Сгорая дотла - Виктория Лукьянова
Кирилл кивнул и промолчал. Мне не понравилось то, как испортилось его настроение. Явно эта поездка ничем хорошим не закончится.
– Поедем? – осторожно спросила, поднимаясь с небольшого посетительского диванчика.
И опять молчаливый кивок.
Интересно, что у них случилось? Как бы я старательно ни гнала прочь мысли о Кирилле, но все чаще ловила себя на том, что не могла не думать о нем.
Молчание длилось недолго. Он все-таки ответил, и голос звучал холодно и отстранённо.
– Давай прокатимся кое-куда.
Его предложение мне совершенно не понравилось, но я согласилась и направилась к выходу, слушая, как за спиной аритмично шел Кирилл. Нога его доконает, однозначно.
В машине, когда мы оказались на своих местах, и я завела мотор, ожидая более точной информации по маршруту, Кирилл сложил руки на больное колено и начал его массировать. Я украдкой глянула на него, отмечая, каким темным от тяжелых мыслей было его лицо.
Прочистив горло, привлекла внимание.
– На объездное шоссе.
Удивилась, но промолчала. А после того, как поняла, про какую именно дорогу говорил Кирилл, удивилась вдвойне и вновь держала язык за зубами. Это же там он попал зимой в аварию и чуть не погиб!
Мы проехали почти половину пути, пока Кирилл все-таки не заговорил. Откинувшись назад, он взглянул в боковое окно и выдохнул:
– Сонь, я кое-что расскажу. А ты просто послушай. Мне катастрофически нужен слушатель.
– Хорошо, – выпалила, чувствуя, как по коже стройным рядом промчались мурашки.
Кирилл опять выдохнул. Видимо, разговор ему давался с трудом, а слова отказывались складываться в цельные предложения. Ну а я не торопила. Пусть расскажет. Ведь как бы я ни старалась держаться от него как можно дальше, но авария меня беспокоила. Беспокоило то, что творилось с Кириллом.
Эти жуткие перепады настроения, страх из-за обычного, как казалось ранее, неудачного маневра другого автомобилиста.
– Ты читала в новостях про аварию? – поинтересовался он, взглянув на меня. Я кивнула. – И как? Мерзко, да?
– Жутко, – отозвалась, обхватывая крепко руль. Ладошки взмокли и заледенели.
– Да, жутко. Думал, не выберусь, – продолжил говорить Кирилл, постукивая пальцами по бедру. – Официально: я не справился с управлением, будучи пьяным.
Я едва кивнула. Да, так писали во всех новостях, которые мне тогда удалось найти.
– Вылетел с дороги и намотался на столб. Мне чертовски повезло.
Вновь кивок. Он повторял все, что я уже и так знала.
– Но вот что на самом деле там случилось, никто почему-то не хочет знать.
В горле от волнения пересохло. Мы были уже на объездном шоссе. У этой двухполосной дороги даже не было настоящего названия. Вдоль дороги росли деревья, местами виднелись поля, а чуть дальше располагались различные предприятия, большая часть из которых либо закрылась, либо давно-давно пережила рассвет. Сейчас же тут можно было встретить авторазбор, шиномонтажку, прием металла, лесозаготовки и прочие подобные мелкие предприятия, которые работали днем. Машин было не так много, особенно по выходным или по ночам. Я бывала здесь пару раз и уже тогда подметила, как нелюдимо и жутковато на этой пустынной дороге.
По пути нам встретились всего лишь три машины, две из которых были грузовиками.
– Я не отрицаю, действительно был пьян, – горько хмыкнул Кирилл, поднимая руку и указывая куда-то вдаль. – Вон там, видишь березы?
Я кивнула.
– Чуть дальше все случилось.
Я замедлила ход, когда мы приблизились к тому самому месту. Вокруг все было аккуратным, и лишь новенький столб, взамен тому, который снес автомобиль Кирилла, мог напомнить проезжающим и знающим, что именно здесь случилось.
– Остановись здесь, ладно?
Я кивнула и притормозила, где просил Кирилл.
Все замерло. Кажется, я даже перестала дышать – вот так тихо стало вокруг.
– В ту ночь я возвращался по этой дороге из клуба. Все было нормально, я так думал. Выпил буквально чуть-чуть, но признаю – я совершил ошибку, нужно было вызвать такси. Но… Но кое-что случилось и… В общем, я как последний идиот сел за руль, поверив в свои силы, и поехал по этой богом забытой дороге по простой причине – здесь ночью ни души.
Я была согласна с Кириллом. Значит, он ездил здесь ранее и знал дорогу хорошо, но это не отменяло того факта, что он нарушил правила.
– Ехал с обычной скоростью, не превышал. Это точно помню. И по своей полосе. Так что не смотри на меня так.
Вздрогнула и поняла, что пялилась на него.
– Но ты был пьян. Откуда знаешь, что все было нормально?
– Потому что выпил немного, а в новостях растиражировали так, будто я надрался до поросячьего визга.
– Но…
– Сонь, не ругайся. Я знаю и признаю, и наказание уже понес.
Сглотнув вязкую слюну, молчаливо кивнула. Пусть расскажет, а выводы делать буду после.
– Здесь никого не было. Это однозначно. А после вдруг на встречке появился другой автомобиль. И он, черт побери, гнал. Гнал на меня, – прорычал Кирилл, вглядываясь в столб, стоящий сбоку от машины. – Я сигналил. Точно помню это, но не помогло. Та машина летела на меня. Черная машина с ослепляющими фарами. Я почти не видел ничего, кроме яркого света фар. Рванул руль. Ушел в занос и вылетел.
Последние слова давались ему с особым трудом. Кирилл замолчал.
И тут меня осенило. Никто и нигде не писал, что была вторая машина, спровоцировавшая аварию. Мне стало зябко, и я обхватила плечи.
– Не знаю, кто был за рулем, что за машина вообще была, но когда я очнулся, прошло несколько дней, и своя версия у общественности уже сформировалась. Никто меня и не спрашивал. Я уже был виноват.
Я не верила своим ушам.
– Неужели тебя не допрашивали? Никто?
– Почему же, приходил следователь. Но так как мои слова не подтвердились, дело закрыли, и я остался виновником аварии.
– Никто не поверил твоим словам?
– Я тогда вообще плохо соображал. Детали стали всплывать позже. А все, что я тогда говорил, так то, что меня подрезали.
– Но машина была на встречке. На пустой дороге.
Кирилл кивнул.
– Это детали.
– Про которые ты вспомнил слишком поздно.
– Да, механизм моей отмены уже был запущен.
– И даже сестра не поверила? – сорвалось с языка раньше, чем я успела подумать.
Плечи напряглись – Кирилл, кажется, был задет вопросом, но спорить не стал. Просто согласился.
– Никто, даже сестра. Все посчитали, что мне либо привиделось, либо приснилось, пока я отлеживался под лекарствами, либо я вообще все это выдумал, лишь бы не быть крайним.
Я горько
