Ким Лоренс - Скандал у алтаря
– Я вам не верю.
– Вам лучше других должно быть известно об особой связи между близнецами. Моя бабушка и тетя Маргарита очень похожи.
– Зачем вам понадобилось привозить меня в дом своей бабушки?
– Потому что завтра у нее день рождения, – спокойно ответил Себ. – В последнее время она неважно себя чувствовала, и я обещал ее навестить.
– О боже! – Мысль о том, что ей предстоит присутствовать на семейном торжестве, вызвала у Мари неподдельный ужас. – Здесь вся ваша семья?
О чем он думал?
О чем думала она?
Не о себе. Мари представила Марка в инвалидном кресле. Впрочем, он был бы не единственным человеком, который лишился возможности вести полноценный образ жизни. Одна из ее подруг потеряла зрение и не только вышла замуж, но родила здорового ребенка и при этом выиграла золотую медаль на международных соревнованиях по плаванию. Но Марк… Его такой пример не вдохновит.
Как семья Себастьяна примет ее? Как он объяснит, почему женился на ней? Что они подумают?
– Нет, их здесь нет.
– Хоть что-то. А ваши мама и папа были на свадьбе?
И скорее всего, посвятили бабушку в скандальные подробности.
– Мои родители в настоящий момент наслаждаются кругосветным круизом. Они не были на свадьбе и не приедут сюда.
Что-то в голосе Себа заставило ее сказать:
– Мне жаль.
Мари разминала вращательными движениями плечи. Себа поразила ее почти кошачья грация. Желание безжалостно пронзило его.
Он ответил резко, отвергая сочувствие.
– Бабушки и дедушки играли в моей жизни гораздо большую роль, чем родители. – Себ сжал зубы. – Вы что-нибудь знаете о своих родителях?
– У меня родители были. У всех они есть. Разница в том, что я, столкнувшись с ними на улице, не узнаю их. Иногда я смотрю и думаю: вдруг… В детстве я говорила, что мой папа был героем войны, а мама была медсестрой.
Мари умолкла, пораженная странной и, казалось бы, неуместной доверительностью, возникшей между ними. И разговор неожиданный – о семье. Эта тема всегда отзывалась болью в груди. У нее есть Марк, они – семья. О матери и о причинах, по которым она бросила их, Мари научилась не думать.
Голос Себа заставил ее подпрыгнуть.
– Что было дальше?
– Учительница заставила меня извиниться перед классом за ложь.
– Какая чуткая душа! Надеюсь, вы превзошли эту учительницу.
– Да.
Мари не стала проявлять излишнюю скромность. А как мать она будет лучше его матери, для которой свои дела оказались важнее свадьбы сына.
Когда в жизни детей, которых она в будущем усыновит, будет знаменательное событие, она обязательно будет на нем присутствовать.
Но говорить об этом Себу она не собиралась. Снова бросив взгляд на почти не видимый в темноте дом, Мари сказала:
– Не могу представить, чтобы кто-нибудь, не говоря уже о пожилой женщине, выбрал бы такое место для жилья.
Она пошла на звук шагов, поскольку не видела Себа.
Его голос раздался чуть впереди.
– Дом производит не такое устрашающее впечатление днем, когда летучие мыши спят.
Мари невольно прибавила шагу и втянула голову в плечи.
– Вы шутите?
– Летучие мыши – безобидные существа. Они боятся вас больше, чем вы их.
– Хотите поспорить?
Его низкий смех прозвучал так заразительно, что она едва не рассмеялась в ответ. Мари слышала, что противоположности притягиваются и что сексуальное влечение не поддается логическому объяснению, но она впервые сама почувствовала, насколько сильным оно может быть. То, что она испытывала к Адриану, было бледным отражением того, что творилось с ней сейчас.
Если он, кроме любви к бабушке, обладает еще какими-то привлекательными качествами, она может оказаться в опасности. Ведь Себ, наверное, великолепный любовник. Его руки, губы… Желудок ее сжался.
– Расслабьтесь.
Мари была в шоке от того, какое направление приняли ее мысли. Она поняла, что не в силах выполнить даже эту элементарную просьбу. Не тогда, когда Себастьян стоит рядом, источая мощную ауру мужественности.
– Дом моей бабушки вполне современный, а сама она, хотя ей восемьдесят два, даст фору многим молодым. И конечно, она живет здесь не одна. С ней постоянно проживает пожилая чета, а садовник и две горничные приходят из деревни.
– Уютненькое местечко, – пробормотала Мари, глядя на мрачное здание и не заботясь о том, уловил он ее сарказм или нет. – По пути я не видела ни одной деревни.
Даже стоя спиной к Себу, она ощущала его близость, так что кожу у основания шеи покалывало.
– Сюда ведут две дороги. Мы ехали по северной. Деревня расположена к югу от гор.
Это Мари мало интересовало. Ее охватила тревога. Почему Марк не ответил на ее последнее сообщение? Неужели что-то случилось?
Она вытащила телефон из кармана, но Себастьян выхватил его.
– Верните!
Себ положил его в карман. Мари побелела от ярости.
– Ваш брат не может ничего сделать, если вы не держите его за ручку?
– С чего вы решили, что я держу его за ручку? В трудной ситуации мы всегда поддерживаем друг друга.
Себ не мог совладать с собой. Сочувствие к парню, оказавшемуся на больничной койке, быстро прошло, когда он понял, что Марк цинично использует свою сестру.
А он сам?..
Не циник или не использует ее?
И то и другое.
Но Мари не окажется в проигрыше, их сделка взаимовыгодна. Полтора года жизни с ним предпочтительнее жизни с братом, которому, что бы она ни сделала, все будет мало.
– Вы сами не верите в то, что говорите, верно, Мари? Но вы не настолько глупы.
Мари была рада, что темнота скрывает ее внезапно вспыхнувшее лицо. В его словах было много правды. Но знать о недостатках своего брата – это одно, а слышать, как его критикуют, – совсем другое.
– Разве вы не изучили информацию об «Атлер»?
Ее лицо казалось расплывчатым пятном, но Себ все же увидел, что она покусывает полную нижнюю губу. Мари делала так несколько раз в самолете. В какой-то момент у нее даже выступили капельки крови. Что бы она сделала, если бы он слизнул их языком?..
Мари была благодарна, что он сменил тему, но ей понадобилось несколько секунд, чтобы связать неожиданный вопрос с названием клиники, в которую перевели Марка. Очень дорогой клиники.
Если бы она сказала Марку, на что ей придется пойти ради этого, стал бы он ее отговаривать? Вряд ли. Но гнев Мари был направлен не на брата, а на мужчину, который натолкнул ее на эту мысль.
– Я не знала, что мне придется сдавать экзамен, – огрызнулась она, не желая признаваться, что изучила только расценки.
Ветер донес до Себа аромат ее духов. Или шампуня? Он с трудом подавил желание наклониться к ней. Темнота стирает границы, которых удается придерживаться днем.
