Будешь моей (СИ) - Арина Громова

— Паука?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Лейла отводит взгляд. Я тоже.

— Да. Иди, — снова приходит на выручку Ратмир.

— Лейла? — требовательно смотрит на дочь.

— Ратмир правду сказал. Я же дико их боюсь, — цедит обманщица, снова кинув на меня испепеляющий взгляд.

Когда свекровь уходит, Ратмир шипит, глядя на нас по очереди:

— Вы совсем с катушек слетели? Что здесь устроили?

— Это она кинулась на меня как бешеная шавка! С ней говори! Вот, полюбуйся, — убирает ладонь.

На щеке алеет царапина, и я жалею только об одном — что ей мало досталось.

— Ань, что это было? — спрашивает у меня Ратмир уже спокойнее.

— Она маму мою оскорбила. И так будет каждый раз, если она позволит себе подобное.

Он смотрит на меня какое-то время молча, продолжая удерживать мою руку в своей.

— Идем ко мне в комнату, все расскажешь.

— То есть ты так, да? — приходит в ярость Лейла. — Ты на ее стороне? Не на моей?

Но Ратмир ей ничего не отвечает. И мы вместе уходим в его комнату.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Часть 28

— Расскажи подробнее, что именно произошло.

— Я уже ответила — твоя сестра позволила себе в сторону моей мамы грязные оскорбления, — повторяю на автомате то, что уже говорила. — Она не имеет на это никакого права. К тому что все сказанное ею — ложь!

— Что именно она сказала? — давит взглядом Ратмир.

Мы закрылись в его комнате и нас никто не слышит. Но мне все равно противно произносить это вслух.

— Я не хочу это повторять.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— И все-таки.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Твоя сестра — ненормальная, понятно? — начинаю злиться. — И вообще вся твоя семья против нас. Включая тебя. Особенно чем-то не угодили вам я и моя мама. Что мы вам сделали? Чтобы слышать в свой адрес такое!

— Какое — такое, Ань? — тоже начинает выходить из себя Юнусов. — Что сказала Лейла?

— Она обозвала мою маму шлюхой! А меня дочерью шлюхи! И это полный бред. У моей мамы за всю жизнь был только один мужчина — мой отец. Я знаю это точно!

— Боюсь, ты ошибаешься.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Видишь? И ты туда же! Я не хочу с тобой говорить! — пытаюсь подняться и уйти, но он не дает мне этого сделать.

И раз на то пошло, я хочу выяснить уже, что они все не договаривают. Я устала от этого цирка.

— Я подслушала ваш разговор в столовой. То, что говорила твоя мама. На что она намекала говоря, что знает, кого дядя Нодар любил всю жизнь? На то, что у моей мамы якобы был роман с твоим отцом когда-то? — заглядываю ему в глаза, чтобы попробовать прочитать ответ. — Я не дура, Ратмир, и все поняла. Давно поняла. Это ваши красноречивые намеки…

— У них не якобы был роман, они на самом деле встречались, — твердо произносит Юнусов, даже не пытаясь юлить.

Он смотрит на меня прямо, не пряча взгляд.

— И как ты понимаешь, они не просто ходили за руку.

— Чушь! — выпаливаю слишком эмоционально. — Быть такого не могло! Я допускаю, что они просто дружили, испытывали взаимную симпатию…

— Нет. Они были влюблены друг в друга, весь район об этом знал. Как и о том, что отец уже был помолвлен, — и тон его становится жестким. — Твоя мать прекрасно знала, что отец скоро женится, но продолжала морочить ему голову.

— Моя мама не такая!⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

— Да хватит уже витать в облаках! Самой не надоело? — взрывается он. — Все вокруг хорошие. Честь. Достоинство… Чушь собачья, понятно? Мой отец и твоя мать спали друг с другом. И она хотела разрушить его намечающийся брак! Она прекрасно знала, что моя мать уже была беременна мной, но ей было плевать на это! Она назначала ему тайные встречи. Да даже после свадьбы он ушел к ней. Твоей матери. Ночью, когда моя мама спала.

Я слушаю его и не могу поверить во все это. Невозможно! Моя мама: скромная, покорная, тихая, посещающая церковь пыталась увести из семьи чужого мужчину?

Как это вообще возможно?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Как?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Выходит, ненависть тети Тамары на самом деле оправдана?

— Как ты понимаешь, после свадьбы ничего не закончилось, — продолжает он. — Они продолжили встречаться. Уже реже, само собой тайно, но они так и не смогли забыть друг друга.

— Почему они тогда не женились друг на друге, раз была такая любовь? — едва сдерживаю слезы. — Зачем твой отец женился тогда на другой?

— А непонятно? Моя мать была беременна! Разве у него был выбор?

Ужасная ситуация. Я понимаю, что такое могло произойти, но просто отказываюсь в это верить.

— То, что они поженятся — мама и отец — было делом решенным едва ли не с детства. И все нормально было, пока не вмешалась твоя мать. Мы с Лейлой всю жизнь только и слышали, что если бы не Татьяна, если бы не она… Они много ссорились и не особо выбирали выражения.

— А мой отец в курсе? Этого всего?

— Конечно. Они же дружили все вместе, ты не знала? Мой отец, твой и твоя мать. Они оба были влюблены в нее, а она выбрала моего отца. Но потом, когда родители поженились, ей все-таки пришлось отойти в сторону. Тогда твой отец с радостью ее подобрал.

— Подобрал? — в ужасе округляю глаза. — Да как ты смеешь говорить такое?!

— А как еще я должен выражаться о женщине, что пыталась лишить меня отца? Да все мое детство было заполнено скандалами. Мама запрещала нам с Лейлой дружить с тобой, она буквально прививала нам ненависть к тебе с пеленок. И заметь, не на пустом месте!

— Зачем тогда папа решил выдать меня за тебя? — слезы все-таки находят выход. — И зачем твоему отцу так нужен был этот брак?

— Потому что мой отец, в отличие от матери, никогда не ненавидел вас. Он хотел быть к твоей матери как можно ближе. И хочет до сих пор, как видишь. А твой… твой просто пытался показать, что ему плевать на то, что было в прошлом. Что победитель он! Он даже готов породниться, чтобы доказать, настолько ему все равно.

— Теперь понятно, почему ты так ненавидишь меня… И это не изменится. Никогда! Ты и Лейла… Тетя Тамара. Для вас я — враг. И так будет всегда. Всю жизнь!

— Я не ненавижу тебя, — не отрывая от меня взгляд, произносит Ратмир. — Когда-то раньше, да, возможно. Но не теперь.

— Да неужели? — губы кривятся в злой улыбке. — И что же изменилось?

— Я просто узнал тебя ближе, — и тон, которым он это произнес, заставляет сердце