Во власти мажора (СИ) - Стужева Инна

Когда повернулась ко мне, попросила принести первое попавшееся блюдо, которое оказалось салатом, и чай.

— Я помню, как мы сидели в похожем кафе, — вдруг произнес Тимур, а я вздрогнул.

— Ты еще разлила на себя сок, целый стакан, прямо на майку. Ничего нельзя было сделать и мне пришлось делиться с тобой рубашкой.

— Ты помнишь? — ахнула я покраснела, наверное, также, как за десять минут до этого работница кафе.

— Да. Я много чего вспомнил.

— Зря вспомнил, я вела себя как дура тогда.

Конкретно в том случае не только я, но и все девицы из компании. А еще с соседних столов. Потому что, когда стало ясно, что я не могу оставаться в таком мокром и вызывающем виде (майка начала сильно просвечивать), Тимуру пришлось снять с себя рубашку и отдать мне.

Так, весь остаток вечера я грелась в тепле его вещи, а он щеголял с голым торсом. Рельефным и соблазнительным.

О том, что все девичьи взгляды были направлены только на него, можно было бы не упоминать. Они итак всегда были направлены на него, а тут особенно. А его взгляд только на меня.

Мы ушли с ним вдвоем тогда и между нами произошло то, о чем все другие только мечтали.

Неужели он вспомнил и об этом?

Сейчас у меня, кажется, покраснели не только щеки, но и уши.

Блондинка принесла заказ и разорвала нить, связывающую меня с прошлым.

— Спасибо, — улыбнулась ей доброжелательно.

В конце концов, в чем она виновата? Она не виновата, что Тимур ей понравился. И он тоже, что все девицы сами идут в руки. Даже если эти две продолжают общение, плевать.

Мне сейчас нужно думать о работе. Это ведь будет моя первая самостоятельная работа. Справлюсь ли я с ней? Найду ли общий язык с детьми?

Если я смогу сама обеспечивать себя, это будет настоящий переворот в моей жизни.

Вот о чем должны быть сейчас все мысли.

Глава 17

Мы встретились ночью в испанском кафе.

Я смотрю тебе в глаза и не знаю, что сказать.

Такое чувство, что я утопаю в океане.

Через несколько часов взойдёт солнце,

И наступит завтрашний день. Пора понять,

Наша любовь закончилась навсегда.

Как бы я хотела поехать с тобой

Как бы я хотела, чтобы это было возможно.

(Sarah Connor Just One Last Dance)

Мы поели, выпили чаю, Тимур достал деньги и расплатился по счету.

— Идем? — спросил у меня.

— Да, — кивнула и быстро поднялась.

Блондинка провожала нас взглядом, в котором сквозило сожаление.

Понимала ее прекрасно.

Мы сели в машину и поехали дальше, оставляя городок позади.

— Волнуешься? — спросил Тимур.

— Есть немного. Но очень надеюсь, что все пройдет хорошо. Надо же с чего-то начинать.

— Согласен.

— А ты? — рискнула спросить, — что будешь делать? Сразу поедешь обратно или задержишься?

— Не знаю, еще не решил. Сориентируюсь на месте.

— Да, конечно.

В салоне снова повисло молчание.

— Тебе идет, когда ты без косметики, — вдруг сказал Тимур, — совсем по-другому выглядишь.

— Да?

Перевела на него взгляд, но он по-прежнему смотрел только на дорогу.

И что это значит?

Он мне комплимент сейчас сделал? Зачем? Или просто так?

Но на мои вопросы никто не собирался отвечать.

Мы остановились еще один раз на заправке и потом еще раз, чтобы купить кофе.

— Я сто лет не пила напитков из автомата, — сказала ему, — наверняка какая-нибудь отрава.

— Вот и попробуешь для разнообразия. Но вообще да, лучше не увлекаться. Что-нибудь из сладкого?

— Я вообще-то слежу за фигурой.

— Ты сегодня приняла важное решение, можно на некоторое время отступить от правил.

— В общем да, но…

— Решайся. Одно пирожное погоды не сделает, но поднимет тебе настроение. Иногда лишняя порция глюкозы идет только на пользу. Будет не так страшно перед неизвестностью.

