Смотри, но не трогай (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна

Гневно поджимаю губы и выдыхаю через нос. Меня выносит с его спокойствия. Прямо на куски размалывает.

— Держись от меня подальше, Алаев, — цежу с ненавистью. — Не смотри. Не прикасайся. Даже не дыши в мою сторону. Еще одно неверное движение — и Анвару Эльдаровичу станет известно о твоих проделках, — тьма в глазах парня сгущается, и я понимаю, что нащупала болевую точку. — Это я с виду такая добренькая. Но если продолжишь в том же духе, увидишь мое истинное лицо.

— Не утруждайся, Лера, твое истинное лицо мне и так известно, — припечатывает брезгливо.

На подкорке сознания брезжит догадка, что он имеет в виду, но я предпочитаю не вдаваться вглубь и не понимать его намеков. Уж слишком они оскорбительны.

— Я перед тобой ни в чем не виновата, Тимур. Поэтому надеюсь, мы сможем сосуществовать мирно.

Разумеется, мне хочется разразиться руганью и претензиями, но я изо всех сил стараюсь вести себя по-взрослому. Ведь, когда на нас лает собака, мы не садимся на четвереньки и не отвечаем ей тем же, правда? Нам с Алаевым жить в одном доме и учиться в одном универе. Неплохо было найти безопасную формулу взаимодействия.

Судя по тому, что взгляд Тимура вновь прилип к экрану мобильника, он потерял ко мне интерес и отвечать не собирается. Потуже затягиваю пояс халата и с чувством выполненного долга разворачиваюсь к дверному проему.

— С Ником далеко собралась? — неожиданно прилетает в спину, когда я уже одной ногой в коридоре.

Замираю в изумлении. А про Никиту он откуда знает?

— Что?

— Ты услышала меня с первого раза.

Надо же. Алаев всерьез интересуется моей личной жизнью?

— А тебе, позволь спросить, какое дело до наших с Никитой планов? — фиксирую голову в состоянии пол-оборота.

— Значит, и впрямь согласилась на свиданку, — усмехается. — Что ж. Предсказуемо.

Что он вообще мелет?! Ничего не понимаю… У Тимура в голове не просто тараканы, а целый террариум! Дезинсектора на него нет!

Решив не продолжать этот странный и явно бессмысленный разговор, покидаю его комнату и закрываюсь в своей. Пробую сосредоточиться на подготовке к семинару по линейной алгебре, но выходит с трудом. Голова переполнена навязчивыми мыслями о недавних событиях. Впечатления никак не улягутся.

Психанув, втыкаю наушники и, включив любимый плейлист, заваливаюсь на подушку. Мелодичный рэп затекает в уши, и перетянутые нервы наконец расслабляются. Подпевая дерзкому речитативу исполнителя, закрываю глаза. Так гораздо лучше.

Сама не замечаю, как проваливаюсь в дремоту. И просыпаюсь только тогда, когда дверь моей комнаты сотрясается от требовательного стука. Выдергиваю наушник и приподнимаюсь на локте, часто-часто хлопая ресницами.

— Лера! Лера, ты тут? — мама барабанит по дереву. — У тебя все в порядке?

Подскакиваю на кровати и пулей срываюсь к двери, распахивая ее.

— Мам, все нормально, — натягиваю виноватую улыбку. — Я просто с наушниками заснула…

— Ужас! Напугала меня, — родительница прикладывает руку к сердцу. — Зачем закрываешься-то? Никто в твою комнату без стука не войдет.

Ох, мамочка, если бы ты знала, что тут недавно произошло, то не говорила бы с такой уверенностью.

— Мне так комфортней, — пожимаю плечами.

Сообщать маме о выходке Алаева не спешу. Она и так между нами, как между двух огней, мечется. С одной стороны, хочет наладить отношения с сыном мужа, чтобы в семье настал долгожданный мир. А с другой — и меня жалеет. Понимает ведь, что переезд в чужой город и чужой дом мне нелегко дается.

— Ладно, — она кивает. — У тебя какие планы на вечер? Может, сериал вместе посмотрим? Анвар сегодня допоздна на работе.

— Я с мальчиком встречаюсь. Из моего института.

— Да ты что? — в глазах родительницы зажигается неподдельный интерес. — Свидание?

— Ну… Вроде того.

— Как зовут? На каком курсе учится?

Выдаю маме краткую характеристику Никиты, и она удовлетворенно улыбается. Желает удачи и, дабы не мешать мне со сборами, удаляется.

