду еще позже!
Я написала Киаре сообщение, спрашивая, нормально ли, что я приду на работу на несколько часов позже, но она не ответила. Мне это показалось странным. Она всегда отвечает сразу же. Но я не могла прийти на работу раньше, несмотря ни на что. У меня была сильнейшая головная боль, такая, при которой ты даже не можешь функционировать, такая, при которой тебя тянет в туалет. Мигрень — это отстой. Но лекарства наконец-то подействовали, так что это облегчение.
Я никогда не брала выходных, зная, что если Фаро узнает, он будет в ярости. Но я должна была рискнуть. Я бы не справилась с тем, как плохо я себя чувствовала.
Вот что я скажу ему, если он столкнется со мной. Что я нужна ему в лучшем виде, и я не посмею разочаровать хозяина.
Вставьте закатывание глаз.
Фаро из тех людей, которым нравится, когда кто-то подкрепляет его постоянно растущее эго. Я точно знаю, что ему сказать. Не всегда это срабатывает, но пару раз мне повезло и я умерила его гнев.
Приехав, я обнаруживаю четыре черных внедорожника, припаркованных рядом друг с другом.
Странно.
В этот поздний час здесь обычно полно народу. У бокового входа всегда стоит вышибала, но сейчас я его не вижу.
Вот дерьмо, может Фаро узнал о моем опоздании и закрыл заведение, чтобы убить меня. Ладно, возможно, я слишком драматизирую. Он не стал бы останавливать бизнес только для того, чтобы убить меня. Он бы уже послал кого-нибудь ко мне домой. Но что-то происходит. Тот факт, что Киара так и не ответила на мое сообщение, беспокоит меня еще больше. Я должна убедиться, что с ней все в порядке.
Мои ноги весят тысячу фунтов, когда я выключаю машину и спускаюсь на бетон. Со сжимающейся грудью и тревогой в желудке я иду к входу.
Когда я подхожу ближе, я не слышу никакой музыки. Я не слышу ничего, кроме мужских голосов вдалеке, когда открываю дверь. Кто, черт возьми, эти мужчины? Они причинили ей боль?
Я задыхаюсь, когда голоса становятся все ближе, и осторожно закрываю дверь, когда множество шагов приближаются сзади, готовые столкнуться со мной лицом к лицу.
Я закрываю рот рукой, чтобы подавить страх, подползающий к горлу. На цыпочках я прячусь за барной стойкой, надеясь, что кто бы здесь ни был, он меня не найдет. Я
