Золотая рыбка для мажора (СИ) - Абинская Анна

Вот как она догадалась? Как заметила? Мы виделись-то пять минут максимум, и то я очень старалась не подавать виду. Откусываю огурец и хрущу им, решая — поделиться с мамой своей печалью или нет?

— Да все хорошо, мамуль, — отвечаю, вздохнув, — даже очень. У меня теперь есть много денег. Хватит на учёбу и на ремонт. Вот только мне не понравилось их зарабатывать.

Мама ахает и роняет лопатку, которой только что перевернула блин.

— Ты не беременна?

Я давлюсь картофелиной.

— О господи, мама! Я не про то! И деньги я зарабатывала не тем местом, про которое ты подумала! — возмущаюсь подобному намеку. — Просто твое предчувствие тебя не обмануло — от этих богатеев лучше держаться подальше. Никудышные они люди.

Мама, по всей видимости, моим словам не верит, потому что продолжает гнуть свою линию:

— Риточка, но ты знай: если что, мы ребёночка обязательно поднимем и воспитаем. Помни, что мне ты можешь сказать всё.

— Я помню, мама, — угрюмо бурчу.

— А про богатеев это не предчувствие, а личный опыт, — заявляет мама как ни в чем не бывало и ставит тарелку с блинами на стол.

А за ней вазочку с перетертой клубникой и кружку чая. Я сижу, изумленно выгнув бровь.

— А ты-то когда успела с ними пообщаться?

Мне казалось, я про маму знаю всё, и с олигархами ей встречаться было негде. Она родилась и выросла в этом самом посёлке. Единственный поздний ребёнок у бабушки с дедом. К сожалению, их уже нет в живых, но это их дом. Училась мама на зоотехника в городе, в который и есть ближайшая железнодорожная станция. Мама даже в общежитии не жила — ездила туда и обратно на автобусе. А когда окончила, вообще поехала по распределению работать в деревню на краю области — откуда там олигархам взяться?

Зато там взялся мой отец — Удачин Андрей. Они с ним, по маминым рассказам, влюбились друг в друга с первого взгляда и буквально тут же поженились, а через семь месяцев родилась я — недоношенная немного вышла. Поэтом, наверное, ростом пошла не в маму. Хотя… Я ведь никогда не видела отца, может, я в него. И родни его я тоже никогда не видела. К сожалению, вскоре после моего рождения папа погиб — дом, в котором мы жили, сгорел, когда папа спал после ночной смены, а мама пошла со мной гулять, чтобы ему не мешать. Вот тогда случилась беда. В том пожаре сгорело всё, и фотографии тоже. А сам папа был приезжий откуда-то с Северного полюса и с родственниками не общался. В общем, мама после этого вернулась в родной посёлок к родителям и с тех пор жила тут безвылазно и замуж больше не вышла.

— Да было дело, — говорит мама, вздохнув, и глаза прячет, — ещё до твоего рождения. Но я на всю жизнь урок усвоила.

Очень интересно.

— Расскажешь? — спрашиваю аккуратно.

— Куда я денусь? Раз сказала «а», скажу и «б». А ты расскажешь?

— Конечно. Давай после ужина завалимся на мою кровать и будем болтать.

Мы с мамой любили так делать, вот и сейчас я спешу закончить ужин, чтобы поскорее перейти к увлекательному времяпровождению и окончательно выкинуть из головы сообщение Гесса. А то нет-нет, да и тянет его прослушать.

Пьём чай с выпечкой, но я уже сыта и осиливаю лишь один блинчик. Мама видит моё нетерпение и тоже не разводит чайные церемонии. Убираем со стола и идём в комнату. Мама достаёт чистое белье, и мы застилаем кровать в четыре руки. А телефон, зараза, так и маячит перед глазами, искушая, всё время попадаясь под руку.

— И где же ты познакомилась с богатеями? — спрашиваю, чтобы отвлечься.

— Не я, подруга моя. Ты её не знаешь, — говорит мама, и я с облегчением выдыхаю, — потому что она уехала после того случая жить в другой город.

— Мне уже страшно, мам, — берусь за кончики пододеяльника, а мама за два других, — надеюсь, все живы?

Мы встряхиваем одеяло и стелим на кровать. Маська только этого и ждёт — ныряет под него и замирает. Я переодеваюсь в пижаму и забираюсь к кошке, а мама ложится на одеяло.