— Даже не знаю.

В итоге через пять минут я ехала и жевала сладкую мягкую и пахнущую ванилью булку, запивая ее горячим эспрессо сомнительного качества. Но сейчас этот напиток казался мне самым прекрасным на свете. А ровный ход машины позволял чувствовать себя так комфортно, будто сижу за столиком в ресторане.

По салону витал кофейный аромат, смешиваясь с другими не менее приятными и будоражащими ароматами мяты и ретивера, создавая непередаваемо уютную атмосферу. Я пила маленькими глотками, жмурилась и наслаждалась каждым мгновением.

— Вот умеешь ты уговаривать, — не удержалась, — но мне и правда лучше. Намного. Давно не чувствовала себя так хорошо.

— Тебе давно пора расслабиться, — хмыкнул Тимур, косясь на меня, — нельзя все время ограничивать себя рамками. Также, как и ожиданиями.

— Да, ты снова прав, — легко согласилась, — но все равно придется ограничиться. Рамками семьи, в которой буду жить, как только приедем.

— Где ты ее откопала?

— В интернете, на одном из сайтов с вакансиями.

Принялась рассказывать подробности. Тимур слушал, иногда задавая вопросы. Он всегда был хорошим собеседником, сейчас это подтверждалось.

Я бы тоже с удовольствием послушала его. Все что угодно, любая информация подойдет, но он не особо распространялся о себе, тут же переводя разговор обратно на мою персону. Так делал это, что мгновенно чувствовала себя очень значимой. Будто я являюсь всем, что его интересует. Будто я самое важное в мире. Это чувство всегда возникало при общении с ним, и не только у меня, у всех, с кем он общался.

Может поэтому, когда он уходит, начинает казаться, что рушится мир и ты теряешь что-то важное?

— По-хорошему, тебе бы не помешала машина, — сказал Тимур, когда мы въехали в город, прокатили по главной улице и свернули в пригород.

— Коттеджный поселок расположен на отшибе. Рядом только лес. Ты элементарно не сможешь пройтись по магазинам.

— Может быть там что-то есть.

— Не знаю, не уверен.

Тут же вспомнилась бывшая подружка, та, с которой ездили на отдых в тот год, когда познакомились с Тимуром. Дружили со школы, пока ее парень не напился как-то на вечеринке и не пристал ко мне. Зажал в темном углу, а потом потащил в приватную комнату. Маша увидела только то, что захотела увидеть — что мы обнимались, а потом повалились на кровать. То, что я пыталась изо всех сил сбросить стокилограммовую тушу, она предпочла не заметить.

С тех пор мы не дружили и не встречались ни разу, Машка, хоть и закатила скандал, в итоге поверила парню, а не мне.

Но когда еще общались, она во всех красках рассказывала, как ездила на лето в один из штатов Америки по обмену и жила там в какой-то не самой доброжелательной мексиканской семье. Жаловалась, что без машины была полностью связана по рукам и ногам, так что за все время не смогла никуда выехать.

Я надеялась все же, что здесь не будет такого треша.

— Продуктовый магазин есть, по крайней мере, — заметила, увидев вдруг небольшое здание на перекрестке с вывеской «Продукты Елена. Круглосуточно».

— Да, только до него почти восемь километров.

— Ничего, как-нибудь разберусь, переигрывать все равно поздно.

Последний отрезок пути преодолели слишком быстро и вот уже Джип въезжал в гостеприимно распахнутые ворота.

Товарищество оказалось огорожено от остального мира высоким забором, но охраны и других препятствий для въезда не наблюдалось. А дальше по гравийной дороге проехали между коттеджами, скрывающимися за высокими заборами.

Тимур остановил машину у нужного, но двигатель продолжал работать.

— У тебя даже теплых вещей с собой нет, — заметил он, — скоро начнет холодать.

— Нормально, разберусь.

Но от его слов что-то подкатило к горлу. Какое-то непонятное щемящее чувство. Опустошающее, волнительное.

— Наличка, — полез во внутренний карман куртки и протянул внушительную пачку.

— Спасибо большое, Тимур, но мне столько не надо, только как договаривались. И то, даже меньше. На билет мне не пришлось тратиться, раз ты привез.