Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ) - Тата Кит
Поднял на нее взгляд и заметил на чуть пухлых губах легкую мечтательную улыбочку, которую она тут же спрятала за прикусыванием.
— Где мой кофе? — выплюнул я недовольно и снова сосредоточился на бумагах.
— Сейчас принесу, — будничным тоном ответила Уральцева и двинулась к выходу, прокрутив между пальцами помятую розу, которую чухан, похоже, достал прямо из своей задницы.
Именно оттуда он ее и достал, судя по тому, как Уральцева дернула носом, когда ее понюхала. У нее даже стебелек короткий — чухан слишком бережно относится к своей заднице.
— Стой, — остановил я девушку, которая тут же ко мне повернулась и непонимающе нахмурила брови. — Просто принеси мне кофе и постарайся эти пару минут ни с кем не флиртовать. Не забывай, что ты моя невеста.
— Фиктивная, Мирон Александрович. И только для вашей мамы.
— И всё-таки, будь бдительна. Не хотелось бы, чтобы слухи о том, что моя невеста флиртует с типами в рваных одеждах дошли до моей мамы.
— С каких это пор моя фиктивная личная жизнь должна ограничивать на мою настоящую? — в зеленых глазах вспыхнуло недоброе пламя, когда девушка подошла к моему столу и оперлась о него ладонями, нависнув надо мной. — Мы так с вами не договаривались, Мирон Александрович. Помимо работы у меня есть еще и личная жизнь, и парень тоже может быть. Настоящий.
Парень! Ага, как же!
— Твоя личная жизнь может бросить тень на нашу фиктивную помолвку. И, кстати об этом, — вспомнил я, продолжая вчитываться в бумаги, в которых всё равно нихрена сейчас не соображал. — Сегодня перед тем, как увезу тебя к Тиму, мы заедем за кольцом для тебя. Чтобы было видно, что предложение о женитьбе было настоящим. У моей матери уже возникли сомнения.
— Я могу надеть любую бижутерию. Махну рукой перед вашей мамой, и она успокоится. Ради трех-четырех часов не стоит тратиться. Тем более на кольцо, стоимость которого будет выше моей зарплаты.
— Это не твоя головная боль. Я сказал, что мы едем за кольцом, значит, мы поедем за кольцом.
— Я не поеду, — настойчиво, с нажимом.
— Поедешь, — кивнул я сам себе, продолжая листать бумаги.
— Не поеду.
— Поедешь и наденешь то кольцо, которое я тебе куплю.
— Вот сами его и будете носить. На носу! Или маме своей его наденете, чтобы у нее не было больше никаких сомнений.
— Уральцева! — дернул я рукой и почувствовал резкую боль оттого, что порезал палец бумагой. Кровь хлынула так, будто где-то внутри меня стоял насос. Во всем виновата эта девчонка, которая подняла мое давление своим упрямством! — Видишь, до чего ты меня довела?!
Поднял взгляд и увидел абсолютно бледную Уральцеву, которая с ужасом смотрела на мою окровавленную руку и капли крови, которые капали на документы. Отшатнувшись, девушка побелела как лист, ее затрясло, из пальцев ее выпала роза, а затем и сама она упала на пол без каких-либо признаков жизни.
— Уральцева? — непонимающе обратился к ней, перегнувшись через стол. До последнего казалось, что это шутка. Но, судя по неестественной позе девушки на полу и ее все еще бледному лицу, обморок у нее случился очень даже настоящий. — Твою мать!
В абсолютной растерянности и некоторой панике я выскочил из-за стола и бросился к Уральцевой. Подхватил абсолютно обмякшую девушку на руки и тут же переложил ее на диванчик под окном.
Холодные руки ее устроил на животе и всё ещё не до конца отдавая себе отчета в том, что делаю, зачем-то укрыл ее своим пальто.
— Уральцева, — позвал я девушку, глаза которой все еще были закрыты. Мягко коснулся плеча и потряс. — Уральцева… Майя. Май, очнись. Что с тобой? Эй.
Отпустил узкое плечо и коснулся кончиками пальцев щеки и скулы, убирая прядь тонких волос за ухо. Чуть склонился к ее губам, чтобы проверить, дышит ли.
За испуганным грохотом собственного сердца едва смог расслышать тихое дыхание, будто она спит.
— Да что с тобой? — уже психовал я, находясь на грани того, чтобы начать кричать и звать на помощь. — Майя. Майя, очнись. Не пугай меня так.
Никакого ответа я так и не дождался. Резко поднялся с диванчика и рванул к выходу из кабинета. Открыл дверь и растерянным взглядом пробежался по посетителям.
Бармен встретился со мной взглядом. Кивком головы указал ему зайти в мой кабинет и вернулся к Майе, прикрыв за собой дверь, чтобы не сводить с ума посетителей. Одной моей свистнувшей фляги из-за бессознательного состоянии Уральцевой уже достаточно.
— Ваш кофе. Майя просила занести, — врал и не краснел парень, но застыл с подносом в руке и вопросительно уставился сначала на Майю, а затем на меня. — Я не вовремя?
— Что с ней? Почему она вырубилась? — всплеснул я руками.
— Понятно, — знающе кивнул долговязый пацан и поставил поднос с кофе на край моего стола. — Она боится вида крови. Я первый раз в прошлом году тоже жестко охренел, когда мы с ней разбитый стакан собирали. Я порезался, а она вырубилась.
— Делать-то теперь что? — чувствовал себя истеричкой, но всё равно не понимал, как нужно действовать в такой ситуации.
— Да ничего не нужно делать. Сейчас она немного полежит да очнется. Дайте ей что-нибудь сладкое и всё будет нормально.
— Сладкое?
— Да. Майка всегда просит что-то сладкое, когда очухивается. Хотя при мне она вырубалась всего два раза, но…
— Понял, — остановил я его взмахом руки. — Иди.
— И палец себе чем-нибудь забинтуйте, а-то Майка очнется и сразу вырубится, когда увидит тут место преступления, — многозначительно указал он на стол, где лежали бумаги в каплях крови.
— Ясно. Сейчас, — потянулся я за аптечкой на шкафу. — Можешь идти.
— Хорошо, — тут же согласно кивнул парень и вышел прочь, бросив напоследок насмешливый взгляд на спящую Уральцеву.
С отвратительно координацией движений я очистил руки перекисью от каплей крови, заклеил рану пластырем и закинул в урну всё, что хоть сколько-нибудь было запятнано кровью. Сверху накрыл урну белым листом, чтобы не видно было, что там. То и дело поглядывая
