Она - только способ... (СИ) - Алена Февраль
Ровно в эту же секунду Савелий выходит из меня и хрипло выдыхает.
— Бл…ть.
Он опускает мои колени и отстраняется. Я чувствую как по бедрам течет что-то горячее и тихо спрашиваю.
— Что-то не так…
Я хочу добавить «со мной что-то не так», потому что вижу как парень чем-то недоволен. Вопрос про «тебе не понравилось» тоже готов сорваться с моих губ, но я пока прячу его в глубине души.
Савелий берет с тумбы пачку сухих салфеток и подходит ко мне.
— У меня не было презерватива и я… кончил в тебя. Думал, что остановлюсь, но не смог… Я впервые не пользуюсь презервативом, поэтому на сто процентов я чист, но… но…
Я не сразу осознаю суть его порывистых фраз, а когда понимаю о чём он говорит, не могу ответить. Я теряю дар речи, потому что Савелий достает из пачки салфетки и начинает медленно протирать вначале мои бедра, а потом и подрагивающую плоть.
Глава 29
— Я сама, — нервно протестую я и отгораживаюсь от рук Смирнова.
Отодвинувшись, я спускаюсь со стола и прикрываюсь брюками, которые валяются рядом.
— Уйди, — продолжаю я, чувствуя как по ногам катится прохлада.
Савелий обводит кабинет быстрым взглядом и снова смотрит мне в глаза. Мне показалось, что Смирнов немного протрезвел, хотя его взгляд по прежнему был затуманен и мрачен.
— Ты слышала о чём я только что сказал? — тихо говорит парень и приближается ко мне, — я не остановился и кончил в тебя.
Я не хочу обсуждать с Савелием то, что только произошло между нами. Смущение запускает по телу жар, а в ушах поднимается шум. Я тщательно обдумаю то, что произошло между нами, но не здесь и не сейчас. Я сейчас слабая и словно вывернутая наружу, а разговоры с парнем о произошедшем только усугубят ситуацию.
— Я точно чист, — настырно продолжает парень, хотя секунду назад я снова попросила его уйти, — но ты можешь забеременеть, поэтому я…
— Что ты сказал? — порывисто спрашиваю я. Слова Смирнова о беременности таранят подсознание.
Савелий слишком близко подходит ко мне, поэтому мне приходится выставить руку, чтобы он не смог сделать ещё один шаг.
— Ты. Можешь. Забеременеть, — отвечает парень, при этом последнее слово он особенно выделяет, а его лицо кривится словно от зубной боли.
Смирнов отворачивается к окну и я пользуюсь случаем, чтобы одеться. Руки трясутся так, что с первого раза я не могу попасть ногой в брючину. Голова усиленно перерабатывает открывшуюся реальность: оказывается я могу забеременеть. Следующая мысль стрелой вонзается в подсознание и я опускаюсь на диванчик: я ведь и правда могу забеременеть, но выносить и родить я вряд ли смогу. Даже если и выношу, то во время родов, я умру практически со сто процентной гарантией. Первое, о чём говорил врач, во время реабилитации восемь лет назад, что мне противопоказано беременеть. Он предложил сходить к гинекологу, чтобы она выписала противозачаточные таблетки, но я тогда отказалась. Мужчин у меня не было, а единственный интим с другом отца был в защите. А теперь… А что теперь? Готова ли я буду попробовать выносить малыша, чтобы дать ему жизнь и отнять свою? Тяжёлый вопрос, на который сердце подсказывает один-единственный ответ.
Савелий отворачивается от окна и снова идет в мою сторону.
— Завтра мы уедем с Петром домой. Если это… — парень указывает на стол, — будет иметь последствия, сообщи мне и я оплачу необходимую процедуру.
Я резко поднимаю голову и хрипло говорю.
— Какую процедуру? Аборт?
Я готова своей жизнью пожертвовать ради гипотетического младенца, а Смирнов так небрежно рассуждает о его убийстве.
— Ну да. Это же так называется? Я не особо разбираюсь, но готов…
Я вскидываю руку и прошу его замолчать. В груди разрастаются новые молекула боли и я трусливо опускаю голову. Проглотив комок, застрявший в горле, я довольно резко говорю.
— Уезжай, Смирнов. Я не хочу ничего с тобой обсуждать. Мне не понятны все твои действия, но я не желаю разбираться в этом. Ты сам мне непонятен и неприятен…
— Ну да, я чувствовал как я тебе неприятен пять минут назад, когда ты кончила практически сразу. Интересно твои стоны и крики тоже говорят о неприятии?
Савелий говорит словно обиженный мальчик и я даже поднимаю голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
— А длиннорукий тебе приятен? — продолжает Смирнов, — он явно не смог тебя качественно отъеб…ь за ту неделю, что вы были вместе, раз ты текёшь как…
— Замолчи, — вскидываюсь я и поднимаюсь с дивана, — если ты кобель, то это не означает, что все живут подобно тебе и думают только о сексе.
Лицо Савелия светлеет, а на лице загорается уже знакомая мне озорная усмешка. И выглядит он при этом очень красивым, гад.
— Значит ты с ним не спала, — разваливается на диване Смирнов и вытягивает ноги перед собой, — длиннорукий не впечатлил или ты обо мне забыть не смогла?
Вот дурак!
— Уходи, Смирнов, — цежу я и слегка пинаю его вытянутую ногу.
Савелий ещё шире улыбается и дерзко заявляет.
— Я передумал увольняться. Ты не сможешь без меня тут со всем разобраться. Днем будем много работать, а по ночам будем долго трахаться. Как тебе такие планы? Надеюсь хоть этот мой проект тебе нравится?
Парень отчего-то резко преобразился в прежнего Савелия, который раздражал меня больше всего.
— Самомнением не захлебнёшься? — резко отвечаю я и подхожу к телефону, — если ты не уберёшься отсюда прямо сейчас, я вызову охрану. Отсчёт пошёл…
— Спокойнее, Валерия Гордеевна, — поднимаясь, ответил Смирнов, — я сейчас уйду. Только учти на будущее, Лерочка, не устраивай публичные спектакли с моим унижением, а то пожалеешь. Я, в свою очередь, обещаю примерное поведение сотрудника… вернее ключевого сотрудника твоего предприятия.
Я показываю Смирнову на дверь и он наконец уходит. Меня же впереди ждёт такая мыслительная жвачка, от которой уже сейчас нещадно ломит виски.
Глава 30
Пётр
Савелий вернулся, когда я уже собрался идти на его поиски. Как раз в прихожей мы со Смирновым и встретились.
— Вернулся? — строго спрашиваю я и оценивающим взглядом сканирую лицо друга.
Он больше не злится и к тому же заметно протрезвел.
— Как видишь, — усмехается в ответ Смирнов, отчего я делаю вывод, что в гости он сходил продуктивно, — жрать охота, пизд…ц. Что ты там про бутеры говорил?
— Где ты был?
— Сегодня без подробностей,
