Циничные игры в Любовь - Вероника Ольховская
— Нравится? — едко усмехнулся я.
— Да! — без тени сомнения ответил друг. — Нравится…
Трудно описать словами, что я чувствовал в тот момент. Злость, растерянность, разочарование и страх — всё смешалось в жгучий коктейль, сжигающий мою душу дотла.
Олег был по праву лучшим из нас. Красавец, спортсмен, отличник — он с лёгкостью завоёвывал сердца, незаметно став всеобщим любимцем. Если бы только хотел, друг по щелчку пальца мог получить любую девушку в университете. Правда, он всегда был буквально зациклен на Лере.
А сейчас… Сейчас Олег стал представлять для меня реальную угрозу в борьбе за Любу. Если бы она только узнала про наш спор, тогда… Я даже думать об этом не хотел!
— И тебя не волнует, что сейчас Птичка со мной? — провокация была моей единственной защитной реакцией. — Просто представь наши объятия, жаркие поцелуи и…
— Можешь не стараться так, — усмехнувшись, Олег покачал головой. — Мы слишком долго знакомы, Романов. Девушки для тебя всего лишь развлечение — способ унять пустую скуку. Поэтому я уверен, от Любы ты тоже скоро избавишься. А я готов ждать и в любой момент поддержать…
— Какая прелесть! — раздражено воскликнул я. — Только вот… Захочет ли она этого утешения, узнав, что ты поддержал идею поспорить на неё?
Лицо Олега побагровело от злости. Раздражённо сжав кулаки, он несколько секунд сверлил меня тяжёлым взглядом, а потом гневно процедил:
— Расскажешь ей про спор — признаешь свою вину. Неважно, останется после такого Люба со мной или нет. Главное — она сможет понять, насколько ты — гнилой, Романов, — нарочно задев меня плечом, друг пошёл к лестнице. — Так что можешь не тянуть и прямо сейчас во всём признаться! Удачи…
Сказав это, он даже не удостоил меня прощальным взглядом и спустился на первый этаж. Я же, ещё недолго постояв в коридоре, решился на разговор с Любой.
/Люба/
Никита вернулся спустя несколько минут. Он был встревожен, зол и растерян одновременно. Нервно прикусив губу, Романов долго не решался подойти ко мне, но потом всё же сел рядом.
— Что-то не так? — тихо спросила я, опасливо прикоснувшись к его плечу.
— Сколько раз ещё нужно повторить, что мне не нравится твоё общение с Олегом?! — нахмурившись, Никита впился в меня пристальным взглядом. — Разве тебе не хватает моего внимания?
— Хватает… — тихо ответила я. — Но с Олегом мне интересно! Он многое знает о жизни нашего факультета, рассказывает увлекательные истории о путешествиях и наставляет меня в учёбе. Мне даже показалось, что мы подружились…
— Подружились?! — отвернувшись, рассмеялся Никита. — Какая несусветная чушь!
— Да что с тобой такое?! — устав от раздражённости Романова, я специально отсела подальше. — Сначала выставил Олега за дверь, теперь сыпешь претензиями… Что плохого в том, что мы просто общаемся?!
Скрестив руки на груди, я специально отвернулась. Душа горела от злостной обиды: какое право он имел со мной так разговаривать? Разве я давала хотя бы повод?! Да если бы даже давала… Никита не должен был так себя вести.
— Прости… — прошептав, Романов подобрался ближе. — Прости, что веду себя, как последний придурок! Просто я ревную, Птичка. Безумно ревную тебя…
Сказав это, Романов нежно обнял за талию и, притянув ближе, положил подбородок на моё плечо. Я не могла спокойно реагировать на его близость, поэтому уже через несколько секунд перестала злиться.
— Глупый, — коротко поцеловав его в щёку, улыбнулась я. — Когда ты рядом, мне никто не нужен… Слышишь? Никто.
— А я всё равно боюсь, — ещё крепче прижав, Никита уткнулся носом в мою шею. — Что, если я тебе надоем? Или, узнав меня лучше, ты решишь расстаться? Не уверен, что смогу тебя отпустить…
— Так и не отпускай, — прошептала я. — Как бы ни старалась убежать, никогда не отпускай меня! Верни, во что бы то оно ни стало…
Когда я сказала это, Никита поднял печальный взгляд, после чего робко прильнул к моим губам. Обхватив его шею руками, я, сама того не ведая, углубила наш поцелуй.
В эту секунду мне захотелось большего. Медленно нарастающее внутри возбуждение лихо сносило все границы, погружая меня в пучину безумных эмоций.
Я желала Никиту. Жаждала зайти сегодня так далеко, насколько это было возможно.
Романов же не спешил. Явно контролируя себя, он не позволял рукам блуждать по моему телу. Но тонкая ткань спортивных штанов с потрохами выдавала его возбуждение… Почувствовав, как твёрдый член упирается в моё бедро, я невольно простонала.
— Сумасшедшая, — оторвавшись от губ, хрипло прошептал Никита. — Чем больше я прикасаюсь к тебе, тем меньше вероятность, что смогу остановиться…
— Так не останавливайся! — бессознательно потеревшись о его пах, я от наслаждения прикрыла глаза. — Пожалуйста… Прошу, только не останавливайся…
С этого мгновения всё изменилось.
Взяв на себя инициативу, Никита ловко перевернулся так, что я оказалась на спине. Горячими прикосновениями приходясь по моему телу, Романов с особым удовольствием останавливался на груди. Несчастные футболка и лифчик немедленно полетели на пол.
Оказавшись обнажённой, я, сгорая от смущения, невольно захотела прикрыться. Но Никита не позволил мне этого сделать.
— Ты прекрасна… — простонал он, прильнув к соскам губами.
Это было неописуемое блаженство. Сгорая от его умелых ласк, я быстро стянула мужскую толстовку и, дотронувшись до оголённой спины, впилась в неё ногтями.
Прорычав от боли, Никита вновь страстно поцеловал мои губы. Упоённая нашей близостью, я не заметила, как лишилась трусиков.
— Обещаю, я буду нежен, — медленно проводясь по изгибам, хрипло прошептал Никита.
Раздвинув мои ноги, мужские пальцы принялись искусно ласкать промежность, клитор, вынуждая меня содрогаться от блаженства. Желая доставить Никите такое же удовольствие, я приспустила его штаны и дотронулась до пылающего члена.
Неспешно гладя его, я боялась сделать Романову больно… Но его затуманенный взгляд и блаженное лицо говорили о том, что я двигалась в правильном направлении.
Спустя несколько минут нашей страстной прелюдии, Никита избавился от остатков одежды и требовательно подвинул меня к себе.
— Если будет больно — не думай терпеть… Хорошо?
Но я не смогла ответить. В ожидании желанной близости смола лишь коротко кивнуть, и прикрыла глаза.
Никита был нежен. Постепенно входя в меня, он ласково поглаживал бёдра. Я же, свыкаясь с новыми ощущениями, боялась даже пошевелиться. Казалось, одно неловкое движение может доставить сильную боль, но Никита был настолько внимателен, что, кроме наслаждения, я ничего не испытывала.
Постепенно мужские толчки стали более требовательными. Сгорая от нашего единения, я крепко прижимала Никиту к себе. Да, испытать физическое удовольствие, лишившись девственности, было довольно сложным, но Романов настолько искусно играл с моим телом, что я смогла приблизиться к этому.
