Монстр из отеля №7 - К. В. Роуз
Я даже не смотрю на него. Я чувствую его совсем близко, прямо у себя за спиной, и знаю, что охранник его заметил, но, похоже, заложница здесь я. Деталь переговоров. Инструмент давления.
Мне хочется смеяться.
Саллен не останется ради меня.
Лучше бы ему не оставаться ради меня.
Я снова отдергиваю руку, желая сосредоточить внимание на себе, но мужчина тянет меня ближе, так, что я поскальзываюсь. Огни и сирены, кажется, пронзают мой череп, немного притупляя панику от того, что мне в голову направлен пистолет. Это похоже на то, что сенсорная информация скрыла более непосредственную угрозу, но мне все равно.
Это лучше, чем дрожать при мысли о том, что мне вышибут мозги.
Мужчина снова резко дергает меня, руку обжигает боль, и с моих губ срывается непроизвольный крик, тут же теряясь в какофонии звуков.
По моему предплечью растекается отчетливое ощущение жжения, и в это время тень Саллена дергается вперед.
Он хватает за запястье мужчину с пистолетом и делает резкое движение, которое либо практиковал раньше, либо хорошо прочувствовал на себе, потому что охранник немедленно меня отпускает. Я отшатываюсь, прижимаю руку к груди и, потирая пальцами запястье, замираю, наблюдая за движениями Саллена.
Охранник поворачивается лицом к безоружному Саллену, и пистолет со звоном падает на пол. Прищурившись, мужчина немного смещает центр тяжести, как будто принимает боевую стойку. Но Саллен все еще держа охранника за запястье, дергает его к себе, одновременно замахнувшись сжатой в кулак рукой. Он бьет его по лицу, и я вижу, как голова мужчины откидывается в сторону, а Саллен не дает ему ни секунды опомниться. Он снова бьет его, на этот раз апперкотом, попадая костяшками пальцев мужчине прямо в нос. От этого движения мужчина поднимает подбородок, обнажив горло, и Саллен пользуется возможностью обхватить его обеими руками за шею.
Руки Саллена в перчатках очень внушительны и полностью обхватывают шею охранника.
Я завороженно наблюдаю, как по носу мужчины стекает кровь, просачиваясь в закрывающую остальную часть его лица черную маску.
Он поднимает руки к предплечьям Саллена, пытаясь их от себя оторвать, но Саллен по-прежнему сжимает горло охранника, надавливая большими пальцами на его трахею. Охранник вскидывает колено, пытаясь сделать выпад, но Саллен ловко отводит бедра, защищая свой пах.
У меня пересыхает во рту от того, как Саллен душит мужчину, вглядываясь ему в лицо.
Тот пытается попасть Саллену в глаза, но Саллен отворачивает голову, и мужчина только хватается за его лицо, но я вижу. Вижу, как он слабеет. Он даже поцарапать Саллена не может.
У меня в голове бешено колотится пульс.
Из-за грохота моего сердца, мне кажется, что сирены стихают.
Тяжело дыша, я обхватываю запястье, которое больше не болит, но такое ощущение, что я вообще не могу пошевелиться.
Глаза мужчины закатываются, а затем закрываются.
Его лицо почти такого же цвета, как текущая у него из носа кровь.
Он подается вперед, но Саллен не двигается с места, и я понимаю это потому, что мужчина… падает.
Не разжимая впившихся в горло пальцев, Саллен приседает, опуская чувака на землю. Но, как я понимаю, вовсе не для того, чтобы аккуратно уложить его на пол, а для того, чтобы… душить дальше.
И лишь когда мужчина прислоняется виском к высоким кроссовкам сидящего на корточках Саллена, только тогда он его отпускает.
Охранник падает лицом вниз, раскинув руки.
Саллен медленно выпрямляется во весь рост и переводит свой пристальный взгляд на меня.
Я приоткрываю губы, и понимаю, что должна моргнуть и прийти в себя, что нам нужно пошевеливаться, а мне — взять пистолет, но как раз, когда меня осеняет эта мысль, и я с трудом отрываю взгляд от Саллена и пытаюсь найти оружие, до нас доносится топот шагов, как будто кто-то приближается к двери, в которую мы только что вошли.
Нам нужно идти.
Я больше не смотрю на неподвижно лежащего на полу мужчину. Не знаю, мертв ли он. И стала ли я только что свидетелем убийства. Я не знаю, и сейчас мне на это плевать.
Я тянусь к Саллену.
Он шарит взглядом по полу, вне всякого сомнения, тоже в поисках пистолета, но приближающиеся шаги становятся громче, отчетливее, и через мгновение Саллен снова сжимает в пальцах мою ладонь.
Мы углубляемся в темный коридор, и я задумываюсь, сколько им потребуется времени, чтобы найти тело.
У меня в руке рука Саллена.
Возможно, он только что убил человека одними только пальцами.
«У меня в руке его рука».
Он смог просто убить человека ради меня. Ради нас.
Я изо всех сил стараюсь, чтобы мое изумление не отвлекало меня от того факта, что Саллен куда-то меня ведет, возможно, туда, где… совсем недавно ко мне прикасался. И хотя до сих пор мне практически не удалось раскрыть его замысел, я не знаю, что произойдет, как только он захватит контроль над ситуацией.
Если потенциальный труп на полу бара является хоть каким-то показателем того, что у меня могут быть неприятности и похуже.
Мы в полной темноте проходим мимо дверей ванной комнаты— здесь не мигает даже пожарная сигнализация, а воющая сирена звучит тише, как будто приглушенно.
Но сделав всего пять шагов, я невольно останавливаюсь, сердце бешено колотится от страха перед неизвестностью. Я не знаю, куда мы направляемся, и совсем не уверена, что мне там самое место. Однако я уже так далеко зашла, и мы уже оставили после себя труп, так что я не отступлю. Я не хочу расставаться с Салленом и не хочу подвергать его риску, но он должен показать мне, куда идти.
Не обмолвившись со мной ни словом и даже не дав мне оглянуться, он идет впереди, по-прежнему держа меня за руку, и настойчиво тянет меня за собой. Я понимаю, что мы проходим через кладовку, потому что, свернув за дверь, чувствую резкий запах хлорки.
Мы пробираемся сквозь узкое пространство, и я оглядываюсь через плечо, гадая,
