Криминальный развод (СИ) - Шварц Анна

— Вы подходите друг другу, — сообщаю я, улыбаясь, и нисколечко не вру, — из вас выйдет прекрасная пара. 

Подстилка-обманщица и аферист. Я снова ни капельки не соврала! 

Будь на месте Милены другая девушка — я бы рассказала ей все по ее спутника. Пусть бы только попробовал что-нибудь вякнуть — Митя и Лютик быстро бы вышвырнули его из аптеки. 

Но тут... пусть Милене все вернется, что она сделала Ярославу. Мир почти что справедлив. Может, она обожжется об Артема и спустя много лет, как и я, поймет свои ошибки. Что надо ценить тех, кто заботится о тебе, а не гнаться за красивой картинкой. Что надо быть честной перед человеком, с которым живешь. 

— Ты тоже беременна? — Милена смотрит на детские салфетки в моих руках, — поздравляю! Я вот недавно родила девочку. Назвали Настей. Два килограмма семьсот грамм всего, и сорок восемь сантиметров, представляешь? Такая кроха получилась и такая лапочка! У меня грудь раздуло как дыню в первый день, а я не знала, что делать, поэтому на, возьми, — она пихает мне в руки какую-то странную штуку с полки, — это молокоотсос, я тоже думала, что я-то уж разберусь как грудью кормить и нафиг он мне нужен, но, поверь, пригодится... 

— Пойдем уже, а, — недовольно выдает Артем, дергая девушку за рукав, — хватит трепаться. 

— Ой, отстань уже, а?! — фыркает она, — дай со старой знакомой поболтать! Если б ты мог хоть немного посидеть с Настей, я бы хоть с подругами встретилась, так что отвали. 

Надо же, я уже перешла в разряд «старых знакомых». Я смотрю на щебечущую Милену, чувствуя, как внутри ворочается что-то гадкое и колючее. Она переругивается с этим аферистом, а потом, вздохнув и извинившись передо мной, уходит дальше к стеллажам. 

Я пробиваю покупки. Мне складывают их в пакетик. 

Перед тем, как покинуть аптеку, я нахожу взглядом Артема и Милену. Он подпирает плечом стену, втыкая заинтересованно в телефон. Милена стоит на другой кассе, доставая из сумочки кошелек, чтобы расплатиться. 

Блин, нет. 

Я не могу уйти вот так. Это будет неправильно. Да, справедливо, с одной стороны. Да, бумеранг! Да, но, но...

— А, ой? — растерянно оборачивается Милена, когда я трогаю ее за плечо, — ой, еще раз привет. 

— Осторожнее с Артемом, — произношу тихо я, — он кинул мою подругу на деньги. Думаю, не одну ее. Так что береги себя и дочь. 

Прежде чем она успевает что-то ответить, я ухожу. 

Все-таки, у нее малышка. Мало кому я пожелала бы бумеранг в виде подлого Артема, в ситуации, когда ты становишься совершенно беззащитной — с ребенком на руках...не удивлюсь, если идея убить Ярослава появилась именно у него, а Милена даже не подозревала о ней. Она слабо похожа на убийцу. Она может влипнуть с ним в тысячу неприятный ситуаций, а расплачиваться придется не только ей, но и невинному дитя. 

Ярослав, все-таки, оказался намного умнее и мудрее меня, когда оставил ее в покое, ничего не сделав. Я тогда тем более не имею права ей мстить...

Черт! Кто бы мне в детстве рассказал о том, что жизнь далеко не черно-белая. О том, что иногда нет правильных выходов из ситуации, о том, что люди не могут быть идеальными, и что даже самых плохих из них иногда не стоит судить.  

Я была бы искренне благодарна этому мудрому человеку. 

Я выхожу из аптеки на морозный воздух и останавливаюсь, глубоко вздыхая. Пора бы тебе и самой стать мудрой, Василиса. Ты, все-таки, скоро станешь матерью. 

Кап. Кап. Хлюп. Хлюп. Шмыг.

— Вась? Ты че?! — опускается в машине окно и наружу выглядывает Митя, снова поймав меня на слезах, — давай колись! Опять что-то в глаз попало? 

Да блин! 

— Да, — фыркаю я, — попало. Ценник на детские влажные салфетки. 

Часть 28

Два дня спустя

— Класс, — произносит Митя, глядя на новенький гриль перед беседкой дома Ярослава, — просто четко. Вась, скажи? 

