Когда падает пепел (ЛП) - Манн Марни

Больше ничего.

У меня там даже компьютера не было.

Когда мы были на севере, у Аликс был весь я.

А у меня была она.

Одним из лучших проведенных там дней, был момент первого снегопада. Аликс взяла недельный отпуск, что позволило нам еще на несколько дней задержаться в этом доме. Первые два дня мы катались на лыжах. На третье утро мы встали поздно, и Аликс приготовила завтрак. После того как поели, мы вынесли кофе на крыльцо.

Было чертовски холодно.

Я схватил одеяло и завернул в него Аликс, а затем сел в кресло и уложил ее на бок к себе на колени. Она прислонилась к моей груди, ее макушка оказалась у меня под подбородком.

Не имело значения, насколько сильно светило солнце; воздух был слишком свежим, чтобы до нас доходило тепло.

Аликс дрожала под одеялом, и я крепче прижал ее к себе, включив находящийся под креслом газовый обогреватель.

Она провела рукой по моему прессу, вздохнула, уткнувшись мне в грудь, и сказала:

— Никогда не думала, что скажу это, но я бы хотела, чтобы было не так много снега.

— Ты больше не хочешь кататься на лыжах? — я поцеловал ее в макушку.

Аликс отлично каталась на лыжах и не нуждалась ни в каких указаниях.

— Нет, хочу. Мне нравится. Просто я буду очень скучать по нашим походам.

Я откинул голову, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Кто сказал, что мы не можем ходить в походы по снегу?

— Мы можем; просто это опасно, особенно если под ним скрывается ледяная корка.

Я обхватил рукой ее подбородок и приподнял так, чтобы Аликс посмотрела на меня.

— Я еще ни разу не видел, чтобы что-то могло тебя удержать. Только не говори мне, что первым будет снег.

— А что, если я скажу, что это будет холод?

Я рассмеялся.

— Тогда я буду знал, что ты врешь.

Аликс должна была быть на грани гипотермии, чтобы позволить мне занести ее в дом. Не важно, как сильно она дрожала; эта девушка любила холод.

— Значит ли это, что завтра мы поднимаемся на Кадиллак? — спросила она.

Моя улыбка не исчезла.

— Что-то подсказывает мне, что ты знала, к чему приведет этот разговор, и это с самого начала был твой план, — я скользнул губами к ее шее, потираясь двухдневной щетиной о ее кожу. — Ты знаешь, что это пытка — вставать так рано, когда я в отпуске.

Аликс боялась щекотки, и она не могла молчать и не двигаться.

— Дилан, — сказала сквозь смех Аликс. — Хорошо, хорошо, я признаю; это с самого начала был мой план.

— Ты меня надула, — я отстранился, теперь мои губы были в нескольких дюймах от ее губ.

Этот чертов взгляд.

Тот, что был на ее лице.

Взгляд, которому я никогда не мог отказать.

— Я заключу с тобой сделку, — сказала Аликс. — Если мы проверим погоду и выяснится, что завтра будет снег, мы пойдем на гору. Если будет солнечно, то пойдем на прогулку.

Я уже знал погоду. Я проверил ее утром после того, как просмотрел свою электронную почту.

— Договорились.

Я немного приподнял Аликс, чтобы сунуть руку в карман и достать свой телефон. Как только он оказался у меня, я выставил его вперед и нажал на приложение «Погода».

— Я мечтал о солнечном дне, — сказал я ей, когда она уставилась на изображение солнца под завтрашней датой.

Ее взгляд встретился с моим.

— Правда?

Я кивнул.

— Я полагала, что ты хочешь покататься на лыжах.

— Я хочу, — я положил телефон обратно в карман и обнял ее. — Но я не могу сделать ставку против солнечного дня.

— Почему? Это что-то особенное?

Я просунул руку под одеяло, моя ладонь оказалась на ноге у Аликс и медленно поползла к внутренней стороне ее бедра.

— Перед каждым полетом мы со вторым пилотом изучаем погоду, через которую будем пролетать. Мы учимся летать при любой погоде. Мы для этого тренируемся. Но мы всегда надеемся на солнечные дни. Это самые легкие, самые безопасные, те, в которые меньше всего забот.

