Пленительная мелодия - Джейн Даймонд
– Эй, эй. – Джесса подняла свое пиво. – За моего брата и его новоиспеченную жену.
Пиво снова взметнулось в воздух, и все зааплодировали, когда смех утих.
– И за мою младшую сестренку, – добавил Джесси. – Пусть она живет долго и споет еще много песен.
Джесса улыбнулась, выглядя смущенной от такого проявления любви.
Затем музыка продолжилась. Это был потрясающий шанс провести частный концерт в лесу. Бизнесмен во мне хотел достать телефон, провести прямую трансляцию и наблюдать, как льются рекой деньги. Но этот вечер иного рода.
Когда они начали исполнять песню «Don’t Let Me Down», которую я лично считаю одной из величайших, когда-либо записанных The Beatles, Зейн выступил в роли соло-вокалиста, а Джесси, Дилан, Эль, Эш и Джесса подпевали припеву, вознося его прямо к звездам. Я откинулся на спинку стула и просто наслаждался атмосферой. Точно так же, как делал это на остальных концертах у костров с тех пор, как мы были всего лишь кучкой ребятни. И было здорово.
Нет, невероятно.
Так правильно, что Джесса была здесь, среди нас; как будто она никогда и не уезжала. Ничто не может быть более правильным, чем это.
И нет ничего более ужасного, чем наблюдать за тем, как она снова покинет нас.
Я чувствовал это всей своей кровью, всем своим существом, всей своей гребаной душой, когда она играла с группой. Джесса Мэйс принадлежала этому месту. Как и мы.
Почему, черт возьми, она этого не замечала?
В отличие от всех остальных.
Я завороженно наблюдал, как музыка захватила ее, как она вся засветилась, чего я не видел уже очень давно… наверное, с тех пор, как умерла ее мама.
Задолго до того, как группа отправилась в свой первый мировой тур и мы потеряли ее.
Спустя множество сыгранных песен огонь угас, и никто больше не пытался его разжечь. Молодожены давно исчезли. Те из нас, кто был одинок или не хотел ложиться спать, сидели и болтали о всякой ерунде, пили, курили и в той или иной степени пытались пересидеть друг друга. Как кучка восемнадцатилеток, которым ничего завтра за это не будет.
Зейн, Мэгги и я, как обычно, были единственными, кто не напился до беспамятства. Зейн – не пил вообще, а мы с Мэгги – потому, что много лет назад взяли на себя ответственность присматривать за этими безумцами. Кроме того, в пьяном состоянии я вел себя с Джессой еще более отстойно, и я не собирался тратить то короткое время, благословленное ее присутствием, впустую.
Я также не собирался тратить его на сон, а это означало, что я в значительной степени ждал, когда она встанет и уйдет, потому что я был чертовски уверен, что у меня не хватит духу закончить эту ночь. Не тогда, когда она все еще сидела напротив меня у костра.
Я взглянул в ее сторону, но она не смотрела на меня; она глядела на огонь, сжимая в руке пиво.
Потом Мэгги объявила, что вот-вот вырубится, и Зейну вдруг пришла в голову блестящая идея поплавать «моржом», которая, к большому удивлению, превратилась в заплыв голым «моржом».
Зейн, Рони, Дилан и Эш направились к ближайшему причалу в воду – не в маленькие водоемы с горячими источниками среди скал внизу, а в холодные воды бухты за ними. После чего я остался с Мэгги и Джессой у костра.
– БРО-у-д-д-дииии…! – пел Зейн из воды. Он занырнул первым; я почти уверен, что у него зуб за зуб не попадал.
Рони нырнула следом, с оглушительным визгом.
– Я в порядке, – отозвался я. – Я буду здесь, чтобы убедиться, что никто не умрет. – Я не смог сдержать смешок, когда Дилан и Эш с криками прыгнули в ледяную воду. – Придурки, – пробормотал я в свое пиво. Они, словно тюлени, покачивались на воде в лунном свете.
