Познай, где свет (СИ) - Чернякова Наталья
— Не стану, элементарно не хватит физических сил, однако помочь всегда смогу. Потому предлагаю не делить домашнюю работу на мужскую и женскую. Если наши взгляды на такие простые вопросы разнятся, значит, не стоит начинать вообще совместную жизнь, на девяносто процентов она состоит из быта.
Игорь замолчал, нервно теребя низ домашней футболки. Подумаешь, обиделся, а ей не обидно тащить всё одной? Помолчав минуты две и что-то обдумав, он проронил, волнуясь:
— Я всё понял. Извини, просто мы воспитаны по-разному, но обещаю исправиться. Честное слово!
— Вот и хорошо, а то заладил: «Не могу стоять, когда другие работают. Пойду полежу».
Они засмеялись.
— Как же хорошо, когда всё хорошо! Мне очень нравится с тобой разговаривать, ты всё сводишь к юмору, даже поругаться невозможно. — Игорь подхватил на руки Арину и закружил её: — Люблю тебя!
После поездки к морю отлично жилось и Никите с Барбарой, даже сами удивлялись, то ли чудесный морской воздух подействовал, то ли они повзрослели? Оказывается, можно не ссорится, как в то забытое время, когда только-только познакомились и им каждый день казался праздником.
Однако что-то ему мешало быть абсолютно счастливым, Бернгардт понимал, какая заноза причиняла боль. Пересветова! Когда-то он не воспринимал её как девушку: пацанка и пацанка. За собой не следит, одевается, как парни, во всё бесформенное и широкое, думает, как они, увлечения тоже мужские. Какая тут любовь? Свой парень — да и только! Без сомнения, ему было хорошо с ней как с другом — легко, надёжно и полезно. Аринка много знала, могла самый сложный вопрос разложить по полочкам. Что ей совсем не давлюсь, так это «наука страсти нежной» — не умела флиртовать, притворяться, играть на публику, не было в ней изюминки - безуминки, как у Барбары.
А сейчас Пересветова совсем другая: красивая, важная — недоступная. Зачем-то в листе отзыва о полёте он оставил свой номер телефона. Если Арина позвонит, что ему делать, как себя вести? Он не мог продумать общую канву разговора: с чего начнёт и о чём вообще скажет. С одной стороны, он ждал её звонка, но с другой… Как прутья сковывали обязательства пред Барбарой. Не мог он плохо поступить с ней. Они столько лет вместе, и невеста ждёт свадьбу, а он, встретив Пересветову, начал уже сомневаться: нужна ли она им. В конце концов, после возвращения с моря Никита решил для себя: об Арине надо забыть, не хотел он казаться подлецом и предателем в глазах Барбары.
И вот Арина позвонила, но не Никите, а Лизе — поздравила с днём рождения. Барбара, услышав восторженные вопли будущей родственницы, не упустила возможности прокомментировать:
— Что ты бегаешь, как лось по кукурузе?
— С тебя беру пример. Помнишь, в прошлом сезоне тебе доверили бессловесную роль Оленя в сказке «Снежная королева»? Но как ты талантливо сыграла: прыгала, фыркала, блеяла, мычала! Просто идеально продемонстрировала весь вокальный репертуар бедного животного! Это шедевр театрального искусства!
— Ну ты и язва.
— Ага, прободная.
Это был последний день рождения Лизы, на котором присутствовала Барбара. Свадьба тоже не состоялась: после одного телефонного звонка ей окончательно указали на дверь.
Глава 28
— Я молодец? Хорошо поздравила Лизку с днём рождения? — поинтересовалась Барбара, когда перед приходом гостей вручила Лизе подарок лично от себя — абонемент на посещение спектаклей в их театре.
Пусть сестра Никиты не думает, что Барбара не способна на добрые чувства. А то всё: «Аринка крутая, Аринка классная». Барбара тоже может быть крутой и классной!
— Конечно, ты молодец — улыбнулся будущий муж и приобнял девушку. — Мне очень хочется, чтобы мы все жили в мире.
— А что мне за это будет?
— Любовь и моя забота.
— М-да, немного. Готовишь хоть подарок на мой день рождения? Октябрь не за горами.