— Значит, ты никогда не ставишь против солнца?

Я покачал головой, двигаясь пальцами выше, пока не почувствовал тепло ее киски.

— Умный человек никогда не ставит против прекрасного.

— Это может быть любой солнечный день.

Я поцеловал ее в шею, скользнул губами ниже, пока они не достигли ключиц.

— И ты.

Я скользнул рукой под пояс ее штанов для йоги и, обхватив ее киску, провел большим пальцем по клитору, и Аликс застонала: «Дилан…».

Когда она откинула голову назад, я целовал ее в шею, пока мои губы не коснулись ее рта. Там я осторожно прикусил ее нижнюю губу и, отпустив ее, заполнил пространство языком. Сделав это, я поднял Аликс, полностью развернув, чтобы она села на меня. С включенным обогревателем было достаточно тепло, и я спустил с ног свои треники. Затем Аликс сняла штаны, чтобы нас ничего не разделяло.

Я держал ее прямо над своим членом, влажность ее киски дразнила мою головку.

Одеяло исчезло.

Аликс сняла рубашку и бросила ее на деревянный настил.

Ничто не прикрывало ее совершенное тело.

И ни одна гребаная душа не могла его увидеть, поскольку нас окружали одни деревья.

Она подняла мои руки со своих бедер и положила их на подлокотники кресла. Прижала ладони к моей груди, расположившись поудобнее.

Аликс брала то, что хотела.

Мне чертовски нравилось, когда она так делала.

Когда я мог смотреть, как она двигает бедрами на моем члене.

Отпустив меня, она стала опускаться, пока мой член не вошел в нее полностью.

— Блядь, — простонал я.

Ее бедра напряглись.

Киска сжалась.

Я хотел увидеть, как она кончает.

А потом настала моя очередь.

Это было лучше любого солнечного дня.

ТРИДЦАТЬ

АЛИКС

НАШИ ДНИ

Я приоткрыла веки.

Мое внимание сразу же переключилось на окна напротив кровати.

Сквозь закрытые жалюзи проникал свет.

Это был солнечный день.

«Слава Богу».

Я посмотрела направо.

На подушке Дилана не было вмятин.

На покрывале не было ни единой морщинки.

Он не вернулся домой.

Когда Дилан не появился прошлой ночью после прогулки с Роуз, я надеялась, что проснусь от его прикосновения. Что я почувствую его еще до того, как открою глаза.

Мне не повезло.

По крайней мере, было солнечно.

Именно это сейчас имело наибольшее значение.

Я вылезла из кровати и схватила с подлокотника кресла рубашку Дилана. Я просунула в нее руки, застегнула три средние пуговицы и подошла к окну, немного отодвинув рейки, чтобы лучше видеть улицу.

Это же самое окно я открыла вчера вечером, чтобы поговорить с Роуз.

В моем мозгу промелькнуло воспоминание о том, как меня вырвало мороженым. Это случилось сразу после того, как я посадила Роуз в такси в квартале от моего дома. По крайней мере, я сдержалась, пока она была со мной. Мой желудок просто не мог справиться с едой после всего, что произошло в гардеробной.

Я даже не успела добежать до дома, как меня вырвало у куста.

Как будто я вернулась в колледж.

За исключением того, что в моем организме не было ни капли алкоголя.

Одолевшее меня недомогание, называлось жизнью.

Теперь, когда я немного поспала, мне стало еще хуже от того, что я сделала со Смитом. Не знаю как, но я должна была все между нами исправить.

Я подошла к тумбочке и, взяв телефон, открыла последнее отправленное ему сообщение. Я сразу же начала печатать.

Я: Мне очень жаль, что так вышло с ужином. Я чувствую себя ужасно из-за того, что не пришла. Пожалуйста, позволь мне загладить свою вину.

Мой палец завис над кнопкой «Отправить».

Я так хотела на нее нажать.

Но не смогла.

Текстовые сообщения были слишком безличными.