Исключая чувства (СИ) - Ставрогина Диана

С самого утра отвлекался или, вернее, увлекался. Совершенно неуместными для офиса фантазиями. Рациональный подход к своим желаниям и намерениям плодов не принес, переключиться не удалось, да и Дима прилагал откровенно слабые усилия в попытках думать о чем-нибудь другом.

Один конкретный кабинет на тринадцатом этаже был сейчас самым привлекательным местом на Земле. Картинки в голове, без труда склеенные воображением в увлекательное и горячее слайд-шоу, распаляли. Азарт гнал наполненную пузырьками предвкушения кровь по венам, придавая смелости. Напоминая, что Диме давно пора исполнить данное в январе обещание и повторить визит в ларин кабинет. Причем повторить его с большим размахом и успехом. С кульминацией и завершением — и никак иначе.

В начале сегодняшнего рабочего дня Дима впервые столкнулся с Ларой у лифтов в вестибюле. Она наверняка приезжала намного раньше него, потому что за прошедшие месяцы они никогда не пересекались по утрам, лишь в обеденный перерыв — и то вне стен бизнес-центра. Эпизодов бесцельных встреч у них в багаже имелось немного. Непривычная ситуация, однозначно.

Он догадался, конечно, что Лара просто припоздала: длинные, завитые волосы были слегка взлохмачены ветром, рот, снова ярко-алый, судорожно хватал воздух, как будто она сильно спешила и шла быстро. Она кивнула, заметив стоявшего неподалеку Диму, но уже через секунду отвлеклась на завибрировавший телефон и принялась что-то печатать. От нее же глаз было не оторвать.

Облик ее, такой разгоряченной и запыхавшейся, оказался чересчур близок к тому, что Дима с начала года наблюдал и впитывал в пределах собственной спальни, и, вполне ожидаемо, равнодушным остаться не получилось. Заискрилось внутри, сначала легко, контролируемо, а потом Лара, возможно даже неосознанно, без желания спровоцировать, закончив с перепиской и подняв голову, задержала на нем взгляд — откровенно жадный и голодный, — и Диме мгновенно стала тесной вся навешенная на тело одежда. Особенно ниже пояса.

Не заметившая его мучений Лара отвернулась, едва приехал лифт. Быстро зашла вместе с еще парой человек в кабину, как ни в чем ни бывало. Сглотнув, Дима наконец отмер и оказался внутри последним. Дождался, пока вставшая у противоположной стенки Лара снова отвлечется от телефона и посмотрит ему в глаза. Сам же очень постарался невербально продемонстрировать ей всю степень собственной заинтересованности, не беспокоясь, насколько высоки шансы превратить окружающих в невольных зрителей.

Не будь в кабине посторонних, Дима одними взглядами не ограничился бы: не заметить, как у Лары расширились зрачки, как она резко вздохнула и переступила с ноги на ногу в явном желании свести бедра, он мог, если бы не наблюдал за ней с пристальным вниманием. А он наблюдал.

Как она появилась в вестибюле, так и наблюдал безотрывно, наслаждался. Ему нравилось, что ее простого присутствия хватало, чтобы в нем каждый раз зажигался бодрящий, живительный азарт — Ларе и делать ничего не было необходимости. Его заводили ее взгляд, вид, движения, походка — всегда уверенные, провоцирующие, вызывающие. Она никого из себя не изображала, а просто такой была всегда и везде. Знание о том, как эти уверенность и вызов, подпитанные страстью, отзываются в сексе, будоражило особенно.

Вновь провалившись в воспоминания, Дима рисковал все-таки заметно выпасть из разговора, но пока везение было на его стороне, и ни одного вопроса он не пропустил, успевая вовремя зацепиться за ключевые слова в репликах собеседника.

— …Дмитрий Санныч, благодарствую. — От фамильярного сокращения отчества Диму традиционно покорежило, но профессионализм обязывал доброжелательно улыбаться. А после второй фразы он готов был этому клиенту на правах одного из многих прислужников дьявола выпустить личную индульгенцию. — Очень понятно разъясняете. Теперь пойду. Пора мне. — Худощавый, в странно сидевшем на нем костюме, Петр Сергеевич поднялся. Сумбурно собрал документы, что не пригодились, и только со второй попытки уложил их в тонкий портфель.

