Хороший плохой босс - Николь Келлер
Я стояла в напряжении, ожидая дальнейших действий от Марка, но прошла минута, вторая, третья, и ничего не происходило. И ожидание, черт возьми, возбуждало не хуже прикосновений! Я уже была готова гореть и умолять, чтобы Марк коснулся меня.
Неожиданно он прикасается к основанию шеи и медленно ведет по позвоночнику вниз, пересчитывая позвонки, вызывая табун мурашек. Ощущения были настолько яркими и вкусными, что я не смогла сдержать стона.
– Такая чувственная, отзывчивая…Ты потрясающая, Катя…
– Марк…– шепчу я, сама не зная, о чем прошу.
Неожиданно мою правую ягодицу обжигает звонкий шлепок, настолько сильный, что я вскрикиваю.
– Сдурел?!
– Это наказание. За флирт. А это, – еще один заставляет едва не подпрыгнуть на месте, – за нервотрепку. Этот, – снова обжигающий шлепок, после которого Марк все же невесомо поглаживает место удара, – за слишком сексуальный вид, который не должен быть предназначен кому-либо, кроме меня!
Контраст ударов и нежных прикосновений к разгоряченной коже вызывали во мне смесь эмоций, которые я не испытывала до этого момента, и понятия не имела, чего хочу больше: чтобы Марк продолжил или остановился. После пятого шлепка я поняла, что не чувствую боли, только дикое возбуждение, что требует выхода.
– Маааарк, – молю его, вертя головой из стороны в сторону, до крови закусывая губу, – пожалуйста…
– Чего ты хочешь, Катя?
– Я…не знаю…Пожалуйста, сделай что-нибудь…
– Нееет, так не пойдет, моя дорогая, – тоном змея искусителя тянет этот паршивец. Но ничего, только развяжи мне руки, уж я доберусь до тебя, альфа-самец! – Я хочу услышать четкое желание. И я тут же его исполню.
Мои чувства обострены до предела, желание получить разрядку становится нестерпимым, и я начинаю извиваться, стараясь выпутать руки, чтобы, наплевав на приличия и наличие мужчины поблизости, дать себе возможность ощутить желанное удовольствие.
– Катя, – приказным тоном чеканит Марк. По его хриплым ноткам, тяжелому и прерывистому дыханию я понимаю, что он возбужден не меньше моего и тоже находится на грани, но сдерживается, продляя нашу общую агонию. – Одно слово. Этого достаточно.
Я стону в голос, выгибаясь, выставляя свою грудь, что так жаждет прикосновений его умелого и дерзкого языка, но не могу сказать ни слова, потому что все, о чем я могу сейчас думать – как получить оргазм.
– Катя!
– Вы**и меня, мать твою! – кричу я, чуть не срывая горло. В глазах слезы от обиды и неудовлетворенного желания, сил стоять уже нет, и я начинаю оседать прямо на пол. Но сильные руки не дают мне упасть, крепко прижав к сильной груди, и я чувствую, как быстро колотится сердце Марка.
– С удовольствием, – довольно тянет Воскресенский и ставит меня коленями на кровать.
Глава 26 Катя
Я замираю в предвкушении. Так как в своей сексуальной жизни я не сталкивалась с доминированием, то предстоящее пугало и вызывало любопытство одновременно. Но как бы странно это не звучало, в глубине души я доверяла Марку и знала, что он не сделает ничего, что могло бы вызвать у меня отторжение.
– Раздвинь ноги, – раздался его четкий приказ, и я бесстыдно расставляю ноги шире, а возбуждение переходит все возможные пределы. Я теряю себя, отдавая в безоговорочную власть этому мужчине. Так было всегда. И я совершенно не против. Потому что Марк определенно лучше знает, что нужно моему телу, чтобы получить удовольствие, которое возможно только с ним.
Марк даже был прав насчет повязки: мои ощущения обострились в разы, и, лишенная возможности видеть, я представляла, как выгляжу в нижнем белье со связанными руками и широко раздвинутыми ногами. Сексуально. Порочно. Пошло. Но меня это не смущает. Стыд? Его нет. Потому что я знаю, что сейчас выгляжу в глазах мужчины невероятно желанной женщиной.
Я в нетерпении ерзаю, ожидая, что же предпримет Марк в следующем шаге, и он не заставляет себя ждать. Прикасается губами к чувствительному месту на шее, прикусывая кожу, и тянет за трусики, натягивая их так, что кружевная ткань врезается в мое тело, задевая давно изнывающий клитор. Я издаю гортанный стон, подаваясь навстречу движениям ткани и откидывая голову на плечо Марку.
– Ты не представляешь, как я тебя хочу, Катя, – шепчет, словно в бреду, прокладывая дорожку от моей шеи, по ключицам к груди. – Ты та, кто снилась мне, о ком я грезил все эти гребаных четыре года…
– О Боже, Марк…Пожалуйста…
Я сама не понимаю, о чем прошу, но хочу, чтобы он, наконец, утолил голод моего тела, чтобы унял ту агонию, в которую сам же нас и загнал.
– Извини, Катя, сегодня лимит моего терпения исчерпан до дна…
И с этими словами резким движением Марк просто разрывает мои трусики, заставив вскрикнуть от неожиданности. Бюстгальтер постигает та же участь.
Сильной рукой Марк надавливает мне на поясницу, придерживая за связанные запястья.
– Прогнись и ляг головой на подушки, – следует холодный и четкий приказ, а я уже ничего не соображаю, желая лишь одного: чтобы этот мужчина оказался во мне как можно скорее. – Да, вот так, дорогая. Потрясающий вид.
И с этими словами он стискивает до боли мои бедра, на которых утром, я уверена, останутся синяки. Но я буду этому даже рада. Мне нужны будут доказательства того, что я действительно провела ночь с мужчиной, по ком болит мое сердце эти годы, что это – не плод моей бурной фантазии и не сон.
Мы давно перешли ту грань, когда нам с Марком нужна прелюдия. И если он сейчас полезет ко мне с нежностями, клянусь Богом, я выпутаюсь и лично его изнасилую! И тогда точно никто не забудет эту ночь…
Марк входит в меня одним резким и точным движением, с низким гортанным стоном удовольствия, отчего я выгибаюсь в его руках, как кошка, ожидая такой желанной и необходимой разрядки. По моей спине струится пот, а тело дрожит, готовое вот-вот разорваться на миллионы мелких частиц.
Воскресенский прижимается к моей спине, целуя шею прямо в то
