Мадин - Лия Рой
— Ева! — строго выдал Мадин. Так, словно все еще имел на меня хоть какой-то рычаг давления.
— Если это все, то я пойду…
— Нет, не все!
— Тогда что? Чего ты ходишь вокруг, да около? Как обычно, впрочем?!
— Я позвал тебя, потому что хочу помочь, поэтому закрой рот и дай мне, наконец, сказать!
— Помочь?
— Да, помочь! — сердито рявкнул Мадин. Воцарилось недолго молчание, а затем он, кажется, успокоившись, продолжил. — Я знаю, что у тебя есть сын. Знаю, что он серьезно болеет. Не спрашивай, откуда и как узнал, просто знаю. Я готов оплатить все, что ему нужно… операцию, реабилитацию…
— Ты выжил из ума?
— Что?
— Я спрашиваю тебя — ты выжил из ума?! — Сказать, что я разозлилась, значит, ничего не сказать! Я не помню в принципе, чтобы я хоть когда-нибудь так злилась!
— Ева, ты хорошо расслышала то, что я сказал? — растерянно протянул Мадин.
— А ты расслышал то, что сказала я?! — закричала в ответ, не имея больше никаких сил делать вид, что между нами все хорошо, и не имея сил и дальше притворяться.
— Я ничего не понимаю… неужели тебе каждый день предлагают то, что предложил я?
— Ты больной на голову ублюдок! Стоишь передо мной сейчас и делаешь вид, будто вот-вот и над головой у тебя засветится нимб! Меня тошнит от твоих провокаций, я и раньше-то тебя не уважала, но то, что ты делаешь сейчас… это переходит рамки дозволенного! Ты отвратителен!
— Перестань! Тебе что, каждый день предлагают оплатить многомиллионное лечение сына?
— Да пошел ты!
— Почему ты просто не соглашаешься?! Неужели ты не хочешь спасти жизнь своему сыну?! — прокричал Мадин.
— Своему сыну?! — задохнулась я, нелепо взмахивая руками. — Своему сыну?! Своему, серьезно?!
— Да, своему!
— А ничего, что это и твой сын тоже! Ты не хочешь спасти жизнь своему сыну, на которого клал последние семь лет?! Или твой скудный ум считает, что одной только матери ребенку достаточно, а твое участие закончилось на том моменте, когда ты кончил?! Знаешь, что я тебе скажу?! А и хорошо, что у Игоря нет такого мерзкого и недостойного отца, как ты! Катись ты куда подальше со своими миллионами и гонором!
28
Она больше ничего не сказала. Послала меня и выбежала из кабинета, оставляя в растерянности и в полном одиночестве. Наедине с ворохом вопросов, на которые не пожелала дать ответа. Как и всегда.
Ева всегда так поступала!
Так, как взбредет ей в голову! Она всегда была взбалмошной и никогда не отдавала отчета в том, что говорит или делает! В ту пору, когда мы были вместе, я был уверен, это дело возраста, юности и обязательно пройдет в будущем, но нет, реальность доказывала неправоту моих домыслов, она показывала их полную противоположность.
Я разозлился.
Даже не потому, как и в каком тоне говорила Ева, а из-за того, что она вела себя так, будто я по сей день был ей что-то должен, будто должен был чувствовать перед ней вину. А уж эта идиотская и наглая ложь, крики о том, что этот ребенок якобы мой… это был театр абсурда!
Поэтому я и сделал то, что сделал.
Нагнал ее в коридоре и припечатал к стенке.
— Тебе не кажется, что ты завралась и перешла все границы? Изменяешь мне, трахаешься с каким-то ушлепком, таскаешься с ним по барам, рожаешь от него ребенка, а затем пытаешься приписать его мне? Появляешься спустя почти восемь лет и делаешь вид, что тебе нужна от меня только работа? Серьезно? Примеряя свадебное платье моей жены, представляя себя на ее месте?! Думаешь, я ничего не понял?! — прорычал я, ловко перехватывая изящную ручку у самого запястья. Да черта с два я дам себя ударить!
— Ты больной на голову! Я уже тысячу раз говорила, что все это твои эгоманьяческие выдумки! Думаешь, ты нужен мне после того, через что заставил пройти в одиночку?! А в том баре я ждала тебя, только почему-то вместо тебя пришел какой-то левый мужик, который подмешал мне в воду наркотики! Я чуть не умерла тогда, а тебя словно ветром сдуло, я годами пыталась понять, в чем дело!
— Я тебя заставил?! Я заставил тебя быть дешевой шлюхой, которая раздвигает перед всеми ноги и при этом даже не умеет предохраняться?! И ты думаешь, я поверю в дешевую историю про наркотики, подмешенные в коктейль?! Бедная-несчастная, в бар затащили, заставили пить и прочее-прочее! Я лох совсем что ли по-твоему?!
Я снова перехватил руку Евы, на этот раз левую, крепко сжимая их в своих кистях. Стерва!
— Что ты несешь?! Даже спустя столько лет ты не можешь признаться, что трусливо слился, когда передумал жениться?! И что плюнул на ненужного тебе ребенка!
— Это чужой ребенок! — буквально взвыл я. — Более того, я узнал о его существовании меньше полутора месяцев назад! И все же я предложил тебе безвозмездную помощь, потому что это дитя ни в чем не виновато и не должно расплачиваться за чужие ошибки!
— Это дитя?! Сукин сын! Это твое дитя! Как ты смеешь говорить о нем, как о чем-то безликом и не относящимся к тебе?!
— Хватит! — я резко отпустил Еву и сделал шаг назад, сдерживая себя, хотя до одури хотелось встряхнуть бывшую, как следует. — Я видел фото этого ребенка, мальчик явно русских кровей и ко мне не имеет никакого отношения, зачем ты так нагло врешь и, самое главное, для чего? Возьми деньги и вылечи его!
— Хочешь сказать, что Игорь не похож на тебя?
— Я видел фото, — повторил я Еве, словно умалишенной.
— У тебя глаз нет?! — взревела она, сжимая руки в кулачки. — Если он на тебя не похож, тогда близнецы тоже друг на друга не похожи! Ты просто эгоистичная и трусливая змея, которая не может признаться в том, что натворил! А натворил ты следующее —
