Три недели другой жизни (СИ) - Арина Вольцева
От открывшегося ей сверху зрелища, Аня заворожено подалась вперед, непроизвольно прогибаясь еще сильнее, чтобы еще теснее прижаться. То, насколько ее заполнил этот умопомрачительный мужчина, приводило ее в восторг. От груди медленно, толчками разливалось горячее желания, образовывая внизу живота, — где его плоть все ускоряла движения, входя в нее так глубоко, что казалось, перехватывало дыхание, — томительно тягучий узел, который затягивался все сильнее: с каждым движением, с каждым стоном, с каждым толчком.
Аня прогнулась еще ниже, чтобы заставить его втянуть ее грудь еще больше, затем бездумно обхватила его голову и прижала к себе, а потом начала отстраняться…
Матвей потянулся за ней следом, не желая отпускать свое лакомство, и сел, прижимая теснее и направляя ее руками, держа бедра и поднимая и опуская свою наездницу на разгоряченную плоть. Девушка запрокинула голову, зарываясь пальцами ему в волосы и не отпуская от себя, и продолжала двигаться верхОм, чувствуя, как разбегаются разноцветные круги перед закрытыми глазами. Все было настолько эротично, настолько ярко, что она громко застонала. Матвей, не удержавшись, протяжно застонал ей в ответ, ускоряя темп. Аня слегка переместилась, крепко обхватив его талию ногами, и наклонилась, обрушившись на его губы с сумасшедшим поцелуем. Он тут же жарко ей ответил, сжимая ее ягодицы и яростно насаживая ее на себя. Остались только инстинкты и потребность друг в друге. Страсть и голод. Сам воздух, казалось, стал густым и с трудом проникал в легкие. Матвей вколачивался в нее, будто хотел навсегда оставить на ней печать своего тела, а она доверчиво раскрылась ему полностью, отдавая всю себя, без остатка. Мужчина наклонился и слегка прикусил ее сосок. И услышав всхлип вперемешку со стоном, а затем почувствовав, как она конвульсивно сжимается и пульсирует вокруг его плоти, выгибаясь дугой в его руках, не выдержал и сам сорвался и полетел — с самого края обрыва, и тут же взмыл к солнцу…
Позволив друг другу отдышаться, они переместились на подушки, вытянув ноги и накрывшись простыней.
— Надо заказать завтрак… Точнее, обед, — улыбнулась Аня, поглядывая на Матвея из-под полуопущенных ресниц.
— Проголодалась, моя тигрица? — переместившись в ней поближе, спросил он, положив руку на ее грудь и слегка сжав. Ему нравилось то, что вот так свободно можно до нее дотянуться, погладить, поцеловать… Такое ощущение, что он не мог и несколько минут провести, не дотронувшись.
— Есть немного, — опять улыбнулась. — Хотя бессовестно вру, я голодна! Чертовски голодна!
— Как и я, — согласился Матвей. — Иди в душ, а я все организую, — благородно отпустил он ее.
Благодарно чмокнув его в щеку, Аня выскользнула из шелкового плена и покачивая бедрами направилась в ванную.
— Деткаааа, — раздалось ей в спину. — Ты сейчас очень рискуешь остаться еще и без обеда!
После этих слов она легкой ланью быстро умчалась, отказавшись от дефиле в пользу обеда.
Глава 10
— Прогулка или фильм? — лениво растянувшись на полу в гостиной ее номера, спросил Матвей.
Они только что пообедали и теперь решали, чем себя занять. Матвей был бы и рад предложить ей вполне достойное времяпровождения в ее спальне, но боялся, что ей это будет не по нраву.
— Какая прогулка? — грустно вздохнула Аня. Синяк на скуле у нее да и разбитое лицо у него не располагали сейчас к появлению в общественных местах. Даже официант, накрывавший им обед, как-то странно на них посмотрел.
— Значит, фильм, — понял все по ее глазам и рассеянно метнувшейся к синяку руке Матвей. Подтянувшись и взяв пульт с журнального столика, он развернулся к телевизору и стал искать что-нибудь интересное на просторах спутникового ТВ.
Оказалось, что проснулись они почти в полдень, а постельные игрища, при воспоминании о которых до сих пор сладко замирало что-то в животе, душ и обед заняли очень много времени. День клонился к пяти часам, радуя ярким летним солнышком и шуршанием набегавших на берег волн.
Аня сидела на диванчике, поджав под себя одну ногу и задумчиво накручивая на палец локон. Без косметики в свободных спортивных штанах и майке она смотрелась очень юной и хрупкой, вчерашней школьницей. Портил образ только колоритный фингал.
— Когда ты домой? — вдруг нарушил тихое монотонное бормотание перелистываемых каналов телевизора ее голос.
Матвей удивленно перевел на нее взгляд. Гамма чувств, пролетевшая у него в душе в эти секунды, пока он обдумывал ответ, поразила даже его самого! От удивления, что она подняла именно эту тему и именно сейчас, до испуга, что он уже ей надоел, и она его спроваживает на все четыре стороны!
— Почему ты вдруг спросила? — все-таки решился он на вопрос, напустив на себя равнодушный вид.
Девушка неопределенно пожала плечами. Матвей почти физически ощутил, как резко упало ее настроение.
— Чтобы знать, наверное, — все-таки ответила она.
Матвей нахмурился. Прикинул. Вообще он планировал вернуться в родной город на днях, но теперь… Он с большим удовольствием задержался бы в этом райском уголке с такой замечательной птичкой, с его личным Солнцем.
— Я могу еще задержаться на неделю, — ответил он. — А ты когда планируешь вернуться? — едва повернулся его язык для этого вопроса.
После недолгого молчания Аня тоже ответила.
— Думаю, эта неделя у меня есть. — а мысленно поправила: "У нас".
Девушке очень хотелось верить, что для Матвея тоже важна
