Горький шоколад (СИ) - Жигалова Ульяна

— И-и-и-ах, — она с трудом делает вдох, садясь на кровати, рядом просыпается Дэн, хватает ее за руки, щупает руки, ноги, шею.

— Что с тобой? Что случилось? Тебе плохо с сердцем? Ты задыхаешься! — он испуган, пытается трясти ее за плечи.

Но Оксана уже знает, где она, знает, что нельзя себя выдать, потому быстро-быстро начинает говорить,

— Ничего страшного, так бывает, у меня астма аллергическая, я иногда задыхаюсь, наверное, в салате были морепродукты, да и сон плохой приснился.

Этот сон сильно ее напугал. Так реально, так страшно ей еще не было. Она старалась держать лицо, улыбаться, быть внимательно и нежной. Но Дэн видел все притворство, ей страшно, и она где-то далеко. Он сделал себе заметку — не забыть расспросить девушку об ее жизни, понять, что такого страшного было в ее жизни.

До следующего лета Оксана старалась избегать Дэна, не поехала в Питер, куда он ее звал в апреле, ссылаясь на работу. Не поехала к нему в Красногорск, обещала ждать его в августе у себя.

Тут жизнь добавила еще один удар — умерла мама. Оксана поехала на похороны, бросив и забыв все. Неожиданно там появился Ник. Он помог с устройством похорон, организацией поминок. Отец был совсем невменяем, он потерял связь с реальностью. Оксана боялась оставить его одного, однако этого делать не пришлось, он не проснулся через неделю. Дальнейшее слилось в один кошмар, и если бы не Ник, она бы молча сидела у постели мертвого отца и дальше.

Вернувшись домой, Оксана ушла в жестокую депрессию, она потеряла сон и аппетит, похудела. Вину за такую смерть родителей она полностью возлагала на себя.

Вытащить ее пытался Ник, но ни уговоры, ни разговоры не действовали. Тогда он пригласил ее на прогулку по морю — была осень, но некоторые капитаны еще работали. Когда они отошли подальше от берега, Ник просто выбросил ее за борт. Вода была уже холодной, и от неожиданности Оксана нахлебалась воды.

— Придурок, ты что охренел? — закричала она вынырнув.

— Душа моя, ты хочешь жить? А по тебе не скажешь! Хочешь, так борись мать твою! — свесившись с борта, едко прокричал Ник. Он еще минут пять смотрел, как она борется с волнами, что было очень трудно в одежде. Потом велел подручным достать ее.

Она сидела в кают-компании в одеяле и пила виски. Содрогаясь от испуга и холода,

— Ну, ты блин и идиот, садист, у меня чуть сердце не остановилось, я же могла утонуть!

— Детка, ты должна уже знать, что я своего не теряю. А ты мое вложение, и нас ждут великие дела. А ты со своей депрессией не годишься к работе. Хочешь жить и работать — я дам еще пару месяцев, собери свою красивую жопку в горсть, и будь готова — мы едем в Москву.

Глава 26. Свобода, такая свобода…

Оксана очень хотела жить, очень хотела быть счастливой, поэтому начала плотно заниматься с психотерапевтом. Конечно, рассказать на сеансе всю правду она не могла. Но кошмар пришлось описать в деталях. Психоанализ ее больно задел:

— Вы понимаете, что ваше подсознание говорит о каком-то плохом поступке, за который заплатили другие, но вы переживаете не за свой поступок, а боитесь возмездия, ваш сон можно только так толковать.

— Ошибаетесь, не было плохого поступка с моей стороны, только глупые слова, которые подтолкнули моих друзей на безумный поступок. И они дорого за это заплатили, — девушке с трудом удалось подобрать слова.

— Возможно и так, — с сомнением сказал врач, — можно попробовать медикаментозное воздействие, ну там снотворное, транквилизаторы.

Оксана поняла, что она больше никогда и никому не расскажет о своих кошмарах, рецепты взяла, но будет ли пить психотропные препараты, не решила.

Врач предложил лечение гипнозом, но после сказанного, она ни за что не решилась бы довериться хоть кому. Снотворное имело ужасающий эффект — кошмар повторялся снова и снова, она металась по кровати, но не могла проснуться. Когда все же удалось вырваться из оков сна, девушка была вся мокрой, постель сбита, на голове колтун. Больше принимать таблетки Оксана не решилась.

