Красиво разводятся только мосты - Елена Лабрус
Да, в отношениях с мужчинами она осталась всё в том же пубертатном возрасте, когда у неё только начали расти сиськи. Когда они росли, она была безответно влюблена в Петюню, а когда выросли — вышла замуж за Романовского.
Между первой любовью и замужеством у Авроры никого не было. Так и осталась она наивной девочкой, видевшей мужские половые органы только на операционном столе, у статуй античных героев, да в порнушке. А если вычеркнуть Романовского, её сейчас, как в игре, откатило на точку сохранения в восемнадцать лет, когда она лишь мечтала кого-нибудь встретить и не знала как себя вести — вот как она себя чувствовала. И, конечно, ждала поддержки от опытной подруги.
— Рора, — прищурилась Ирка, — ты, случайно, не влюбилась?
— С чего ты взяла? — удивилась Аврора.
— Понимаешь, эти опытные ловеласы они ж как профессиональные воры. Тебе кажется, что все по-настоящему, он честен, искренен, что ты у него одна такая, и до тебя он ничего подобного не испытывал. А потом он тебя трахнет и свалит с твоими деньгами, девственностью или сердцем, нужное подчеркнуть. И лишь когда его след простыл, резко начинаешь прозревать и понимать, где тобой манипулировали, как умело вели, что ты потеряла и с чем осталась.
— И что я теряю? Мне кажется, ничего.
— Тебе кажется, — Ирка назидательно потыкала пальцем в свою грудь, в область сердца. — Рора, если ты влюбилась, беги от него на хрен.
— Зачем? Даже если влюбилась? — чисто из спортивного интереса спросила Аврора.
Ничего такого она к Демьяну вроде не чувствовала: день и ночь о нём не мечтала, аппетит и сон не теряла, разве что лёгкое возбуждение, но это нормальная реакция молодой, здоровой женщины на привлекательного мужчину.
— Рор, одно дело переспали и забыли. Тебе хорошо. Ему неплохо. И совсем другое, когда примешались чувства. Особенно сейчас. Тебе Романовский сердце разбил, если ещё и этот разобьёт.
— Как и что он мне разобьёт, если там уже нечего? Если там Романовский уже потоптался, как слон в посудной лавке.
— Ну, как-то же ты влюбилась.
Аврора вздохнула:
— Я не влюбилась, Ир. Я просто хочу с ним переспать. Мне нужен секс и ничего больше. Считаешь, это отчаяние?
Ирка дала понять: потом договорим — в офис заглянула начальница.
— Девочки, надо срочно продать две путёвки. А то сорвётся поездка.
— Куда? — нехотя спросила Ирина.
— В Сикачи-Алян. Музей нанайской культуры. Петроглифы. Шаманский костёр.
— А что такое шаманский костёр? — оживилась Аврора.
— Настоящая нанайская шаманка призывает духов предков, проводит обряд: разрезает путы, заговаривает на удачу, везение, благополучие.
— Мне надо. Два, — подняла Аврора руку.
— Самойлова, — покачала головой Ирка.
— Отстань, я хочу поехать, — отмахнулась та. — Тем более, музей, и на петроглифах я уже сто лет не была, всё забыла. И дома не хочу сидеть.
— А ещё мы по дороге про Арсеньева расскажем, его дружбу с Дерсу Узала, историю освоения Дальнего Востока зацепим, чжурчжэни вспомним. И группа небольшая, уютная, всего тринадцать человек.
— Тем более. Я еду, — твёрдо сказала Аврора.
Ирка хлопнула себя по лбу, прикрыла глаза.
— Всё, пропал мужик, — подвинула клавиатуру, давая понять, что придётся оформлять. — Чую, ты его отысторишь по полной и петроглифами, и дерсой узала. На, почитаешь на досуге, — протянула она распечатанную программу экскурсии.
Аврора прочитала написанное сверху ручкой: «Сбор в 9 утра. Остановка Волочаевская. Номер автобуса 818». Свернула лист, сунула в сумку.
— Имей в виду, там перепихнуться негде, — качнула головой Ирка.
— Чего это негде? — хмыкнула её начальница. — Там гостиница. Снимай номер, уединяйся.
— Инга Михална, кыш! У меня тут подруга пропадает, а ей лишь бы путёвку продать.
— Молчу, молчу, — подняла та руки и подмигнула Авроре. — Там такой гостиничный комплекс, — показала большой палец вверх. — А как кормят! Хозяйка профессиональный повар, сама готовит. Ушица со свежей рыбки, м-м-м. Можно на несколько дней остаться.
Аврора сглотнула: она не знала, сможет ли Демьян хотя бы на один, скоро ли ему улетать. Она даже не знала, поедет ли он, но два билета всё равно купила. Если что, поедет одна.
Глава 26
— Аврора, что ты творишь? — выговаривала ей Ирка по дороге.
Они уже дошли до ресторана, уже устроились за столиком, Аврора уже уткнулась в меню, а подруга всё не унималась.
— Он тебе передачи в тюрьму носить не будет.
— Передачи мне никто, кроме отца с матерью, носить не будет, — перевернула Аврора страницу. Мясо, мясо, мясо. Решила, что будет стейк с кровью. Или как там правильно называется эта прожарка: рэйр? Они как-то ели с Романовским в Италии почти сырую телятину, ей понравилось.
— Ты вообще ему сказала, какая у тебя ситуация? — стукнула папкой меню о стол Ирка.
— Нет. А должна была? — делала вид, что вчитывается в описание вина Аврора.
— Мне кажется, да.
— Зачем? — она посмотрела на Лебедеву поверх винной карты.
— Затем. Вдруг у него на тебя серьёзные планы. А ты, оказывается, уголовница.
— Хорошо, что у меня несерьёзные. А зачем портить случайную связь ненужными подробностями? Он уедет и забудет.
— А если нет?
— Что-то я тебя, Ира, ни хрена не пойму, — отложила Аврора картонку. — То Аврора переспи с ним. То Аврора беги от него. То не морочь мужику голову. То расскажи всё как есть. Ты уже определись, Ирина Лебедева.
— Я?!
— Ну не я же. Мне каким твоим советам следовать? Я для себя всё уже решила: сексу быть. А вот ты что-то мечешься: то ли мне помогать, то ли вредить. Может, тебя с ним познакомить? И меня по-дружески от необдуманного поступка спасёшь, и сама повеселишься, — сверлила её глазами Аврора. — Он же тебе понравился, да?
Ирка укоризненно дёрнула головой, потом тяжело вздохнула.
— Зря ты злишься. Вернее, срываешь злость на мне. Я тебе не враг.
— Ну как сказать, Ир. Ты же мне про Петьку так ничего и не сказала.
— А что я должна была тебе сказать? — отшвырнула Лебедева меню.
— Рора, он любит меня. Забей на него, — ответила Аврора. — Вот