Затем я встретился взглядом с Джессой, сидевшей напротив костра, и моя улыбка угасла.
Мэгги, сидевшая рядом со мной, что-то говорила, но я не расслышал ни слова, потому что Джесса поднялась на ноги. Она слегка пошатнулась, затем допила пиво, поставила его на стол и повернулась, чтобы уйти с пристани.
Мне действительно стоило остановить ее. Она была пьяна и, похоже, не очень твердо держалась на ногах. Но поскольку я был для нее мертв… то просто сидел, как придурок, и смотрел, как она раздевается, сбрасывая меховую куртку и свитер на землю, а затем футболку – поношенную и черную. Мою футболку? Я мог бы поклясться, что это она, и это дерьмо не давало мне покоя.
Джесса стояла спиной ко мне, с собранными в высокий пучок волосами. Свет костра падал на ее обнаженные формы… это означало, что отморозкам в воде достался вид спереди. Но она не сняла лифчик. Она сбросила ботинки, выскользнула из джинсов, продемонстрировав свою идеальную попку в трусиках телесного цвета, и прыгнула в воду.
Мэгги зааплодировала рядом со мной, смеясь, когда Джесса вынырнула на поверхность и закричала:
– Господи! Черт, до чего же холодно!
После этих слов Мэгги рассмеялась еще сильнее.
– Мэгги! – Зейн обнял Джессу и притянул к себе, что мне чертовски не понравилось. По крайней мере, я точно знал, что в воде было слишком холодно, чтобы возбудиться, даже для Зейна. – Тащи свою задницу в воду!
– Не позволяй старику сдерживать себя, Мэггс, – вмешался Эш.
Мэгги взглянула на «старика» – меня, очевидно – и закатила глаза. Затем к их подтруниванию присоединился Дилан, а Зейн крикнул:
– Мэгги Мэй! Тащи свою задницу в воду, пока у меня член не отвалился!
– Господи Иисусе, – проворчала Мэгги, вставая. – Он когда-нибудь заткнется?
Очевидно, это был риторический вопрос, потому что мы оба знали ответ. Обычно Мэгги не позволяла рту Зейна завладеть собой, но через несколько секунд она разделась до нижнего белья и с воплем бросилась в воду.
Эш выбежал из воды, голый, и, дрожа, побежал по дощатому настилу в лес, за ним по пятам следовали Рони, а затем Дилан. Джесса выбежала следом, дрожащая, с прижатыми к ушам плечами… ее соски, казалось, вот-вот прорвутся сквозь шелк бюстгальтера телесного оттенка. С таким же успехом она могла быть обнаженной.
Я старался не пялиться, но, черт возьми. Я никогда не видел Джессу такой обнаженной. Мне не понравилось, что я был не единственным, кто это видел.
К счастью, Зейну было слишком холодно, чтобы заметить. Я встретил ее на причале с шерстяным пледом, который кто-то оставил у костра, и завернул в него, как раз когда Мэгги пронеслась мимо. Они оба могли бы быть совершенно голыми и обжиматься, и Зейн, вероятно, не остановился бы.
– Твою мать, – выдохнул он, проносясь мимо и наступая Мэгги на пятки. – У меня яйца сейчас отвалятся. – Затем он схватил Мэгги и перекинул ее через плечо, как пещерный человек.
Мэгги сильно шлепнула Зейна по голой заднице, когда он потащил ее к деревьям.
– Не урони меня, – приказала она. – Я сейчас окоченею! – Они исчезли в темноте, оставив нас с Джессой наедине.
Она была плотно завернута в плед, но все равно еле держалась на ногах, дрожа так сильно, что у нее стучали зубы.
– Тебе лучше вернуться в свой домик, – сказал я ей. – Разожги камин.
Я не стал дожидаться ответа.
Я направился обратно к костру, чтобы потушить его. Ей нужно было согреться – где-нибудь в другом месте, – а мне нужно
