Белая ворона (СИ) - Лилита Край
— Конечно нет, — фыркнула, но тяжелую штуковину взяла. Аккуратно взяла. В фильмах конечно складно смотреть как ловко все обращаются с оружием. Посмотрела, покрутила. Восторга полные штаны, хоть и немного боязно.
— Оружие нужно любить Кира, обращаться с ним нежно, желательно бережно. И помни, именно ты управляешь им, не он тобой.
— Правильно держу? — Кира обхватила рукоять пистолета, вцепившись так крепко, что руки затряслись. Волнительно очень и адреналин зашкаливает в крови.
— Расслабься, не нужно так сжимать рукоять. Сними с предохранителя.
— Вот это? — указала на кнопочку сбоку.
— Вот это, один щелчок и пистолет готов, — Ростислав улыбнулся уголками губ. Все же она необычная девочка. Боится но держится, хотя прекрасно понимает, что будет дальше. А Кира и правда понимала, к чему Рост ее готовит. Пока не решила, сможет ли сделать то, что от нее хочет. Этот мужчина просто демон и к сожалению, ей это нравится. В Глебе она тоже замечала такой блеск в глазах. Не человеческий.
— Рост, убивать легко? — спросила шепотом.
Сердце колотилось как ошалелое, на спине выступил пот, тело казалось застыло в нервном напряжении. Но это не от страха, от борьбы с самой собой. Нет, борьбы с моральной стороной нашего мира. Снова пыталась искать справедливость, чтобы выкинуть из головы мысли, дающие понять, такого как этот привязанный маньяк, Кира убьёт с легкостью. Уверена, не будет сожалений. Будет другое. Чувство вины, что беспрестанно, на протяжении жизни будет жрать ее изнутри. Она никто, она не имеет права лишать жизни человека, даже если по ее мнению, он этого заслужил.
— Сложно Кира, очень сложно, но только в первый раз, — мужчина подошел со спины и показал как правильно стоит держать оружие в руках. При этом очень тихо, словно гипнотизируя вещал о своей стороне жизни, — стоит один раз переступить через черту и убить, человек перестает воспринимать убийство, как заведомо невозможный поступок. Поэтому я убиваю легко.
Глава 9
— Я не смогу выстрелить, каким бы говном не оказался этот человек, — прошептала, облизнув пересохшие от волнения губы.
Рост сумасшедший, по своему ненормальный и даже немного повернутый, но и это привлекало девушку. Не понимала почему до сих пор слушает его, целится в урода, а не бежит в истерике от этого бандюгана. Врет. Все она понимала. Прекрасно понимала. Он не такой как ОНИ. Не такой, какими она видела других мужчин в квартире мамы и в апартаментах Севырина. Он не на их стороне.
По голосу можно было понять, что убивать Росту нравится. Каким нужно быть обозленным, чтобы не чувствовать ничего в душе, после того как убил?! Кира считала, у него есть причины быть таким, и делать то, что делает. Но она не станет.
— Я расскажу историю, — Иваныч улыбнулся и уселся на траву, выпрямив ноги. Поднял лицо к небу и прикрыл глаза, — этого человека зовут Александр Вахрушев. Десять лет назад его осудили за изнасилование двух несовершеннолетних девочек. Доказано и неоспоримо. Его посадили, но через пару лет вышел условно досрочно, за хорошее поведение.
Вот и причина, — подумала девушка. После этих слов, тот самый Александр едко рассмеялся, чем вызвал в душе Киры приступ агрессии, а последующая фраза урода, выбила почву из под ног.
— Че мент! Думаешь снова меня засадишь и я не выйду?! — наигранный смех, от которого ком несправедливости в горле застрял, и неосознанно перебирающийся пальчик Киры на курок, готовый в любую секунду соскользнуть. Как же хочется пустить этой падле пулю в лоб, — размышляла Кира, — но нет. Пусть этим занимается тот, кто не будет убиваться от боли и вины за свой поступок. Она еще не научилась и неизвестно сможет ли, смотреть на происходящее с разных точек зрения.
— Да Кира, когда-то я тоже служил в органах, — Рост грустно улыбнулся, — но чем дольше находишься внутри системы, очень больно и противно становится наблюдать за ее разложением. Этого не изменить, не исправить. Выход один, бороться с тем к чему всегда стремился другими способами. Я выбрал этот путь, Глеб более сложный и по сей день законный. Всю грязную работу, выполняю я. Но ты права, мы дружим, — вздохнул тяжело и спросил, — почему ты хочешь работать в полиции?
Кира все же опустила пистолет, сглотнула и нахмурившись ответила:
— Хотела пересадить всех, кто так или иначе портит судьбы людей. Судьбы таких как я, таких как мама.
— Ты же прекрасно понимаешь, насколько гниленько все в органах? Там нет свободы действий, все эти законы трепетно придется обходить, ждать одобрения, а в это время, преступники будут творить беспредел.
— Не все полицейские плохие! — возмутилась девушка.
— Я не сказал, что плохие. Я говорю о системе. Представь, ты приходишь работать в уголовный розыск. Там убийство и нет возможности раскрыть дело. Висяк. Начальство требует раскрыть, любыми путями, — Ростислав завалился на спину, сложив руки на груди, — кому хочется сидеть без зарплаты? Даже Кира?
— К чему все это?!
— Вот такие планы по раскрытию преступлений, давление сверху, приводит к тому, что за решетку попадают невиновные люди. А вот такие как он, — Рост еле заметно дернул подбородком в сторону столба и прикованного пленника, — выходят и остаются безнаказанными.
— Коррупция?!
— Не без этого, — пожал плечами, — а еще, он кому-то нужен для определенных дел.
— Что он может? Он же педофил?
— Когда он вышел, принялся за старое но креативно. Воровал детей и продавал их в рабство. Для этого и нужен был. Очень прибыльный бизнес и такие мелкие шавки, довольно чисто выполняют работу за особое вознаграждение. А вот там, детей насиловали все, кто за это платил, — добивал он девушку правдой, от которой у самого под ребрами болью отдавало, — как самому частому клиенту, Александру делали скидочку. И теперь, он трахал маленьких девочек и мальчиков спокойно. Ведь его закрывали стены и охрана притона. Можно не бояться, и исполнять самые страшные и желанные фантазии безнаказанно.
— Ты поймал их всех?!
— Да, мы с Глебом разнесли этих тварей. Посадили каждого, и детишек спасли.
— И вот он снова на свободе, — проговорила обреченно.
В глазах Киры собирались слезы. Сколько раз она уговаривала себя, не жалеть. Ни себя, ни кого бы то не было. Но как это возможно слушая такую дикость? Очень плохо становилось от осознания, что все слова Роста правдивы. Сама знает, сама многое пережила, многое видела и слышала. Справедливости нет.
— Был на свободе, — поправил ее, — и он снова принялся за старое. Кстати,