Наскоро пожав протянутую ладонь, Дима попрощался и с облегчением прикрыл дверь. Навел порядок на столе, надел пиджак и вышел из кабинета.

Очевидно, ждать до вечера он не сможет: неинтересно и невозможно.

Глава 26

Утром Лара проспала. На целый час проспала. Разбудил ее не будильник, а громкий лайк собаки в квартире этажом выше. Шум, обычно доносящийся до нее уже в прихожей за несколько минут до выхода из квартиры, мгновенно уничтожил счастливую иллюзии, в которой она успела открыть глаза задолго до времени подъема.

От опоздания ее уберегла привычка приезжать в офис за час до официального наступления трудового дня. Не позволявшей себе никакой внешней небрежности, Ларе предстояло лишь пожертвовать завтраком и добровольно отведенным на работу временем.

Уже покинув метро, она все же ускорилась, рассчитывая спасти свой стол от чужого нашествия: последние десять минут в сообщениях Денис, не отличаясь особым терпением, допытывался, где искать понадобившиеся ему документы. К тому же редкий мокрый снег, особенно мерзкий оттого, что весной казался почти оскорблением, и порывистый ветер в спину, мотивирующим дуэтом гнали Лару в тепло и комфорт четырех стен и крыши над головой.

У лифтов она внезапно заприметила Диму, но не успела удивиться неожиданной встрече. Только кивнула приветственно, прежде чем в руке завибрировал телефон: Денис, уставший ждать, грозил уволить ее за непозволительное для трудоголиков их ранга следование рабочему графику. Лара не поленилась напомнить ему обо всех совместных процессах в обозримом будущем и после заблокировала телефон. Взглядом нашла Диму и, стоило признать, залюбовалась.

Зачастую они до того быстро оказывались лицом к лицу, что Лара, наверное, в первый и последний раз действительно его рассматривала на корпоративе в декабре, а ведь было на что смотреть. Он красивый. С редкой внешностью: блондин с голубыми глазами, но ничуть не бледный, с выразительными чертами лица, с темными бровями и соблазнительно-тонкими губами. Мужчина, с которым у нее регулярный секс. Возбуждающие знание.

Лара не сразу поняла, отчего сейчас Дима казался ей немного другим, но оглядев его с ног до головы, догадалась, что причина в одежде. Она никогда не видела его в тотально-черном облачении да и в водолазках не видела тоже. А зря. И черный цвет, и высокий ворот на ее, Лары, вкус неприлично ему шли. Настолько, что она искренне пожалела, что нынешним вечером он наверняка будет занят сборами, а завтра улетит на неделю в Минск.

В кабине лифта, поймав димин взгляд, Лара тут же выяснила, что ее желания не прошли незамеченными. Красноречиво-безмолвные голубые глаза смотрели цепко и жадно, с явным намерением и обещанием, от которых в ушах загремела пульсом кровь. Оказалось, очень тяжело выйти на своем этаже, когда на тебя так смотрят.

Работать, впрочем, было нелегче. Консультаций сегодня не ожидалось, Лара, полностью предоставленная самой себе, часто отвлекалась, размышляя, написать ли Диме с предложением вечерней встречи. Она полдня потратила, представляя, скрывшиеся от ее взора под тяжелым шерстяным пальто обтянутые черной тканью широкие плечи и спину.

В обед, когда Лара решила, что ждать целую неделю ей совсем не хочется, после короткого стука в дверь в кабинете появился Дима. Во имя ее эстетического наслаждения без пальто.

— Привет, — он просиял. Несогласующийся с улыбкой взгляд, устремленный к Ларе, напряженный и внимательный, отозвался волнующей тяжестью внизу живота.

— Привет. — Непроизвольно она попыталась сесть иначе, отмечая, как во всем теле напрягаются мышцы. — Ты зачем здесь?

— Я… — отпустив дверную ручку, он задержался на выступающем под ней ключом, зацепился пальцами, повернул, договаривая: — Помнишь, обещал, что еще зайду?

От его слов у Лары загорелась кожа. Она помнила, как он это обещал.

Дима подошел к ней, не дождавшись ответа. Взяв за руку, потянул на себя, а Лара пока не имела весомых причин воспротивиться. В том, что ей так легко завестись и так сложно остыть, было что-то будоражащее, головокружительное. Позволить себе этот кураж с Димой здесь и сейчас — безопасно.