Никита развёл руками:
— Барбара, у нас сумасшедшие расходы: съездили на море, впереди наша свадьба — если помнишь, не всю сумму внесли за банкет, а ещё нужен подарок на свадьбу Осипенко и Смолиной. Знаешь ведь, я только-только начал работать. И потом, подарок у тебя уже есть.
— Да?! И что же это за подарок?!
— То красное платье, которое нашла в моей комнате. Правда, оно предназначалось для Лизы, но раз понравилось — пусть остаётся тебе.
— Но это несправедливо! Я думала, ты спрятал его от меня, чтобы подарить вечером — сделать, так сказать, сюрприз. Потому, когда нашла, примерила и срезала этикетку.
— Так дождалась бы вечера, прежде чем срезать этикетку. И неправильно это — в чужой квартире рыться в шкафах, тем более пакет лежал отдельно, в моём отделении. Эта комната ближе к прихожей, потому бабушка оставила его на время там, торопилась на рынок.
— Странно, но ведь это твоя комната, значит, я имею право заглянуть в пакеты, стол и шкаф, да и вообще хоть куда.
— Имеешь право? Есть понятие «личное пространство», которое нарушать нельзя. Я же у тебя дома не заглядываю в многочисленные шкафы и комоды, вполне достаточно несколько вешалок на рейле для одежды, которые ты мне выделила.
— А ещё говорил, что ты русский, а привычки-то немецкие: практичность, педантичность и всё такое. В нашей среде так не принято.
— В вашей среде? Это где? В моей стране так быть не должно — знаю точно. И не от национальности здесь зависимость, а от элементарной воспитанности. Так что, всё честно. А Лизе мы с тобой и бабушкой подарим вот это колечко. — Никита достал из коробочки, лежащей в джинсах, небольшой перстенёк с камнем
— Какая красота! — Барбара поднесла великолепную вещицу поближе к глазам, внимательно рассматривая мудрёный узор, заканчивающийся вплетением маленького нежно-голубого топаза, и гравировку с внутренней стороны ободка «Прекрасной Лизе». — Но это гораздо лучше, чем моё кольцо с сапфирами, которое ты наденешь на безымянный перст, когда прогремят трубные звуки, возвещающие о том, что я стала твоей женой. — Она вскинула руку будто для поцелуя, демонстрируя своё кольцо.
Никита поморщился: время от времени его раздражали книжные выражения, сказанные не к месту. «Наверное, фраза из какой-то пьесы», — подумал он.
Порой ему казалось, что Барбара не только в театре, но и дома играет одной ей известную роль.
— Зачем ты надела кольцо? Оно же обручальное.
Барбара недовольно подёрнула плечом:
— Потому что мне на свадьбу нужно другое, не это.
Никита молчал, не развивая далее тему, ибо не хотел в день рождения сестры портить всем настроение очередной бурей в стакане.
— Но кольцо ты выбрала сама. Забыла? И оно тебе понравилось.
— Не беспокойся, оценю и новое, которое ты купишь, и оно будет лучше, чем Лизкино, — настаивала Барбара, повысив голос. — Понял?!
У девушки, кажется, всё клокотало внутри, того и гляди это выльется наружу, в себе не удержать: ну почему Никита с таким пренебрежением относится к будущей жене? Разве она такого достойна? Чужие люди перед ней преклоняются и рукоплещут, ручки целуют и дарят подарки, а будущий муж совершенно не ценит, постоянно на ней экономит.
Ей порой казалось, что из всех женщин для него существует только бабушка, Лиза да ещё Пересветова. А погибшая мать вообще в его иерархии почитаемых и уважаемых женщин находилась где-то между добрым Ангелом и Богом.
— Барбара, хоть иногда вспоминай сказку о золотой рыбке, — спокойным тоном посоветовал Никита, — помнишь…
Она тут же перебила его, не дав закончить предложение:
— Я поняла: ты меня совсем не любишь. Всё делаешь для своей сестрицы, бедной Лизы, да противной старой бабки, а я так, погулять вышла, — пошла Барбара в разнос. — Но знай: ты меня недостоин. Кто ты? Всего-то простой, бесперспективный мент. Даже квартиры своей нет. Нищеброд!
Слова вылетели быстрее, чем она могла что-либо сообразить, только увидела посиневшие губы на перекошенном злобой лице Бернгардта и услышала тихий уничижительный голос:
— Пошла вон отсюда, чтобы через пять минут тебя здесь не было. Никогда.
