Настоящая любовь - Лиза Бетт
– Уходи, Насть.
Видимо что-то в моих интонациях заставило ее прислушаться. Она в последний раз заглянула в мои глаза и увидев в них пустоту, развернулась и покинула кухню, а потом и мою квартиру.
Оставив после себя привкус дикой безысходности и сладковатый аромат лета, который теперь не дразнил нервы, а душил не хуже самой тугой петли на шее.
Глава 20
Глава 20
Утром управление гудело. Подчиненные сновали от кулера к кофемашине, гудели разговоры, загружались компы. Я прошел мимо этой какофонии звуков в свой кабинет и взяв из сейфа блокнот вышел в коридор, где наткнулся на Женьку.
– Жень, я к шефу. К десяти жду вас всех у себя в кабинете, чтобы как штык.
– Есть! – произнесла, замирая, и я торопливо прошел мимо к лифтам.
В кабинете начальства пришлось выслушать длинный монолог о том, что мы в деле Жданова продвигаемся недостаточно быстро. Надо быстрее. Надо найти улики и упечь его за решетку, иначе он пронюхает и свинтит. А потом ищи его свищи по земному шарику.
Выходил от начальника чернее тучи.
Вернулся в кабинет и около двери меня уже ждали подчиненные всем составом.
– Почему у меня нет информации о Ждановских блядях? – гаркнул на них, те сразу как-то стушевались, притихли, Женька робко подняла руку.
– Лев Игоревич… Так это… Он их меняет как перчатки… Что, про каждую?
– Я не понятно выразился? Макс ты должен был пробить инфу по связям Жданова. Ты проебался. Исправляйся. Чтобы к утру у меня на столе была папка с именами всех его шлюх. Особенно глубоко накопай на ту, что ездит на финике «Р333ву», понял?
Макс торопливо начеркал в блокноте номера и кивнул, не поднимая головы.
– Если папки не будет, зарплату получишь за минусом процентовки.
– Понял, – потухшим голосом произнес, остальные боялись дышать.
– На этой неделе нам кровь из носа надо закрыть Жданова. Мне похуй где вы найдете повод, но он должен быть. Если не закроем мы, закроют нас, приказ сверху.
– Завтра вечером собираемся в конференц-зале. Будем устраивать мозговой штурм. Всем все ясно?
Подчиненные кивнули, и я выпроводил их к чертям. Настроение и без того гадкое испортилось окончательно.
Заебался работать, а еще только первая половина дня.
Плюхнулся в кресло, достал документы из сейфа и открыл увесистую папку с материалами. Телефон зазвонил, и я поднял трубку, слыша по ту сторону голос Гарика.
– Лев, к тебе гостья, – голос дежурного заставил меня напрячься и отложить документы по делу Жданова. Сжал трубку черного проводного телефона, непроизвольно переводя глаза на дверь. За той уже слышался стрекот шпилек. Сердце глухо бахнуло в глотке. – Брат, у меня на нее встал. Ты где такую цыпочку откопал?
Даже сквозь телефонную линию было слышно восхищение, которое дежурный и не стремился подавить. Я бы улыбнулся такой реакции, если бы не бесился от того, что и сам недавно слюнями истекал на эту стерву. Таким же дураком был.
Дверь кабинета рывком распахнулась, и на пороге появилась эта дрянь собственной персоной.
Кровь от горла отлила к другому органу.
Я машинально бросил трубку на рычаг и яростно перевернул стопку документов тщетно пытаясь скрыть улики, которые уже нарыл на ее хахаля.
Сука, все-таки у судьбы изощренное чувство юмора!
– Скучал по мне? – Настя безошибочно выцепила мое сочащееся злостью лицо в хаосе кабинета, и двинулась к столу, упруго покачивая бедрами. Черная юбка льнула к точеным ногам, а у меня во рту все явнее пересыхало.
Черная блузка, будто намеренно расстегнутая на пару лишних пуговиц, добивала мое самообладание и подчеркивала то, что я и без того уже понимал.
Мне пиздец.
Не зря говорят, что истинное зло – соблазнительно. У дьявола, что стучит к вам в дверь, нет рогов и копыт. Он прекрасен. Он искушает, предлагая всё, что угодно сердцу. А вот своего собственного сердца у него нет. И визит этой сучки ко мне сегодня это лишний раз подтверждает.
Её хахаль – беспринципная мразь, а она явилась сюда, чтобы просить за него. После всего, что вытворяла в моей постели пару ночей назад.
Ярость, ни на секунду не утихшая закипела с новой силой.
Заставил себя отвести взгляд от тонкой шеи, которую хотелось переломить, и тот упал ниже.
Сиськи в вырезе качнулись, когда Ждановская блядь села на перевернутые мной документы и царственно глянула на меня сверху вниз.
– Молчание – знак согласия? – нас окутал терпковато-сладкий аромат ее духов, и с каждой секундой мне все сложнее удавалось сохранять самообладание. – Тогда, может давай перейдем сразу к делу?
Это исчадие ада грациозно уложила ногу на ногу, намеренно усаживаясь на мой рабочий стол так, чтобы в вырезе ее предательски обтягивающей юбки виднелась резинка от черных чулок. У меня в голове мелькнула мысль, что вот такой образ ей идет куда больше, чем тот, в котором она предстала передо мной в начале нашего знакомства.
Этой стерве было суждено играть чувствами сопляков. Именно ими она натирала мыски своих туфель до блеска. А красная подошва ее адски высоких шпилек – лишнее подтверждение, что она гарцует в них по разбитым сердцам.
И надо признать, последнее из растоптанных – моё.
– Сколько? – Настя открыла калькулятор на телефоне и набрала в нем весьма занимательную цифру, даже бровью не ведя. – Столько хватит?
– Это он тебя подослал? – Все еще не верилось, что это был хорошо спланированный спектакль. Всё от самого начала и до конца было спродюссировано ее гребаным хахалем. Она отыграла свою партию блестяще. Как фокусник отвлекла меня от сути своим соблазнительным телом.
– Мало? Ладно… – добавила еще ноль к шести предыдущим и повернула телефон снова. – Теперь-то ты прекратишь рыть на Глеба?
Вскипел, поднялся, навис над ней, мечтая только об одном. Придушить и выпустить наконец эту ярость наружу. Потому что иначе просто свихнусь от неудовлетворенного желания. Мести, разумеется.
И будто в сотый раз прочтя мои мысли, Настя с вызовом вздернула подбородок и сощурилась.
– Какой вы жадный, товарищ полковник, – вздрогнула, когда мои пальцы сомкнулись на тонкой шее, и медленно улыбнулась, мурлыча: – ммм… Снова предпочтешь натурой?
– Заткнись! – допустил ошибку, когда коснулся атласа ее кожи. Допустил ошибку, когда подпустил ее к себе так
