Девушка в наушниках - Эли Нор
Я пожимаю плечами.
— Я хочу сказать, что ты…одновременно и здорова и нет. Не знаю…как объяснить.
— Значит, вы плохой психиатр.
Женщина глубоко вздохнула.
— Вы хотите сказать, что вам нужно больше времени? — спросила я.
— Да, Эльвира. Вот видишь, ты можешь определить то, что не может понимать больной человек.
— Я не понимаю.
— Я тоже, Эльвира. Я тоже.
Мне захотелось сказать, что ей нужно увольняться и искать подходящую работу, но я сдержалась.
Повисла тишина.
— Я хотела сказать, что ты мыслишь, как человек, которому очень много лет. Ты мыслишь не так как подросток.
— Это плохо?
— Я еще не знаю к чему это приведет и каким будет твое душевное состояние. Но я обещаю, что тебе станет легче и ты научишься жить дальше.
Я кивнула.
Я не верила ей. Она снова говорит какой-то бред. Я не смогу жить дальше после этого…Это уже будет не моя жизнь…
Глава 17
Четверг, 19 сентября 2019 года
Вечер
— Приятного аппетита, — говорю я и начинаю ковыряться в тарелке.
— Ты совсем не ешь, — обеспокоенно замечает мама.
— Что-то не хочется, — пожимаю я плечами.
— Постарайся хорошо поесть, — говорит осторожно отчим.
Я медленно киваю, смотря на свою тарелку.
Повисает тишина и я поднимаю взгляд на маму.
На ее лице слезы.
— Что случилось, мам? — удивленно спрашиваю.
Она молча встает и подходит ко мне. Я бросаю вилку и вскакиваю.
— Что случилось, мама? — спрашиваю.
Она не отвечает. Мама крепко обнимает меня.
— Мы думали, что ты умерла. Все говорили, что ты вероятно мертва. Никто из девушек не возвращался. Я так…
Она прерывисто шептала и плакала. Я, опомнившись, обняла ее в ответ.
— Мне жаль, что вы волновались. Прости, — говорю я.
Слезы подступают, но я пытаюсь их сдержать.
— Нет, это ты прости. Если бы мы не уехали, — произнесла она дрожащим голосом и еще крепче обняла, как будто боялась, что я исчезну.
— Я дома. Я жива. Я рядом, не плачь, мам, — попыталась я ее успокоить, но она продолжала меня обнимать и содрогаться в рыданиях.
В тот вечер меня накрыла волна вины, которая душила меня и не позволила спокойно спать. Я просто лежала и тихо плакала. Когда успокоилась, смотрела в потолок и слушала свое сердцебиение.
Пятница, 20 сентября 2019 года
День
Сегодня утром я чувствовала какое-то странное уныние…Не такое…как раньше…Что-то глубокое и мерзкое…
— Так ты говоришь, что он тебя не обижал? — переспрашивает психиатр.
Руки начинают дрожать. Я сегодня вся какая-то дерганая…
— Да, — пожимаю я плечами.
— Эльвира, ты уверена? — спрашивает она.
Я хочу ответить, но не могу. Чувствую слезы на лице. Я отрицательно качаю головой, пытаясь отогнать неприятные ощущения. Перед глазами появляются связанные запястья.
— Было очень холодно, руки, связанные за спиной, сильно затекли, — произнесла я хрипло, показывая ей свои руки, как будто она могла увидеть их связанными сейчас. — Да! — оживленно начала кивать я в слезах. — Руки были связаны. Да.
— Эльвира? Успокойся.
— Мои запястья болели. Было холодно, — прорыдала я, падая на пол и закрывая голову руками. — Мои руки были связаны. Мои руки…
Я пыталась что-то сказать, но выходили какие-то непонятные слова вместе с рыданиями. Я вздрагивала и плакала, не понимая воспоминание это или выдумка…
Пятница, 12 октября 2018 года
У меня очень сильно болела голова. Воспоминания вернулись и страх заставил распахнуть глаза. Последнее, что я помню…это брюнет, который за волосы тащил меня в подвал. Я кричала и пыталась освободится, но в итоге он со всей силы меня бросил к стене и я ударилась головой. Потом боль и темнота…
Я почувствовала, что мой рот сжимает какую-то мокрую тряпку, а руки и ноги связаны. Я часто моргала. Свет бил в глаза.
— Эй, ты как? — послышался голос девушки.
Я попыталась пошевелится и почувствовала боль на запястьях и ногах.
Я почти не чувствую рук. Сколько времени они связаны? Какой сегодня день?
Из глаз потекли слезы. В комнате было холодно.
Брюнетка подползла ко мне и положила ладонь на плечо, всматриваясь в мое лицо.
— Я не могу тебя освободить. Он может разозлится, — произнесла она хрипло и помогла мне сесть.
Спина коснулась холодной железной стены и мурашки прошлись по позвоночнику.
— Ты знаешь их? Слышала других? — спросила она.
Я моргнула и пелена слез исчезла.
Она протянула ко мне руки и сняла ткань, которой закрыли мне рот. Эта ткань впивалась в рот и я поняла, что она мокрая из-за моей слюны.
— Я не знаю, — прошептала я и моргнула, прогоняя горячие слезы на щеки.
Брюнетка была сильно побита. Ее одежда была порвана. На теле большие синяки. Губа разбита, кровь на ней засохла. На виску старая рана.
— Ты давно здесь? — спросила я, пытаясь успокоить дрожь в теле.
Она кивнула. У нее были серые глаза, средней полноты губы, ровный маленький нос и сама она вся…симпатичная девушка…
Она долго смотрела на меня. Брюнетка моргнула пару раз, как будто хотела что-то забыть и села рядом, прислоняясь спиной к холодной стене.
— Я не знаю сколько дней, но кажется вечность, — прошептала она хрипло, смотря на железные двери. — Он не убивает меня, — сказала она громче. — Я даже умоляла его, а он…не убивает…смеется… Знаешь, я развяжу тебя, — вдруг сказала она и начала развязывать мои ноги.
Я замерла, следя за дрожащими руками девушки, которая пыталась развязать мои ноги. Она часто облизывала губы, потому что слезы начали катится по щекам, не останавливаясь.
Я пошевелила пальцами на ногах. Почувствовала неприятное покалывание.
— Теперь руки, — произнесла она и попросила немного наклонится.
Когда мои руки оказались на свободе, я начала массировать запястья. Снова почувствовала покалывание и попыталась некоторое время не шевелится.
Я сглотнула и посмотрела на девушку, которая вся сжалась и тихо плакала.
Она хочет умереть?
Эта мысль меня удивила…захотелось переубедить ее…поддержать…Но я вспомнила, что помощь не мое любимое занятие…
Кто поможет мне?
Я эгоистка, да?
Я глубоко вздохнула и попыталась встать на ноги.
Они так болели, что я начала ругаться и проклинать все на свете, но не сдавалась и все же встала, упираясь рукой на стену.
Сделала шаг, опустила руку и чуть не упала. В ноге что-то кольнуло с такой болью, что я присела и начала тереть ноги. Боль утихла и я встала. Медленно ходила то в одну сторону, то в другую, вытирая слезы.
В какой-то момент, когда слезы все продолжали катится, я грубо их стирала
