Моя одержимость - Софи Росс
Егор «душит» все попытки воззвать к его здравому смыслу, и все-таки отвозит меня в платную больницу. По пути мы забираем Стасю от Людмилы Григорьевны и забрасываем маленькую почемучку в детский центр, где она с радостью, даже забыв попрощаться, убегает к своим новым друзьям.
В больнице у меня после осмотра первым делом берут кровь, после отправляют на второй этаж в кабинет с жутким на вид прибором.
Я никогда раньше не проходила эту процедуру, поэтому, забравшись на кушетку, едва не плачу от открывающихся перспектив. Не представляю, как смогу проглотить специальную трубку, если один только ее вид навевает на меня чувство ужасающего страха.
А если она застрянет где-нибудь внутри? Или специалист нечаянно повредит мне что-то в желудке?
— Первый раз? — понимающе улыбается немолодая женщина.
— Да.
— Вы не бойтесь, у меня здесь еще никто не умирал. Я постараюсь быстро.
— Не надо быстро, — слетает с языка. — Можно лучше осторожно?
— И осторожно тоже можно. Давайте для начала вставим фиксатор.
Из кабинета я, полностью зеленая, вываливаюсь через полчаса. Впиваюсь в сидящего на лавочке Егора полным обиды взглядом и мысленно даю себе слово отомстить ему за экзекуцию, которую мне пришлось пройти.
— Чего ты на меня так смотришь? — он прищуривается, забирая у меня из рук результаты обследования.
— А вы бы…ты бы сам попробовал, — подбородком указываю за злосчастную дверь, ведущую в пыточную.
— Я немного по другой части, принцесса. Предпочитаю работать языком, а не заглатывать.
Какой-то милый дядечка справа от нас неловко кряхтит.
В итоге мне ставят банальный, но не слишком приятный гастрит. Выписывают кучу препаратов, рекомендуют в первое время придерживаться строгой добровольно-принудительной диеты. Предлагают остаться в стационаре на пару дней, но эту идею я сразу отметаю. Не представляю, сколько у меня возьмут за прием и обследования, платную палату я точно не потяну.
Егор, все время что я нахожусь на консультации у приятной девушки лет тридцати пяти, дежурит под дверью. Вопросительно вздергивает бровь, когда я выхожу и принимаюсь играть в молчанку.
— Неужели венерическое? Я должен знать, Офелия. В крайнем случае сможешь соврать, что в бассейне подцепила.
— Гастрит у меня, — поздно спохватившись, понимаю, что надо было соврать. Придумала бы себе какую-нибудь, не знаю, гонорею, и он бы за секунду перехотел меня трогать.
— Совсем нестрашно. Диету прописали?
— Да, — мрачно бурчу, уже представляя в своей тарелке склизкую субстанцию какой-нибудь каши. Никогда их не любила и не полюблю.
— Теперь понятно, почему ты такая хмурая, — легко щелкает меня по носу Егор. — Я решил сегодня взять выходной. Поехали, Аська, будем поднимать тебе настроение.
Где я так нагрешила?..
Неужели Егору недостаточно того, что он уже со мной сделал?
Он ведь получил свое. Всю ночь напролет он брал мое тело в самых разных позах. О некоторых так вообще очень стыдно вспоминать. А что творил его язык… Мамочки, мне кажется, что все вокруг знают об этом.
Еще и гастрит, который теперь придется лечить.
— Как давно ты была в кино? — спокойно интересуется Егор, когда мы оказываемся в машине.
— В прошлом месяце со Стасей ходили на какой-то мультик.
— Это не считается. Хотя… — прищуривается, сканируя меня странным взглядом. — Не удивлюсь, если тебе такое нравится.
— На что ты намекаешь?
— Ты ребенок, Ась.
— Ночью тебя это не остановило, — хмыкаю слегка обиженно.
— По паспорту-то совершеннолетняя, я себя только этим успокаиваю.
— Я где-то читала, что мужчин в твоем возрасте тянет на молоденьких из-за боязни старости. Вы так компенсируете собственные комплексы.
— Мне больше нравилось, когда ты молчала, — заводит двигатель и выезжает на дорогу. — Пристегнись, будь хорошей девочкой.
Сначала Егор заезжает в какое-то кафе здорового питания, где опять лишает меня права голоса. Кашу я ковыряю долго, чахну с безнадегой в глазах над тарелкой, пытаясь смириться с тем, что питаться мне так две недели. Как минимум.
Бунтующий желудок играет ключевую роль, поэтому я все же давлюсь отвратительной субстанцией, успокаивая тем самым болезненные спазмы. После еды действительно становится лучше — неприятные ощущения в желудке стихают, слабость ощущается уже не так остро. С завистью поглядываю на кофе, который взял себе Егор.
— Не смотри на мою чашку такими жалобными глазами. Вылечишь свой желудок — будет и на твоей улице праздник. Сама виновата, нечего было голодовки устраивать.
— Как скажешь, папочка.
— С огнем играешь, Офелия.
В кинотеатре Егор берет билеты на ближайший сеанс, коим оказывается какой-то артхаусный фильм, а я облизываюсь на карамельный попкорн за стеклом. Дети так аппетитно им хрустят, когда вместе с родителями отходят от кассы…
— Дядя Егол!..
Малыш в забавных светящихся кроссовках несется нам навстречу и, не сбавляя скорости, врезается в ноги «дяди» Егора.
— Привет, Кирюх, — нисколько не смутившись, он треплет малыша по волосам. — Ты как тут?
— Меня тетя Соня пливела на мультики, в садике калантин.
— Здравствуй, Егор.
Вздрагиваю от слегка будто бы надменного голоса и машинально тянусь к волосам, чтобы их поправить. Не хочу ни на кого производить особенное впечатление, но рядом с такой девушкой машинально начинаешь ощущать себя мышью. Особенно после бессонной ночи, вылившейся в синяки под глазами, и утренней встречи с фаянсовым другом, из-за которой мое лицо приобрело не особо благородный зеленый оттенок.
— Я племяннику решила устроить день непослушания, а ты здесь какими судьбами? Девочку выгуливаешь? — звучит ехидно и с вызовом, самодовольный взгляд летит в мою сторону.
— Сонь, речь свою фильтруй, я ведь тоже ответить могу. Рад был видеть, — Егор опускается на корточки и последнее предназначается четко для ушей мальчика. — Кроссовки у тебя крутые, я бы в детстве всю коллекцию машинок на них променял.
— Папа пливез из комадниловки, — восторженно отвечает малыш.
— Пойдем, Кирюш. Видишь, Егор слишком занят.
— У меня день лождения будет челез две недели. Ты плидешь? — с надеждой хлопает глазами будущий именинник.
— Подарок придумал уже?
— Хочу твою машину! Ту большую, челную.
Не получается сдержать улыбку. Интересно, как Егор выкрутится?
— Давай так, ты подрасти сначала, чтобы мог сам дотягиваться до руля, а пока я тебе такую же подарю, но поменьше.
— Ла-адно…
Девушка уводит своего,
