А после они... (СИ) - Юлия Резник
— Женя!
— Ай!
Стремясь вытащить сложный мяч, сталкиваюсь… с кем-то большим. Падаю на песок. Только что искры из глаз не сыплются.
— Жень, ну ты куда, блин, смотрела?!
— Ай…
— Встать можешь?
Ко мне сбегаются ребята, образуется круг. Парень, который на меня налетел, кажется, швед, рассыпается в искренних извинениях. А я только нервно посмеиваюсь. Потому что неловко жутко — это ж надо было так подставиться. И больно.
— Жень?
— Сейчас.
Неуклюже сажусь на задницу. Первым делом успокаиваю, кажется, Хуго — так его зовут. Потом шикаю на Фому, готового вцепиться викингу в глотку. И это при том, что я сама виновата.
— Дай руку.
Дает. Неловко балансируя на одной ноге, поднимаюсь. Пытаюсь встать на пострадавшую ногу и опять ойкаю. В этот момент кто-то из команды соперников притаскивает из бара пакет со льдом. И меня опять усаживают на песок, чтобы сделать компресс. Нога на глазах раздувается.
— Дерьмо. Как бы не перелом.
— Что ты делаешь? — с удивлением кошусь на телефон в руках Феоктистова.
— Ищу координаты нормального госпиталя. У тебя же есть страховка?
— Конечно. Но нужно звонить по номеру, указанному в полисе. Он у меня забит… Принесешь сумочку?
Как бы я не любила больницы, отказываться от осмотра в такой ситуации глупо. Боль адская, и, вполне возможно, у меня действительно перелом. Еще не хватало, чтобы он неправильно сросся, и я навсегда осталась хромой.
К машине Фома относит меня на руках. Впрочем, мне так больно, что никаких положительных эмоций я по этому поводу не испытываю, сосредоточившись на глубоком дыхании. Говорят, если дышать правильно, боль можно контролировать, но у меня выходит фигово.
Кто-то из ребят приносит наши с Фомой вещи и мою сумочку. А Ллойд вызывается отвезти наши доски к моему кондо. С благодарностью сжимаю его крупные пальцы.
В госпитале нас принимают быстро. Отвозят в инвалидном кресле в кабинет травматолога. Можно дождаться переводчика, но я отказываюсь, понадеявшись на свой довольно приличный уровень тайского. Фома от этого явно не в восторге. Понимаю. Такой он человек — ему нужно все контролировать, что, согласитесь, сложно, когда не знаешь языка. Приходится переводить. Перевод усложняется тем, что я не владею медицинской терминологией.
— Ну?! Дальше! Что он говорит?!
— Говорит, что надо сделать рентген, но… — закусываю щеку.
— Но?!
— Но его нельзя делать беременным.
Фома какое-то время тупит, недоумевающе на меня глядя. А потом медленно моргает. Опускает взгляд к моему животу и стремительно возвращается к глазам.
— А ты… беременна?
— Я не знаю, — сипну. — Как раз жду месячные.
— Ясно. Хорошо… — кивает Феоктистов, теребя отросшие волосы. Что ему ясно, я понятия не имею. Он не выглядит как человек, который контролирует ситуацию. Скорее, наоборот. Я буквально вижу, каких ему усилий стоит сохранять спокойствие. — Значит, мы должны выяснить, так?
— Врач предложил сделать тест, — мямлю я.
— Ну так… За ним, что, нужно сгонять в аптеку?
— Нет, тут все есть. Я просто немного волнуюсь.
А если честно, я, блин, в диком ужасе. И, наверное, он это как-то считывает, хотя я тоже старалась держать лицо, потому что тут же, прямо у меня на глазах подбирается и совсем уже другим голосом обещает:
— Все будет хорошо, окей? Ты не одна в любом случае. Если вдруг окажется, что у нас будет ребенок, мы просто сядем, обсудим все как взрослые люди и обо всем договоримся.
Наверное, мне нужно спросить, о чем конкретно. Но это как будто неважно. Главное он уже сказал, да? Я не одна. Вот чего бы мне не хотелось. А там… обо всем действительно можно договориться. В конце концов, я и впрямь готова стать мамой.
— Ладно, — улыбаюсь гораздо увереннее. — Спасибо тебе. Не знаю, откуда взялась эта паника, но ты меня успокоил.
— Тогда давай уже это сделаем.
Ничто в моей жизни не тянулось так долго, как эти тридцать секунд, когда мы ждали результата.
— Ну? Что там? — шепчу, затаив дыхание.
— Вроде отрицательный.
— Отрицательный? — распахиваю глаза. — Точно?!
— Ага. Хочешь, сделаем еще один?
Качаю головой из стороны в сторону.
— Нет. Тут же… все однозначно, да?
— Вроде бы.
— Класс.
Тогда откуда это чувство… потери? Я же не хотела вот так залететь и тем самым вынудить Феоктистова сделать мне предложение! Конечно, нет. Но как будто мне понравилась мысль, что во мне живет наше продолжение. И теперь как-то на душе пусто.
— Значит, все-таки рентген? Едем.
В итоге выясняется, что кость цела. Мне накладывают тугую повязку, выписывают обезболивающее и рекомендуют несколько дней покоя. В смятении смотрю на собственную упакованную в лангету конечность. По-хорошему надо радоваться, что я так легко отделалась, однако я просто опустошена, и все.
— Хочешь, я у тебя переночую? — интересуется Фома, когда мы останавливаемся у моего дома.
— Зачем?
— Подстраховать, — пожимает широкими плечами, — ты даже ходить не можешь толком.
— Позову Диего, — зачем-то брякаю я.
— Твоего мифического любовника?
— Мифического? Ну… как скажешь, — не спорю я, понимая, что этим только сделаю хуже.
— Ой, да брось. Мы же все время вместе. Когда тебе еще по любовникам бегать, Жень? На хрена ты вообще это придумала? Не пойму.
— Да так. Не бери в голову.
— Давай хоть до дивана тебя доведу.
— Сначала душ.
— Как ты собираешься его принимать в повязке?
— Пакет надену. Тоже мне проблема.
— Лучше бы тебе лечь и не испытывать судьбу.
— Я вся в песке! Как ты себе это представляешь?
В итоге моя взяла — я кое-как обмылась. Фома отпустил меня в душ при условии, что я не стану запираться, и все время, пока шумела вода, он ходил туда-сюда у дверей. В общем, поплакать не было никакой возможности. А так хотелось. И нога стала болеть сильнее, и душа ныла. Бог его знает, отчего больше.
Кое-как вытираюсь, натягиваю ночнушку и выхожу. Фома опять подхватывает меня на руки, выходит в коридор, в котором мы и сталкиваемся с Диего!
— Диос мио, Женя, прости! Я не знал, что ты не одна, я уйду… — тараторит тот на испанском. За время нашей дружбы я успела его немного освоить, так что без проблем понимаю торопливую речь друга.
— Все нормально. Останься. Я просто повредила