— Да нет в той истории криминала, — говорит задумчиво, глядя в потолок, — она про глупость девичью и доверчивость.

О, ну точно как моя!

— Он разбил ей сердце? — догадываюсь я.

— Да. Красиво ухаживал, рассказывал увлекательные сказки, водил в удивительные места, читал стихи и рисовал её портреты. Она влюбилась страшно. Прогуливала учёбу, врала родителям и нам — подругам. А потом в один прекрасный день он помахал ей рукой и укатил в столицу.

— Ну, мам, справедливости ради хочу заметить, что так и бедные парни иногда поступают.

— Да, но он ей сказал на прощание, что хотел бы на ней жениться, только ему никогда не разрешат этого сделать родители. А если он пойдёт против их воли, его лишат наследства.

— М-да, то есть он ей прямо в лоб сказал, что деньги ему дороже любви?

— Именно. Моя подруга тогда страшно обиделась на всех мужчин и поклялась себе никогда не выходить замуж.

— Бедная! Надеюсь, она передумала со временем?

На улице темнеет, а свет мы не включали. Болтаем в темноте, и от этого разговор ещё проникновеннее.

— Нет, не передумала. Тем более что этот богатый обманщик заделал ей ребёночка, и, как ты понимаешь, нужда в муже отпала.

— Ну, мам, мужей же не только ради детей заводят, — хмыкаю я, — есть же и счастливые пары.

— Конечно! Но просто не всем это дано и не всем надо. Видимо, моей подруге не надо. Но знаешь что?

— Что?

— По твоей реакции я вижу, что с тобой ничего подобного не произошло, и это замечательно! Мне стало гораздо спокойнее, и теперь я готова выслушать все твои жалобы.

В этот момент я понимаю, что не надо маму расстраивать правдой и выдаю примерно то же самое, что и Михаилу. Потом рассказываю про жуткие рабочие задания: как пришлось изображать невесту мажора и стать его сообщницей в афере, про чокнутого скульптора и его кладбище шедевров. Привираю на ходу, используя ещё и странности из красной папки. Мама то охает, то смеётся, то вздыхает.

— Очень хорошо, что ты там больше не работаешь, — заключает она, целует меня в лоб, желает спокойной ночи и уходит.

А я таки тянусь к телефону и нажимаю на треклятую запись, иначе мне не уснуть.

Глава 15

— Ты чего это вскочила ни свет ни заря? — спрашивает мама, когда я выхожу, потягиваясь и зевая, проводить её на работу.

— Дел много, — вру я, — хочу сегодня узнать всё про ремонт.

На самом деле и это тоже, но встала я так рано, потому что не спалось. Всё сообщение Гесса виновато. Зачем я его только послушала?!

— Ты же к Роме пойдёшь? Иди к нему, он по-соседски скидку сделает, у него бригада хорошая, мужики не пьющие.

— Схожу, конечно, только у него, наверное, работы по горло и очередь.

— Скорее всего, — подтверждает мама, — но куда нам спешить? Подождём.

Мне ждать не хочется, я бы хотела к зиме хотя бы ванную и туалет в доме сделать, а ещё провести в кухню газ, а то мама с баллонами замучилась. Планирую поискать фирму в интернете. Вдруг на больших предприятиях всегда есть свободные сотрудники?

Но споры разводить не к чему, поэтому в тему не углубляюсь.

— Хорошо, мам, как скажешь.

— Вот и умница. Я сегодня до обеда и домой. Окрошку сделаем.

Мама уходит, а я иду умываться и по другим важным утренним делам.

У нас есть в доме холодная вода, а вот горячая только в бане. Чтобы её добыть, надо растопить печь и нагреть котёл. И туалет, хоть и не дырка в полу, но все равно в деревянном домике на улице. Летом ещё нормально — тепло, и есть летний душ, а вот зимой… Очень хочу это исправить.

Привожу себя в порядок, одеваюсь в шорты с футболкой и иду во двор на качели искать в интернете бригаду и узнавать цены.

Занимаюсь этим часа три, но по мере погружения в мир труб, септиков, счётчиков, разрешений и прочего необходимого для благоустройства дома брови мои лезут на лоб всё выше и выше. Я даже звоню в пару фирм, чтобы убедиться в правильности своих подсчетов — и да, они подтверждают, что пятьсот тысяч рублей мне на всё не хватит.