XXXL. Как (не) влюбить(ся) в миллиардера - Инга Максимовская

– Представляю, – обреченно вздохнула я.

А в это время бомж Апполинарий, наряженный как принц Датский, зашел в здание, где располагалась желтая газетенка. Его раздувало от чувства собственной значимости и собственной импозантности. Цель найти пальму казалась ему плевой и Полик представлял, как его будут чествовать, когда он выполнит поставленную задачу. А уж обещанная сотка баксов чертовски грела душу бомжа-интеллигента.

Женщина – слабое, беззащитное существо, спастись от которого невозможно. Особенно женщина с дурацким именем, как у продавщицы из продмага, круглыми щеками и милым курносым носом сводящим с ума злых бородатых дядек.

– Как вы снова ее упустили? Эта толстая что, ниндзя или якудза? – взревел я, сканируя взглядом растерянных охранников. – Придурки, я вам плачу за то, чтобы вы в карты играли?

– Или ведьма, – задумчиво пробормотал Мишка и посмотрел на небо, словно надеясь увидеть там беглянок оседлавших пылесосы и другую квартирную утварь. Я поддался безумию и тоже глянул на нависшие над двором, тяжелые облака. Ну, а вдруг, с Промсардельки станется. Ползала же она по отвесным стенам. Что ей стоит взмыть в небеса? Но конечно никого там не увидел. Зато хорошо рассмотрел след маленькой ноги на белоснежном подоконнике и сглотнул. Это просто сюр какой-то.

– Мужик с ней был. Бородатый такой, мелкий, – подал голос один из придурков, которых я имел неосторожность оставить в засаде. Надо было самому дождаться чертовку, и все же надрать ей зад. – Да, и еще. Они когда в подъезд вошли, из него какой-то старик появился. Но он ушел сразу, не оглянулся даже.

– Мужик? У Зины мужик? – икнул я, отрываясь от облачного пейзажа. Ревность черной пеленой заволокла глаза. Черт, а я-то дурак думал, она невинная маленькая овечка. – Ты попутал, что ли?

– Ну да, он ее за жопу ущипнул, она так смеялась восторженно, – оскалился амбал. Уволить его, что ли, на хрен? Дать пинка под хвост. Фантазер, блин.

– Шеф, Сеня правду говорит, – подал голос второй полудурок. Я сжал кулаки на автомате, и Мишка боком двинул в мою сторону. – Мужик был, и за попец ее щипал. По виду нищеброд, но там и баба не взглянешь. Толстая, растрепанная, лохушка.

– Господи, заткни ты уже своего дружка. Он же не бессмертный, не видите, что ли, барин гневается? – простонал Михуил, и приобнял меня за плечи. Очень вовремя, потому что в этот момент я уже не мог соображать и хотел убивать. И с чего я вообще взял, что эта толстая жабка не имеет личной жизни? Какого черта я бегаю за этой жопастой овцой, как слюнявый подросток? Я – Егор Холод. А кто она? Летучая пылесосная ведьма с шилом в афедроне и изощренным мозгом.

Я распахнул окно в маленькой квартирке, в которую мы вошли совершенно беспрепятственно. Ведьмы не боятся воров, потому двери не закрывают, наверное. Высунулся по пояс, в надежде глотнуть воздуха и немного остыть. Под деревом, прямо напротив окна стоял человек и смотрел в бинокль прямо на меня. Я не смог рассмотреть мужика, но что-то в его осанке, фигуре показалось мне знакомым. И какого лешего он приперся с биноклем под окна к Промсардельке?

– Взять, – коротко приказал я, кивнув на наблюдателя. Двое из ларца рванули с места, как два рысака. Я обернулся, посмотрел во двор и никого не увидел. Мужик исчез, словно провалился сквозь землю. – Миша, дверь нужно запереть. И найди эту дуру, как можно быстрее, ты понял? Что-то мне все это нравится все меньше и меньше. Заказчик – старик, так сказал начальник Зины.

– Я-то понял, – вздохнул мой дружок, понуро рассматривая личинку дверного замка. – Горыч, скажи мне честно, ты запал на плюшку? Что с тобой происходит? Зачем тебе эта холера? Она же катастрофа. От таких надо бежать роняя тапки.

– Не пори чушь. Мне просто не нужны проблемы. И чертова ведьма не нужна. Она не в моем вкусе. Заберу у идиотки компромат и пошла она козе в трещину, – выдохнул я, желая одного – быстрее свалить из халупы, пропахшей насквозь ароматом чертовой бабы, от которого кружится тупая башка и хочется свистнуть маленькое фото гадской папарацци стоящее на допотопном серванте. И я не стал противиться желанию, ухватил глянцевый прямоугольник и сунул его в карман. Михуил хмыкнул, но комментировать факт моего грехопадения не стал. Полез в карман за отмычкой. За отмычкой? Черт, даже спрашивать не стану для чего ему нужна «балерина», и почему он таскает ее с собой.

– Вежливость – лучшее оружие вора, – хихикнул Мишаня. – навар только жидковат у нас, а насяльника? Фотография промсардельки. Хотя, учитывая количество ее фоловеров в интернете, ты ее сможешь загнать лет через пять за очень приличные бабки.

– Заткнись, – беззлобно рявкнул я, направляясь к выходу. Мне не давал покоя мужик. Наблюдающий за окнами Зины. Но я так же уже знал, что ребята из моей охраны, прочесывающие сейчас двор, никого не найдут. Был уверен в этом.

– Шеф, трех баб с кошкой видели в паре кварталов отсюда. Они такси вызвали и уехали. Мы водилу нашли, но он сказал, что высадил их в центре города. Скорее всего эти проныры пересели или в другую тачку или в автобус. Подсматривальщик как сквозь землю провалился. Бабки у подъезда сказали, что этот хрыч тут уже несколько дней трется. А тетка, которая с собачкой гуляет, сказала – мужик гнилой, пнул ее зверя, а когда она на него начала ругаться еще и тетку толкнул. И еще, дедок этот с биноклем, встречался в кафе «Чебурашка», что за углом с какой-то бабой – красивой очень и судя по цацкам, богатой. Так сказала мне баба Гланя, она тут главная в уличном КГБ. Работает бабка уборщицей в вышеназванной харчевне. Но, там понятие богатства весьма расплывчатое. Потому что моя заколка для галстука ей шикарной показалась, пришлось отдать за информацию.

– Возмещу, – хмыкнул я, вспомнив уродский галстучный зажим, с головой волка на фронтоне и камешками вместо глаз. – Знаешь… Как там тебя?

– Сеня, – радостно выпятил грудь бодигард.

– Сеня, остаешься за главного. Брать всех, кто появится и станет проявлять интерес к жительницам этой квартиры, – приказал я, прекрасно осознавая, что сейчас все странные личности залягут на дно, включая Жабку и ее подружек. Но, чем черт не шутит.

– Жор, у нас