— Ага. Вообще классный. А что Ярослав о нем думает? — я клацаю зубами от холода. Похоже, зима решила вдарить по нам мартовскими морозами — стоило только мне прогуляться с Ярославом, наслаждаясь солнышком, как столбик термометра на следующее утро безжалостно показал мне «-19». 

— Да он и попросил его привезти. Я тут на днях про электрогриль тему завел, а он сказал, что это полный отстой. Ну, короче, доболтались до покупки гриля. Скоро пора шашлыков же. 

Мне кажется, что до поры шашлыков еще очень далеко, судя по прогнозу погоды, но у Мити такое радостное лицо, что я просто киваю. 

— Слушай, я там колбаски купил, — произносит Митя между делом, помогая Лютику обдирать с гриля заводские этикетки, — ну и овощей немного. Вась, можешь принести? Мы пока его подготовим. Как раз попробуем, что за зверь. Ты ж отсюда скоро намыливаешься? Проводим тебя как раз нормально. 

— С удовольствием, — отвечаю я, и, развернувшись, на деревянных ногах выползаю из беседки. Надо бы переодеться, если Митя задумал колбаски!  

— Вась, — летит в спину, — я пошутил. Не уезжай. Или я Ярославу гриль сломаю в отместку. Ты замерзла что ли? Оденься нормально! 

Я, кивнув, убегаю, прежде чем Митя продолжит подкалывать меня. 

Знаешь, Митя, может, я бы и не уезжала. Если бы, если бы... если бы у нас с Ярославом был шанс на будущее.  

Забежав в теплый дом, я протяжно выдыхаю, запрокинув голову и закрыв глаза, чтобы не видеть идиотскую лепнину на потолках. Все-таки, чуден ты, мир. Столько лет старалась жить, выкинув из головы и сердца бывшего мужа... заводила отношения, общалась с мужчинами. Но так легко, как с Ярославом, ни с кем не было. До сих пор чувство, будто мы с ним просто родственниками были в прошлой жизни. 

Я разуваюсь и захожу на кухню. Там открываю холодильник и тут же нахожу колбаски, про которые говорил Митя. Достаю их из упаковки, выкладываю на тарелку, выкидываю обертку. В раковине замечаю вчерашнюю посуду — надо бы помыть ее. Перед Ярославом будет неудобно. 

— Привет, — слышу я неожиданно знакомый голос за спиной и, вскрикнув, роняю тарелку в раковину. Она раскалывается на несколько частей. Если бы это была моя посуда, я бы сказала «на счастье», но у хозяина дома может быть немножко другое мнение. 

Я оборачиваюсь. В дверях стоит Ярослав. В темном поло, черных брюках, с зачесанными назад волосами. В руках у него какая-то бумажка. 

Вместе с ним в комнате появляется и запах богатой жизни, вместо запаха утренней яичницы с сосисками, которой я позавтракала. Бывший муж надушился хорошим одеколоном и... черт, от него что, морепродуктами пахнет? Он в ресторане был? Ну а, почему бы и нет? Это только ты, Вася, можешь фигней с утра перекусить. 

— Ты вернулся, — произношу я, вытерев руки об джинсы, — а я тут посуду мою. И Митя попросил принести колбаски, чтобы гриль протестировать. Как ты себя чувствуешь? 

— Более-менее прилично. Вась, — он подходит ближе и стучит пальцами под столешницей, — тут посудомоечная машина. Либо не морочься, либо оставь, я сам помою. 

У меня вырывается смешок. Никак не привыкну, что он научился мыть посуду. 

— Ты вернулся рано. Надоело лежать, или от тебя решили прямо с раннего утра избавиться? 

— Второе, — он приподнимает уголок губ в кривой улыбке. В сердце почему-то неприятно щемит, когда я смотрю на него, так сильно изменившегося.  

Пять лет пролетело. Елки-палки. Я даже не заметила, как... Мы уже далеко не молодые люди, которые решили попробовать поиграть в семью. И еще столько же пролетит незаметно.

Насколько же наша жизнь короткая, все-таки... Вспыхнули, погасли. Как спички. Особенно короток вот этот отрезок беззаботной и наивной молодости, часть которой мы провели вместе.  

Ярослав молча передает мне достаточно плотный лист. 

— Что это? — спрашиваю я и растерянно поднимаю его к глазам, читая... 

«Свидетельство о расторжении брака».  

Между мной и Ярославом. Последние буквы почему-то расплываются у меня перед глазами, когда до меня доходит содержание документа. Я, криво улыбнувшись, кладу листик на стол, стараясь, чтобы рука не дрогнула.