Укладываю волосы легкими волнами и наношу тщательный макияж. Аккуратные стрелки, матовый тинт для щек, пара мазков туши по ресницам — и вуаля, я готова покорять сердца. Облачаюсь в стильное серое платье и, пару минут порывшись в шкафу, подбираю к нему розовую сумочку.

Никита подъезжает ровно в семь, о чем оповещает меня в смс. Выглянув в окно, замечаю его красный спорткар у ворот. Пора выходить.

Спускаюсь на первый этаж, вежливо улыбаюсь Азалии, нашей домработнице, и торопливо семеню в коридор. Раскрываю обувной шкаф, выуживаю оттуда туфли на невысокой, но тонкой шпильке и вдруг ощущаю характерное жжение меж лопаток.

Неужто опять Алаев?

Расправив плечи, оборачиваюсь и тут же напарываюсь на острый, как лезвие, взгляд. Сердце, ухнув вниз, отпружинивает и подскакивает к горлу. Присутствие Тимура дурно на меня действует.

— Чего тебе? — бросаю как можно холоднее. — Проводить пришел?

Игнорирует мой вопрос. Просовывает ноги в стоящие на коврике Найки и выходит из дома. Обувшись, направляюсь следом. Меня ведь Никита ждет.

Толкаю дверь и шагаю на улицу. Вечерний воздух ласково остужает горящие щеки. Алаев стоит на крыльце и, глубоко затягиваясь, выпускает изо рта молочные клубы дыма.

А я и не знала, что он курит.

Тимур слегка поворачивает голову и сканирует меня глазами сквозь прищуренные веки, обрамленные густыми ресницами. Дьявол! Была бы я похрабрее, спустила бы его с лестницы. Чтоб не смел так вызывающе пялиться! После неловкого инцидента в душе в любом его взгляде, даже самом мимолетном, мне чудится постыдный подтекст.

Медленно, стараясь не оступиться, спускаюсь по ступенькам. Взор Алаева паяльной лампой жжет спину, но я изо всех сил пытаюсь не обращать на это внимания. Фокусируюсь на мыслях о предстоящей встрече с Никитой. Еще пара шагов — и мы с ним увидимся. Чудно проведем время, поболтаем…

А самое главное — рядом не будет засранца Тимура, который раз за разом крушит на ошметки мое хрупкое душевное равновесие.

Глава 24

Тимур

— А потом Лилька Орефьева сама пригласила Артура на танец. Вот дура, скажи? Он, конечно, согласился, но, блин, кто так делает? Она должна была дождаться, пока он сам ее позовет…

Беззаботный треп Вероники, вопреки обыкновению, не отвлекает, а, наоборот, действует на нервы. Уж слишком она любит совать нос в чужие дела. Вот какая ей разница, кто кого пригласил на танец? Лиля с Артуром не маленькие. Сами разберутся.

Нет, я, разумеется, рад, что Ланская наконец справилась со своими обидками и теперь общается нормально. После того инцидента, когда Грановская ляпнула про мои засосы на шее, Веро мне весь мозг выжрала. По чайной ложке. Плакала, страдала, среди ночи смс строчила…

Короче, хорошо, что она угомонилась и не сыплет обвинениями. Но лучше бы мы сменили тему. Копаться в грязном белье Лили и Артура порядком надоело.

— Еще коктейль будешь? — спрашиваю, заметив, что ее бокал пуст.

— Да, давай.

Жестом руки подзываю официанта, а Веро хватается за телефон.

— Тим, а ты знаешь, что Матвеев с твоей сводной сестрой мутит? — говорит, жадно взирая на экран.

Где-то меж ребер неприятно простреливает. Опять Грановская. Почему везде она?

— Откуда такая инфа? — осведомляюсь мрачно.

— Да он тут сторис с ней выставил, — поворачивает мобильник ко мне. — Милота, правда?

На немного смазанной фотке Лера хохочет, прикрывая руками рот. Вся такая беззаботная, воздушная, невинная… И подпись: «Смех продлевает жизнь».

Че за ванильная хрень? Некит в сахарном сиропе свои мозги простирнул? Не замечал за ним раньше такого. Или он прям капитально от Грановской поплыл? Башка всмятку, сердце на разрыв?

Смотрю на этот идиотский кадр, и со дна души поднимается тошнотворная черная муть. Это происходит каждый раз, когда я вспоминаю Леру. Нервы подрагивают. Сознание алой пеленой затягивается. Меня корежит от ярости, ненависти и еще чего-то такого, чему я предпочитаю не давать определение.