Вместе вопреки - Элина Витина
Его язык проникает в мой рот и я сразу начинаю задыхаться. От неожиданности, от возмущения, от эйфории… В этот момент я благодарна тому, что он все еще сжимает мои запястья, потому что я бы точно не могла удержаться и запустила руки в его волосы, попыталась притянуть его еще ближе, обняла…
— Я тебя ненавижу, — мычу в его губы.
— Поверь мне, я в курсе, — усмехается он и продолжает меня целовать. Сейчас он похож на умирающего от яда человека, которому вдруг сказали, что противоядие находится на моих губах. Его горячий язык настойчиво толкается о мои зубы, проникает внутрь и сплетается с моим. Сердце разгоняет кровь до космической скорости, а сознание окончательно заволакивает туманом. Мысли путаются и я отчаянно пытаюсь выловить из всего бурлящего потока одну, самую важную, но с каждым движением его языка, она все дальше ускользает от меня.
Я просто отключаюсь, выпадаю из реальности. Или скорее, моя реальность в этот момент сужается до размеров Марата. Сквозь непривычный аромат его парфюма и дорогой одежды, в мои легкие начинает просачиваться такой знакомый и давно забытый запах его тела. Его возбуждения. От этого меня пробирает озноб, а мурашки одичавшей толпой пробегают по коже.
Его мощное, мускулистое тело прижимается ко мне так близко, что кажется, скоро раздавит. Но я совсем не ощущаю дискомфорта, мне, наоборот, хочется притянуть его еще ближе… разорвать его рубашку и под аккомпанемент падающих на пол пуговиц, коснуться его живота, ощупать каждую твердую мышцу и проскользить пальцами ниже.
На мгновение давление его руки на моем подбородке исчезает, но тут же сменяется горячим языком. Он проводит влажную линию от уголка моих губ вниз к шее и от этого откровенного действия внутри все разгорается адским пламенем. Это пошло, это развратно. Это так в его стиле.
Я знаю, что это неправильно. Даже в таком затуманенном состоянии мозг посылает отчаянные сигналы тревоги моему телу, но они, словно волны о скалы, разбиваются о мое вожделение. Понимаю, что если мы остановимся хоть на секунду, если его горячее дыхание хотя бы на миг перестанет щекотать мою кожу и раскалять внутренности до предела, то я обязательно вспомню почему то, что мы делаем — неправильно.
Но Марат не останавливается. Уверена, он тоже чувствует, что даже секундная пауза резко приведет нас в чувства…
Поэтому он продолжает завоевывать мой рот, в то время как его рука скользит по моему предплечью, переходит на спину и забирается под пиджак.
В его движениях сейчас нет ни капли романтики, он ведет себя будто им действует какой-то животный инстинкт, задирает край топа из моих брюк и облегченно шипит, когда его пальцы касаются участка голой кожи на спине. Будто прикосновение кожа к коже для него жизненно необходимо…
— Мы, кажется, не закончили разговор, — раздается вибрирующий раздражением голос Ковальского. Он стоит в дверном проеме и без тепла взирает на нас.
Я резко прихожу в себя и когда произошедшее начинает оседать в моем сознании, едва сдерживаюсь, чтобы не начать биться головой о стену, к которой я до сих пор прислоняюсь. Как я могла это допустить? Как мы могли?
Владимир выжидательно замирает на пороге, а я с каким-то ноющем чувством жду, что сейчас Марат снова нацепит на лицо равнодушную маску, а как только мы останемся одни, нахально похвалит меня за прекрасные актерские способности. Ведь такая игра в страсть на публике ему только на руку.
Но Скалаев не выглядит нахально. Или самоуверенно. Судя по его выражению лица, он сейчас пребывает в еще большем шоке, чем я. Я бы даже сказала, что он ошарашен происходящим. Его зрачки расширены до огромных черных горошин, а грудная клетка вздымается словно он только что ею протаранил красную ленточку на финише много километрового марафона. Он наклоняет голову набок и смотрит сейчас на Ковальского, словно хищник на трепетную лань… или скорее, как один хищник на другого, который хочет отобрать его трепетную лань. Меня, в смысле.
Мне кажется, что еще мгновение, и Марат зарычит, поэтому я одергиваю пиджак и оттеснив своего зама от двери, бросаю им обоим:
— Уверена, вы справитесь без меня. Мне пора ехать на занятие.
И несмотря на то, что до занятия у меня еще долгих полтора часа, я бегу на парковку будто от этого зависит моя жизнь. Потому что, наверное, так и есть… Эмоциональное здоровье так точно. Предаваться поцелуям со Скалаевым изначально было провальной идеей, но если учесть его слова о моем сыне… это еще и недостойно. Низко. Подло.
Трясущимися руками обхватываю руль и делаю несколько глубоких вдохов. Но и это не помогает. Чувствую себя последней предательницей. Как я могла? Я люблю Тимура больше жизни и была уверена, что слова Марата поспособствовали выработке стопроцентного иммунитета от каких-либо чувств к нему. Я наивно была уверена, что наша сделка безопасна для меня. Дурочка! Какая же я наивная дурочка. Ничего, что касается Марата не может быть безопасным!!
Пальцы так трясутся, что после пары отчаянных попыток набрать сообщение, я подключаю телефон к динамику машины и торопясь покинуть парковку, звоню администратору спортзала. Я хочу отменить сегодняшние занятия, хотя бы утренние.
Мне просто необходимо увидеть сына. Прижать его к себе и попытаться убедить себя, что мое сегодняшнее предательство никак не повлияло на наши с ним отношения.
Администратор Люба обещает прикрыть меня перед начальством и заверяет, что попросит кого-то из свободных инструкторов провести занятия. Я же в свою очередь пытаюсь заверить ее, что нет, конец света не произошел и отгул мне нужен по семейным обстоятельствам. Прекрасно понимаю ее тревогу, за все годы работы в их зале я отменяла занятия всего дважды: оба раза, когда Тимур еще будучи малышом свалился с высокой температурой и я сутки напролет сидела у его постели.
Только когда я выезжаю на трассу, чувствую как пульс начинает замедляться. По сути, ничего же страшного не произошло, так ведь? Я даже пытаюсь разговаривать сама с собой, чтобы убедить себя в этом. Обычный поцелуй. Обычный ничего не значащий поцелуй. Что-то переклинило, накатили воспоминания…
Мои размышления прерывает звонок телефона. Уверенная, что перезванивает Люба, я не глядя принимаю вызов и едва не выпускаю руль из рук, когда слышу голос Марата.
— Куда ты сбежала? Нам нужно поговорить, — его слова глубокой вибрацией прокатываются по моим венам, а перед глазами моментально всплывает картинка того, что произошло. Да так отчетливо, что мне тут
