Племянница жены - Катя Лоренц
— Отец. Прекрати. И не лезь в мою жизнь. Я сам разберусь. Все когда-то проходит и у нас с Викой тоже.
— Только не говори, что хочешь развестись с женой, — я сцепил зубы. Именно об этом я и думаю последнее время.
— Саша! Что там с моим ромашковый чаем? — мама села за стол. Я поставил тарелки. — И принеси мой подарок для Вики. Он там в сумке. Хочу чтобы сын одобрил.
— Вы надолго к нам?
— Пока не знаю. — мама проследила взглядом за удаляющимся отцом. — Ты мне, сынок, зубы не заговаривай. Давно вы спите с этой девушкой?
— С чего ты взяла?
— Твоя кровать даже не расправлена, — уже все проверила.
— Мы в зале уснули, пока фильм смотрели.
— И ты был в трусах пока смотрел.
— Думаю, что это не подходящий разговор для раннего утра.
— Девушке тут не место. Как Вика могла оставить ее с тобой наедине? Она что совсем не бережет ваши отношения?
— Она мне доверяет.
— Никогда моя сноха не отличалась умственными способностями, но не думала что до такой степени. Именно с такими грудастыми девицами мужья и изменяют женам. Девушке нужно съехать. Сегодня, — от одной мысли, что я ее больше не увижу, внутри все скручивалось в тугой узел.
— Этого не будет. Снежа остаётся. И не забывай пожалуйста, что мне почти сорок. Я сам решу.
— Чем ты там собрался решать? Для этого мозг нужен. А у тебя он в её присутствии отключается, — и ведь не поспоришь. Рядом со Снежаной превращаюсь в похотливого подростка. Но ведь не только в этом дело. Хочу, чтобы она каждый вечер засыпала на моем плече.
— Снежа вышла одетая в строгую черную юбку и белую блузку.
— Миша… То есть. Михаил Александрович. Я поеду. Мне пораньше нужно.
— Вместе поедем. Подожди. Я быстро соберусь.
— Так вы ещё и вместе работаете? — спросила мама, поджав губы.
— Да. Ваш сын устроил меня в свою компанию.
— Очень интересно. Да вы садитесь. Поешьте. Впервые вижу, чтобы сын готовил для кого-то, — взглядом попросил Снежу потерпеть и побежал в душ, оделся за пять минут.
— Я не понравилась твоей маме, — сказала Снежана, как только мы вышли из квартиры. Заправила выбившуюся прядку за ухо. — И они догадываются, что между нами происходит, — зашли в лифт.
— А что происходит? — я обнял ее за талию, прокладывал поцелуями дорожку вниз по шее, к ее охренительной груди. Тут мама права. Мозг отключается, когда она рядом.
— Миша, — тяжело вздохнула она, пытаясь оттолкнуть меня, пока мои руки жили своей жизнью, сжимали упругие ягодицы, так соблазнительно обтянутые этой черной тряпкой. Облизывает губы и мне вспоминается вчерашний вечер и самый обалденный минет в моей жизни. — С этим пора прекращать. Все закончилось, — она таки оттолкнула меня. — Твоя мама сказала, что будет жить до приезда Вики. Так что забудь всё, что между нами было. Этого больше не повторится. — отказаться от нее? Больше не иметь возможности прикасаться к ней, не видеть как она трепещет в моих объятьях.
— Я разведусь с Викой.
— Что?! — от моего решения в теле разлилось приятное тепло. Все правильно. Так и будет. Сминаю её губы поцелуем, Снежа удивлённо распахивает глаза.
— Я тебя не отпущу, — она зажмуривается, прижимается ко мне.
Снежана
Головой понимаю, что верить Мише не стоит, а сердце робко шепчет: поверь. Что ты теряешь?
— Миша, как ты себе это представляешь?
— Мы найдем квартиру, съедим. Эта останется Вике. Отдам все, что она захочет. Как только она вернётся, я поговорю с ней о разводе.
Прижимаюсь к его груди. Меня распирает от счастья. Пусть глупого и невозможного.
Половина дня проходит просто шикарно. У меня отличное настроение. Будущее кажется не таким печальным, как раньше. Я даже начинаю фантазировать, как мы будем жить вместе.
Миша идёт со мной на обед. Не скрываясь, обнимает, целует у всех на глазах. В этом кафе обедает добрая половины компании. Они смотрят на нас. Смех, разговоры затихают, остаётся только гнетущая тишина и множество глаз направленных на нас.
У меня кусок в горло не лезет, мою спину жжет от пристальных взглядов, не всегда доброжелательных. А Миша наоборот выглядит счастливым, будто с его плеч упал многотонный груз.
— Снежа, ешь давай, — монотонно размешиваю сахар, щеки пылают. Я даже слышу шепот сотрудниц.
— Сучка. Жена за порог, а она тут же юркнула в постель.
— И как ей только удалось? От него даже у Маргариты Николаевны трусы мокрые, стоит ему только зайти к ним в отдел. А она всегда с иголочки одета, в лучших брендах и неоднократно подкатывала к боссу свои силиконовые дойки. А он ни в какую. Теперь понятно. У него домашняя грелка под боком.
— Пошли отсюда, — отодвинула тарелку.
— Снеж, ну ты понимаешь, что все равно будут шептаться.
— А мне это слушать? Знаешь, в клубе было проще, я и морду могла начистить, если бы позволили так обо мне. А тут надо держать лицо ценой своей гордости.
Миша конечно утешал меня, целовал, шептал ласковые слова. Я успокоилась, но осадок остался.
После обеда меня вызвал Олег Геннадьевич. Он долго сидел молча, смотрел в окно и стучал по столу кончиком карандаша. Я понимала о чём пойдёт речь. Лишь ленивый и глухой не осуждает нас.
— Ты с Мишей? — Олег посмотрел стальным взглядом, пробирающим холодом до костей.
— Вы итак уже знаете ответ. Зачем спрашиваете?
— Хочу лично слышать от тебя.
— Да. Мы вместе.
— А как же Вика? — словно ржавый гвоздь эта фраза втыкается в сердце. Я понимаю, что ей будет больно. Но я итак всю жизнь жила для мамы, хочу пожить для себя. Я люблю его и буду эгоисткой.
— Так получилось.
— А как же мой сын?
— Мы друзья, — были. Мотивы Дениса мне известны, вряд ли он просто хотел побыть жилеткой, в которую можно поплакать. Он хотел большего. А это я дать не а силах.
— Друзья, — Олег горько усмехнулся.
— Я понимаю. Я вам неприятна. И если вы захотите меня уволить… Что ж. Так тому и быть. Я не хотела причинить кому то боль, но и жертвовать своими чувствами не хочу.
— Да не в этом дело. Признаюсь, я знаю всё о Мише. Он изменял Вике, до свадьбы. Я это даже изменой не считаю. А потом двадцать лет был верен. А ты не представляешь какой он лакомый кусочек для