Кроме того, врач посоветовал ей йогу и массаж, так что теперь она была занята всю неделю. Два раза в неделю сеанс электросна, три раза йога, после занятий двадцать минут сауны и общий массаж с обертыванием. И вот удача — после массажа она спала как младенец, йога сделала более спокойной. Уход за телом сделал ее кожу атласной. За зиму сон возвращался всего раза четыре, а с весны кошмар не повторялся, и Оксана надеялась, что навсегда.

В Москву они с Ником вылетели порознь. Поселились в разных номерах одной гостиницы. Оксана — с паспортом Элге Гурбис. Цель поездки Ник рассказал уже в Москве. Из тех материалов, что выкрали из швейцарской клиники, он узнал несколько человек, которые меняли внешность. Одного он нашел, и собирался его шантажировать.

Оксана нужна была для сбора информации и, возможно, передачи требований.

— Ты понимаешь, что это смертельно опасно? Ты знаешь, кто этот человек сейчас?

— Знаю, он хорошо поднялся за десять лет, и ему есть что терять.

— Неужели ты думаешь, что умный человек будет платить шантажистам? Чтобы они приходили снова и снова?

Но убеждать Ника было бесполезно, он мечтал взять очень крупную сумму и уехать куда-нибудь на острова. Его требование в этот раз составляло 10 миллионов долларов, и основной риск падал на Оксану. Ее могли убить при передаче.

Операцию разрабатывали уже месяц. Не доверяя окружению бизнесмена, копии документов планировали отдать ему лично в руки. И передачу должна была выполнить Оксана, осталось решить где и как. Кроме них, в деле было еще шесть человек бойцов, но они не знали деталей.

Слежка за мужчиной велась тотально, Оксана зачастую мелькала у него на глазах — то в виде девушки в клубе, от в виде официантки в ресторане, так были выявлены места, где бывает жертва: работа не подходит, там полно охраны; загородный дом также, рестораны — слишком разные, нет системы. Оставался гольф-клуб, где модным спортом бизнесмен занимался один раз в неделю-две. Дату подслушали, место изучили, нашли подходящий участок — озерцо, рощица, из озерца вытекает ручей, под дрогой и забором проложена труба, по которой худенькая Оксана вполне могла пройти согнувшись.

Операцию проводили в гольф-клубе в ближайший выходной. Оксана в форме служителя клуба подъехала на спорткаре с клюшками к игрокам, в строго определенном месте, быстро протянула пакет мужчине со словами,

— Вам просили передать, — и пока охрана не пришла в себя, отъехала. Дальше она заехала в небольшую рощу, бросила кар, спустилась к ручью, пробралась по трубе под дорогой, сняла форму и вышла уже за забором клуба, там ее ждал Ник, быстро села в машину, и они уехали.

Погоня нашла только форму, машину камеры не засекли.

Ник позвонил объекту через три дня, его требования были приняты. Встречу для передачи денег и материалов назначили за городом. Бойцы проверили местность, и залегли поблизости. Ник поехал один, Оксана ехала следом, в отдалении. Поэтому она тормознула, когда услышала взрыв, и резко развернувшись, газанула назад, потом съехала на неприметную дорогу. Выждав три часа, поехала как будто мимо. На месте взрыва работала милиция, машина Ника была взорвана, всех бойцов положили. Ник хотел откусить кусок больше своего рта, как говорится, и сложил голову.

Оксана сначала плакала, потом поняла — она свободна! Теперь никто не будет требовать от нее участия в махинациях, и никто не знает про фальшивый паспорт.

В августе Дэн приехал к ней. Встреча была и жаркой, и нежной. Они опять провели сутки в постели, не выходя даже поесть.

Мужчина не мог понять ее нежелание приехать к нему на встречу, когда имеется такая возможность. Ведь Оксана не была домоседкой, по ее рассказам он знал, что она училась в Вене, бывала на многих курортах за границей. И при этом никак не соглашалась приехать в Питер.

На второй день Дэн попытался разговорить ее, вызвать на откровенность, понять, что за причина в этих кошмарах, в нежелании выезжать куда-то из Крыма. Оксана сразу замкнулась, ответы были односложными, затем она ушла в свой кабинет в гостинице, якобы работать.