Жестоко и прекрасно - Терри Э. Лейн
Он разворачивает свою руку, чтобы взять мою.
— Ну что, ты закончила есть? Потому что после этого признания я обнаружил, что все, чего я хочу, — это видеть тебя голой.
Я отодвигаю стул и встаю. Он тоже. Он пытается помешать мне взять мою тарелку.
— Оставь здесь.
— Нет. Это будет отвратительно, если мы это сделаем.
Мы в спешке убираемся. Пока мы это делаем, он касается меня, моей руки, моей щеки, ничего откровенно сексуального, но все это настолько интимно, что, когда мы заканчиваем, он поворачивается ко мне, и наши губы сливаются в сокрушительном поцелуе. Это сочетание сладкого и острого одновременно. Затем я отступаю назад, пока он ведет нас в спальню.
Моя сумка все еще стоит на его кровати, и он спрашивает меня, не нужно ли мне в туалет. Я хотела бы почистить зубы, поэтому я говорю да. Я копаюсь в своей сумке, чтобы найти то, что мне нужно, но когда я оказываюсь за закрытой дверью, мои нервы сдают. Мои руки дрожат, когда я мажу зубную щетку зубной пастой. А если я ему не нравлюсь? Что, если я не соответствую его стандартам? Что, если я настолько неопытна, что могу разочаровать? О, Боже, где Дженна, когда она мне так нужна? Мне нужна серьезная ободряющая беседа прямо сейчас.
— Кейт, все в порядке?
Дерьмо!
— Ага. Дай мне секунду.
Мои планы на сексуальную ночную рубашку рухнули. Я не могу больше откладывать это, поэтому открываю дверь. Вот он стоит, уголки его глаз опущены вниз от беспокойства.
Когда я была ребенком, мне нравилось летом в Чарльстоне после сильного ливня. Когда прилив необычайно высок, мелководье затапливает прибрежные районы, а когда штормы выливают несколько дюймов осадков, повсюду появляются небольшие бассейны. Я чувствую, будто мои кости растворились в одном из этих бассейнов.
— Кейт. — Он снова зовет меня. Мое имя, произнесенное его губами, звучит хрипло. — Ты уверена?
Я тру потными ладонями о джинсы.
— О нас? Об этом? Да. Я никогда ни в чем не была так уверена. Я просто немного нервничаю, если честно. И не уверена, когда не с тобой.
Он протягивает руку, кладя руки мне на плечи.
— Не стоит. Я засыпаю, думая о тебе, и просыпаюсь, делая то же самое. Тебе нечего бояться, обещаю.
Глядя в пол, я смотрю на его босые ноги. Должно быть, он снял обувь, пока я была в ванной. Я сжимаю руки, потому что по какой-то причине они покалывают.
— Дрю, не говори так. Помнишь мудака?
Я скрещиваю, опускаю и снова скрещиваю руки.
Он кладет на них руки, останавливая мои повторяющиеся движения.
— Эй, я хочу, чтобы ты была здесь и сейчас. Не с ним.
Его глаза потемнели. Это от гнева?
— Дело не в том, что я с ним. Дело в том, что я не уверена в своей способности…
Мне так неловко.
Он затыкает меня поцелуем. И это не просто поцелуй. Его руки находятся по обе стороны от моего лица, а его язык проникает сквозь складку моих губ. Он притягивает меня к себе, углубляя поцелуй. Здесь он идет ва-банк и добивается успеха. Все, о чем я беспокоилась, вылетает в окно, когда мои руки обвивают его талию. Я втягиваю его в себя и стону. Когда он отпускает меня, я протестую.
— Я хочу, чтобы ты раздела меня, а потом я хочу сделать то же самое с тобой. Ты не против?
Я киваю.
Мои руки дрожат, когда тянут его рубашку. Неуклюжими движениями, с его помощью, я снимаю ее. Я провожу руками по напряженным мышцам его тела, бедрам и спускаюсь к талии джинсов. Я жуткая неумеха, поэтому ему приходится помочь с молнией и пуговицей. Снять штаны не так уж и сложно. Может быть, я успокаиваюсь или моя координация стала лучше. Мои взгляд опускается, и я не могу не заметить, как эрекция растет в его боксерах. Меня это так шокирует, что я тут же отвожу взгляд. Он улыбается.
— Я думаю, что нахожусь в этом состоянии с тех пор, как мы встретились. Ты должна винить только себя.
Я не знаю, что на это ответить, поэтому ничего не говорю, только смотрю. Он поднимает мои руки, накрывает их своими, и мы оба заканчиваем снимать с него боксеры. Трудно не глазеть на то, что явно торчит передо мной. Я не могу не прикоснуться к нему. Я всегда думала, что члены — это странные придатки. Черт, как и вагины, если уж на то пошло. Но возьмем, к примеру, член. Я видела их на фотографиях, когда они были мягкими, и это были причудливые штуки с прикрепленным сзади мешком. И когда они твердые, некоторые из них кривые, или очень худые, или что-то в этом роде. Член Дрю — это то, что я бы назвала идеальным. Не слишком большой и не слишком маленький, но если член можно назвать красивым, то у него он красив.
Он прерывает мои мысли о членах. Его большой и указательный пальцы хватают меня за подбородок и наклоняют так, что я вынуждена смотреть на него.
— Сейчас моя очередь.
Мои ладони, которые все еще потные, нуждаются в том, чтобы быть вытертыми об джинсы, но я не хочу показывать это. Он знает, что я нервничаю. Черт, он, наверное, слышит, как бьется мое проклятое сердце. Для меня оно звучит как чертов отбойный молоток.
Он стягивает мой свитер через голову и смотрит на меня в лифчике. Затем он садится на кровать и раздвигает бедра. Притянув меня между ними, он расстегивает мои джинсы. Теперь я стою только в лифчике и трусиках. Хорошо, что я сняла носки и обувь в ванной.
— Твоя кожа идеальна. — Он проводит пальцами от моей шеи к верху трусиков. — Расстегни для меня свой лифчик, пожалуйста. — Я делаю, как он просит, и смотрю на его лицо. Его глаза блуждают по моему телу, но я думала, что они сосредоточатся на моей груди. На мгновение они делают это, но затем, в конце концов, приземляются на мои глаза. — Ты сводишь меня с ума, Кейт.
