Даниэла Стил - Возвращение
Швейцар в ливрее помог нам выйти и улыбнулся Сэм. Два коридорных тут же подхватили наши сумки. Я расплатилась с шофером и не потребовала сдачи. Тут это было неприлично.
Сэм вцепилась в мою руку, мы благополучно миновали вращающуюся дверь и очутились в вестибюле, отделанном мрамором и позолотой в стиле барокко. За необъятных размеров стойкой тут же появился мужчина.
– Добрый вечер, мадам. Чем могу служить? – На нем был вечерний костюм и черный галстук-бабочка. Мужчина говорил с французским акцентом. Само совершенство.
– Добрый вечер. Меня зовут миссис Форрестер. Я звонила час назад и заказывала номер. Две комнаты с двумя кроватями. – Сэм загляделась на портье, и он ответил ей улыбкой.
Да, действительно. Прошу прощения, мадам, но возникла небольшая проблема. Произошла накладка. – О, дерьмо! У них нет свободных номеров. И я в мгновение ока ощутила себя Золушкой, лишившейся бального платья.
– Какая накладка? По телефону мне ничего не сказали! – Я пыталась говорить безапелляционно и не показывать виду, что разочарована.
– Дело в том, что сегодня вечером все двухкомнатные номера заняты, мадам. Я надеялся, вы согласитесь до утра занять два однокомнатных номера по соседству, но теперь вижу, что для мадемуазель это неприемлемо. – Он поглядел на Сэм и вновь улыбнулся. – Вы, конечно, предпочли бы спать с мамой. – Я чуть не заикнулась, что согласна на два однокомнатных, но портье продолжал говорить: – У меня есть другое предложение. Есть один незанятый люкс. Конечно, он для вас немного великоват… – И чудовищно дорог. Я не могу позволить грабить себя. Люкс? Ни в коем случае. – Если вы согласны, мы готовы сделать соответствующую скидку. Поскольку вы сделали заказ по телефону, отель возместит вам разницу в стоимости. Надеюсь, мадам понравится. Это один из лучших наших номеров.
Вы очень любезны. Благодарю. – Я улыбнулась светской улыбкой и с удивлением обнаружила, что портье смотрит на меня как завороженный. Что ж, старушка, оказывается, ты не утратила шарма! Какое счастье, что я догадалась надеть в дорогу маленькое черное платье, купленное этим летом в магазине Мэгнина. Оно сыграло свою роль. И когда лифт плавно понес нас на двадцать седьмой этаж, я поняла, что поступила абсолютно правильно.
– Сюда, пожалуйста. – Мы пошли за коридорным, который нес наши сумки, и дважды свернули налево. Тут даже у меня захватило дух, а о Сэм и говорить нечего. Нас окружал бесконечный светло-бежевый холл, устланный роскошным красным ковром и уставленный мраморными столиками в стиле Людовика XV. Двери были украшены золотыми цифрами и большими медными ручками.
Коридорный растворил дверь в конце холла, и та широко раскрылась. 2709. Это нам? Ух ты! Номер был угловым, и отсюда весь Нью-Йорк был виден как на ладони. Нам подмигивали небоскребы: вдали виднелся Эмпайр-стейт, чуть ближе – здания «Пан Ам Билдинг» и «Дженерал моторс». Далеко внизу лежала элегантная Парк-авеню, казавшаяся отсюда длинной серо-зеленой лентой, испещренной огнями светофоров. А в правом углу этой величественной панорамы виднелись пролив Ист-Ривер и малюсенькие домишки, стоявшие на Восточных Шестидесятых улицах и устилавшие все пространство между рекой и подножием отеля. О таком великолепии я и не мечтала…
Коридорный удалился сразу же, как только я поблагодарила его и дала на чай. Я принялась осматривать комнату. Она была оформлена в желто-белых тонах, устлана толстыми коврами и богато задрапирована. На окнах висели роскошные шторы из дамасского шелка. Рядом с входной дверью находился бар, крошечная кухня, маленькая ниша с обеденным столом, а напротив стоял огромный письменный стол с мраморной крышкой. За таким столом можно было сотворить только что-нибудь действительно великое: например, подписать чек на четыреста тысяч долларов…
Рядом с этой комнатой располагалась спальня, обставленная ярко и жизнерадостно: мебель в провансальском стиле, обои с мелким растительным узором и огромный букет свежих цветов. Какая роскошь… А ванная-то, ванная! Это была просто мечта. Все из французского фарфора, мрамора и бронзы. Полотенца толщиной в семь дюймов, ванна глубиной в три фута. И, наконец, туалет, выглядевший словно будуар французской королевы.
– Сэм, нравится тебе здесь? – спросила я с улыбкой удовлетворенного людоеда.
– Нет. Я хочу в Сан-Франциско. – По ее щекам скатились две огромных слезы, и я застыла на месте. Бедная Сэм…
– Ох, моя радость… Я знаю… Я тоже. Мы скоро вернемся. Когда-нибудь. Это было бы просто чудесно. Там ты пойдешь в школу, и… – беспомощно залепетала я, испытывая непреодолимое желание вернуться. Сэм чувствовала, что ее предали.
– Можно мне лечь с тобой?
– Конечно, моя радость. Конечно. Давай ложиться. Поесть не хочешь? – Она покачала головой и плюхнулась на край кровати, все еще прижимая к себе плюшевого мишку. Само отчаяние. – Молока с печеньем… – Может, это отвлечет ее.
Подняв бежевый телефон обтекаемой формы, я обнаружила под ним список гостиничных телефонов, набрала нужные номера и заказала молоко с печеньем для Сэм и полбутылки шампанского для себя. Шелковое платье еще на Золушке. Бал не кончился.
Когда в номер доставили огромный поднос, накрытый розовой льняной салфеткой, Сэм сидела у меня на коленях. Она принялась потягивать молоко и грызть печенье, а я тем временем смаковала шампанское. Сцена была потрясающая.
– Пора спать, любовь моя. – Сонно кивнув, она позволила раздеть себя и юркнула под одеяло.
– Мы скоро вернемся?
– Скоро, моя дорогая… Посмотрим. – Опустившиеся было веки тут же поднялись, и Сэм бросила на меня пронизывающий взгляд.
– Завтра утром напишу письмо дяде Крицу. Обязательно!
– Хорошая мысль, Сэм. А теперь пора спать. Приятных снов.
Глаза ее вновь закрылись, на сей раз окончательно, и я улыбнулась, глядя на крохотное существо, лежащее в громадной кровати. Завтра она напишет Крису большущими, кривыми, неумелыми буквами. Только ему.
Я выключила свет и отправилась в гостиную с бокалом шампанского в руке, вспоминая спящую Саманту… и Криса.
Прощание в сан-францисском аэропорту состоялось тысячу лет назад. Калифорния была всего лишь сном… Глядя на лежащий у моих ног город-дракон, я задумалась, суждено ли мне когда-нибудь вернуться в Калифорнию? И хочу ли я этого? За какой-то час Нью-Йорк полностью околдовал меня. Я завоевала другие миры, настало время завоевать свой собственный. Захотелось посоперничать с самым могучим городом планеты и положить его на лопатки, чего бы это ни стоило.
Глава 14
– Доброе утро, мадемуазель. Как изволили почивать? – Впервые в жизни я проснулась раньше Сэм.
