Измена. Муж продал меня боссу - Лика Вермут
— Почему ты сразу не сдал ее? — не поняла я.
— На ее месте появился бы кто-то другой, — Ник покачал головой, и по его виду я поняла, что он был искренен. Возможно, все это время он действительно изменял мне. С компанией, в которую был безнадежно влюблен. — А через Милану я мог контролировать утечки.
— Но в Бельгии мы потеряли клиента, — зачем-то вставила я.
Но Никита, усмехнувшись, затряс головой.
— Я намеренно позволил Ракитину забрать этого клиента. До этого я почти месяц скармливал Милане информацию о якобы крутом и дешевом поставщике материалов, а там на самом деле полная лажа. Они прогорят с этим проектом по всем статьям.
Лицо моего все еще мужа лучилось гордостью.
— Могут пострадать люди, когда объект будет сдан, — вспыхнула я, но тут вмешался Ланской.
— Мы не позволим его сдать.
— Вот именно! — поддакнул Никита. И эти двое обменялись понимающими взглядами.
Только Ланской вдруг решил задать самый серьезный вопрос и прямо в лоб.
— Ты причастен к тому, что тормоза на моей машине были испорчены?
Я с тревогой посмотрела на мужа.
Эпилог
Очередное воскресное утро в доме Ланского началось с мягкого солнечного света, осторожно проникающего в комнату через приоткрытые шторы. В луже света на полу растянулся серый кот Лео — давнишний обитатель особняка.
В поселок нерешительно вступал сентябрь. Солнышко еще припекало почти по-летнему, но в воздухе уже вовсю пахло сухими листьями и утренней прохладой.
Я вынырнула из-под одеяла и, запустив ноги в мохнатые тапочки, поднялась с постели. Почесав Лео за ушком, я распахнула шторы, впуская в комнату солнце. На часах было около семи часов утра, а Миши уже не было в постели. По воскресеньям он отпускал повара, и сам готовил для нас завтрак. Обедом заведовала я, а ужин мы собирали все вместе.
Распахнув дверь, я вышла на балкон и обняла себя за плечи, осматривая стройные ряды частных домов и сосновый бор, огибающий поселок с правой стороны. Глубоко вдохнула чистый воздух и поймала себя на мысли, что впервые за очень долгое время я по-настоящему счастлива.
После признания Миши мы с Никитой сели и по-человечески поговорили. Все было очевидно: наши чувства давно перестали быть чем-то, что могло бы удержать нас вместе. Мы продолжали жить лишь по привычке, следуя одному и тому же маршруту.
Как оказалось, кроме Миланы, с которой Ник оставался якобы ради спасения «ЛАНСТРОЯ», была у моего мужа еще пара интрижек. Удивительно, но я даже не испытала боли, когда он признался, что давно не тянется ко мне, как должен тянуться муж к жене.
Я рассказала ему, что меня и Ланского связывает долгая история. И я бесконечно благодарна, что Миша через года пронес свои чувства ко мне, чтобы сейчас я наконец смогла ответить ему взаимностью. И дело не в том, что семнадцать лет назад он был другим — тощим бедным студентом. Дело в том, что я тогда была слишком растеряна, чтобы принять его любовь. Тогда я мечтала о спасении, о новой жизни.
И, если бы не дурацкий контракт о сексе с боссом, я и сейчас не смогла открыться Ланскому, не смогла бы его заметить, ведь я снова думала о спасении. О спасении своего рушащегося брака. В такое время сложно думать о любви другого мужчины.
И вот Миша нашел способ обхитрить меня. Заставить меня перестать все спасать. Он спас меня сам. И только тогда, избавившись от этого груза, я посмотрела в его глаза и поняла, что хочу провести с ним всю свою жизнь — столько, сколько позволит время.
Никита принял все с достоинством. Более того, думаю, ему было все равно на меня. Главное, что Ланской позволил Никите остаться в компании и даже повысил его. Тот, конечно, хотел целую компанию, но в сложившихся обстоятельствах и повышение — уже шаг вперед.
Мы развелись спокойно. Никита съехал первый, а мы с Ариной какое-то время жили в квартире одни, и я постепенно готовила ее к тому, что мы скоро станем жить в другом доме.
Дочка переживала, часто спрашивала, где папа, но Никита, спасибо ему за это, часто виделся с Аришей в детской комнате и пару раз забирал ее на прогулку. Больше всего я боялась, что после развода он забудет про дочь и вычеркнет ее из своей жизни, но пока все складывается очень даже неплохо.
В доме Миши Арине понравилось сразу. Здесь был пушистый Лео, большая комната, которую Ланской готовил в легком волнении, чудесная территория с площадкой в постоянном доступе.
Сам Миша подошел к вопросу знакомства с моей дочерью очень осторожно. Заходил вместе со мной в детскую комнату, активно участвовал в наших разговорах, расспрашивал Аришу о прошедшем дне. Он был так деликатен и приветлив, что я, видя такое тепло к моему ребенку, кажется, влюбилась в него еще больше.
Но больше всего в доме Ланского Арину привлекла Лидия Алексеевна — мама Миши. У них случилась любовь с первого взгляда. Эта чудесная женщина увидела в Арине свою первую внучку, хоть кровно они были друг другу чужими. Ариша даже иногда пропускала детскую комнату и оставалась дома с бабой Лидой, чтобы напечь оладьев или посетить музей.
Мне от Мишиной мамы тоже досталось только уважение и какая-то тихая благодарность. Как-то вечером, когда мы вместе убирали со стола, она призналась, что боялась остаться без внуков, но еще страшнее для нее было, что ее сын проведет жизнь в одиночестве. Несмотря на то, что женщины в жизни Миши абсолютно точно были, в дом он никого не приводил.
— Он ждал тебя все это время, — шепнула Лидия Алексеевна, кивнув на Мишу, который улыбался, пока Арина пристегивала к его бороде заколки-крабики.
Я отложила тарелки, которые перекладывала в шкаф из посудомоечной машины, и, не сдержав приступ сентиментальности, обняла Мишу за плечи, а дочь поцеловала в лобик.
Жизнь ощущалась иначе. Весь мир ощущался так, будто я родилась заново. Будто теперь я действительно живу свою жизнь, где меня ценят и любят. Где я — семья. А не привычка, теплый угол, в котором всегда накормят и поддержат.
Я таяла от любви.
Снизу раздался аромат сырников, и я вышла с балкона. Умылась, накинула халат и спустилась с широкой лестницы на просторную кухню. Миша стоял ко мне спиной в белой футболке и черном фартуке. Он переворачивал ароматные сырники, когда я обняла его сзади
