Спаси меня. Сними маску - Елена Осколкова
Николь положила ключи на комод, повесила сумку на специальный крючок и пошла сразу в спальню. Оттуда направилась в душ.
Стоя под струями воды, она впервые почувствовала внутри себя легкость. Она начинает понимать, что общение с Сашей потихоньку снимает тяжесть с ее груди и добавляет краски в ее серое видение мира.
Ни о чем не догадываясь, она надела нижнее белье с шелковым халатом и пошла на кухню, заварить себе чай.
— Ну здравствуй, любимая.
Ноги Николь приросли к полу, а глаза смотрят на Вадима и не моргают. Первой мыслью было бежать, но девушка сразу отбросила ее. Он не даст ей и шагу сделать в сторону выхода.
— Что же ты застыла? Я думал, ты обрадуешься мне, сразу бросишься мне на шею, — продолжил говорить Вадим с улыбкой психа.
— Как ты попал в квартиру?
— Тебе подробную инструкцию написать по взлому замков?
— А по нормальному нельзя было появиться? Дождаться моего возвращения домой и позвонить в дверной звонок?
Николь пытается взять себя в руки и перестать дрожать от страха. Но у нее не выходит. И Вадим это видит. Он наслаждается глазами испуганной лани и дрожью в голосе.
— Это было бы не так эффектно, — продолжил он улыбаться. — И тебе ли мне говорить о нормальности? Ты подала на развод уже на следующий день, как меня посадили.
— Надеюсь, тебе не нужно объяснять причины, почему я так сделала?
— Я тебя обидел. Ты вспылила. Я понимаю, — спокойно произнес Вадим, будто речь о простой бытовой ссоре. — Кстати, а что за хмырь тебя привез? Ты такая счастливая вышла из его машины. Вы вообще как-то много времени проводите вместе. Мне это не нравится.
— Это тебя не касается. Как ты сам уже уточнил, мы в разводе. И уже шесть лет.
— Как тебе объяснить, чтобы ты сразу поняла… — Вадим сделал вид, будто задумался. Он специально тянет время, чтобы Николь начала нервничать еще больше. — Наш брак аннулировали без моего согласия… А это значит, что мы все еще женаты. И мне плевать на все бумажки.
— Ты вышел два месяца назад. Почему объявился именно сейчас?
— Решил сначала посмотреть, как ты живешь. Кстати, у тебя хорошая квартирка. Уютненькая такая, чистая. И работу ты себе хорошую нашла. Молодец. Я всегда знал, что ты способная… — Вадим сделал многозначительную паузу, после которой от его напускного спокойствия не осталось и следа. — Только вот не подозревал, что такая эгоистичная стерва! Почему ты ни разу не позвонила моим родителям, не узнала, как у них здоровье?! А ты в курсе, что моя мать уже год лежачая?! Да, инсульт. Слишком переживала за меня. А ты, дрянь, заварила эту кашу и даже не позаботилась о моих стариках!
— Ты себя слышишь?! Эту кашу заварила не я! Тебе, видимо, нужно напомнить, что ты меня чуть не убил! Врачи с трудом меня спасли! Только вот нашего ребенка им спасти не удалось! Ты убил его и сделал меня стерильной! За что тебя и посадили! Так что винить в плачевном состоянии своих родителей ты можешь только себя! — Николь забыла о страхе. Теперь ей управляет злость. Она знает, что ничего хорошего этим не добьется. Но в данной ситуации ее, в принципе, не ждет ничего хорошего. Девушка уже поняла, что он так просто ее не оставит. Так чего тогда бояться? Проще сразу приступить к финальной сцене. — Я не обязана была им звонить! Тем более, они меня всегда ненавидели. Они уверены, что их зацелованного в жопу сына посадили по моей вине! Да они обвиняют меня даже в том, что ты стал наркоманом! А ведь это твои замечательные родители довели тебя тогда, что ты начал злоупотреблять веществами! Я до сих пор помню, как они ежедневно приходили к нам домой и трепали тебе нервы, что ты взял себе в жены детдомовское отродье. Сироты же, по их мнению, являются мусором, которым не место в приличном обществе!
— Мой тебе совет, утихомирь свой нрав!
— Что так? Правда глаза колит?! — Вадим за секунду преодолел расстояние между ними и ударил Николь в живот. Это выбило из нее весь воздух и заставило согнуться. — Что, в тюрьме не учат, что женщин бить не хорошо? — девушка через боль выдавила из себя улыбку. Она решила, что теперь только с улыбкой будет с ним разговаривать. Пусть видит, какой навык она развила, благодаря нему.
— Тебе лучше не знать, чему там учат.
— Я так и не услышала, зачем ты заскочил ко мне в гости. Пятьсот двадцать километром не самый близкий путь.
— Ооо… Я не в гости к тебе заскочил, — на лице Вадима расцвела улыбка. — Мы с тобой будем наверстывать шесть лет разлуки.
— Не знаю, как тебе, а мне ничего наверстывать не нужно. Это были прекрасные шесть лет, — продолжила улыбаться Николь, хоть и внутри все сжимается от злости.
— А ты стала острее на язык. Храбрее… Ну ничего, я легко это из тебя выбью.
— Устанешь выбивать. Меня только могила исправит, и то, не факт.
— Вот и проверим.
— И почему ты не сдох от ломки в тюрьме?
Николь задала этот вопрос с усмешкой. У нее не осталось ни капли страха. Она знает, Вадим ее так не оставит. Так какая разница, будет она дрожать от страха и молчать или говорить то, что думает? Конец будет один.
Вадим оставил вопрос без ответа. Только нанес ей несколько ударов, от которых она потеряла сознание.
* * *
Николь пришла в себя только на следующий день. Боль от ушибов и ссадин сразу же обрушились на нее. Ей приносили боль даже попытки сесть.
— Доброе утро, любимая, — подошел к ней Вадим с улыбкой, как только заметил, что бывшая жена проснулась.
— Ты еще здесь? — усмехнулась она в ответ.
— Конечно. Мой долг сейчас ухаживать за больной супругой. Я вот тебе бульон сварил.
— Я не болею. Ты избил меня. Это не лечится бульоном.
— Чуть позже я схожу в аптеку и куплю мазь от ушибов.
— Купи лучше себе билет до Воронежа и свали из моей жизни.
Вадим разбил Николь губу, и при каждой улыбке рана напоминает о себе. Но она продолжает улыбаться несмотря ни на что.
— Тебе мало вчера досталось?! Хочешь еще?!
— Уж лучше я буду валяться без сознания, чем видеть твою рожу.
— Спасибо за подсказку. Теперь буду следить, чтобы ты всегда была в сознании.
— Вадим, я тебе сейчас объясню одну простую вещь. Если ты приехал сюда и думаешь, что я все
