Екатерина Вильмонт - Девственная селедка
– Ты что, серьезно?
– Абсолютно.
– Когда он приехал?
– Сегодня.
– А когда уезжает? – деловито осведомилась Фаина.
– Через десять дней.
– А что, интересная мысль…
– Представь себе, деверь – твой близкий друг… Очень удобно.
– Но я совершенно не хочу уезжать в Америку…
– А он хочет иметь детей…
– А чем он занимается в этой Америке?
– У него своя консалтинговая фирма. Квартира на Манхэттене.
– Интересно, а что мне там делать, на Манхэттене? Я, конечно, хочу ребенка, но…
– Фаина, с тобой невозможно говорить о таких вещах… Все тебе заранее подавай! Ты сперва взгляни на него и, кстати, покажи себя, а потом уж ищи работу в Нью-Йорке.
– Оно, конечно, так, однако надо же обдумать, стоит ли затеваться…
– О боже, эти современные бабы… Ужас просто.
По мере разговора с подругой у него вдруг резко поднялось настроение. Он почувствовал, что нашел ключ к сердцу Лали. По крайней мере ему так казалось. Известно же, прямой путь самый короткий и лучший. Вот он проводит брата, и тогда, устроив все дела, полетит в Мюнхен.
– Родька, ты чего замолчал? – напомнила о себе Фаина. – Ты согласен?
– На что?
– А я для кого тут развивала идею?
– Прости, я отвлекся… Так что за идея?
– Я предложила вам с братом в субботу приехать ко мне на обед.
– Фаин, а не слишком ли откровенно?
– Думаешь?
– Для первой встречи пожалуй надо что-то другое, полегче…
– Предлагай ты.
– Ну я не знаю…
– Вот так всегда! Сначала ты на меня давишь, а потом в кусты. Хотя… Я придумала. Давай в субботу иди с братом обедать в хороший ресторан, а я появлюсь там как бы случайно. Да не одна…
– Ас кем? – испугался Родион, которого Фаина однажды пыталась свести со своей подружкой-уродиной.
– С Федякой.
Федяка был двоюродным братом Фаины.
– Вот это то, что надо! – обрадовался он. – Сразу появится желание отбить… Молодец, Фаина, я всегда знал, что ты умница.
– Конечно. Только не говори брату ничего. А я уж сумею пригласить вас к себе через пару дней.
– Отлично, Фаина! Договорились!
– Погоди, Родя, а может, у твоего братца совсем другие планы? Какая-нибудь старая любовь?
– Нет, ничего такого…
– Родя, а твой брат… он… похож на тебя? – дрогнувшим голосом спросила Фаина.
Этот дрогнувший голос не на шутку его напугал. Неужто она ко мне неровно дышит? Да нет, ерунда…
– Мне сложно судить, увидишь, сама решишь. Но одно могу сказать твердо. Он лучше меня.
– Чем это?
– Во-первых, на четыре года моложе, во-вторых, красивее, в-третьих, я полагаю, существенно богаче. В-четвертых, хочет детей…
– А ты не хочешь?
– Да нет, мне уж поздновато, да и вообще…
– Ну да, закоренелый холостяк. Какая гадость.
– Вот кстати пятый аргумент в пользу Тоника, он дважды был женат и у него есть опыт семейной жизни.
– Все, договорились. В субботу в три часа… Где?
– Предлагай ты.
– Давай что ли в «Мадам Галифе». Там вкусно, уютно, не слишком дорого.
– Согласен.
– Только пусть это будет внезапно.
– Договорились.
Вот и отлично, подумал Родион. Фаина ему понравится. Просто обязана понравиться. Замкну их друг на друга и прекрасно.
Уже улегшись в постель, он вдруг прошептал, сам себе удивляясь:
– Лали, неужто я скоро тебя увижу?
Родион не стал заказывать столик, рассчитывая, что свободные места в этот час всегда найдутся, но как назло ресторан был закрыт. Там готовились к большому банкету.
– Не страшно, тут рядом еще полно ресторанов. Пошли в «Фасоль».
– Фасоль? – переспросил Платон.
– Ну, вообще-то «Фасоль». Там по вечерам бывают дискотеки в стиле ретро. Раньше, правда, он назывался «Огород».
В «Фасоли» народу в этот час было немного. Заснеженный Ботанический сад за окнами скрашивал более чем скромное оформление зала.
Интересно, Фаина сообразит прийти сюда? Нет, лучше послать ей эсэмэску.
– Ты пока посмотри меню, а я сейчас…
Он пошел в сторону туалета и быстренько отправил сообщение.
– Ну что?
– А что тут надо брать?
– Советую грибной суп в черном хлебе. Потрясающе вкусно.
– Что значит в черном хлебе?
– В выдолбленной половинке черного хлеба.
– Пожалуй…
Платон очень внимательно изучал меню.
– Выпьем? – спросил он.
– Увы, я за рулем.
– Ты же классно водишь. Давай хоть по сто пятьдесят. Смотри, тут в меню селедочка есть с картошечкой… М-ммм, – облизнулся Платон. Он все утро мотался по городу, продрог и здорово проголодался.
– Уговорил, – кивнул Родион, которому тоже хотелось выпить. Триста грамм на двоих здоровых мужиков ерунда.
– Ну, как тебе Москва?
– Мне нравится… Да, брат, а что с нашей дачей?
– Дачу я, извини, продал. Мне она ни к чему, а деньги были очень нужны, иначе я бы не смог отремонтировать квартиру. Я тогда совсем мало зарабатывал. Но если хочешь, я буду постепенно возвращать тебе половину стоимости.
– С ума сошел? Да плевать я хотел на эти деньги. Мне брат дороже.
– Но это несправедливо… Ты такой же сын…
– Нет, я не такой же сын… Я никудышный сын. Я кинул стариков… Забыл, можно сказать, а ты был им утешением на старости лет… Так что живи, брат, спокойно. Ты мне ничего не должен. И давай за это выпьем!
– Давай! Знаешь, я ужасно рад, что ты приехал.
– И я… А вот когда соберешься в следующем году отдыхать, приезжай ко мне, у меня есть небольшой апартмент во Флориде. Махнем на Атлантику…
– Это можно.
Они выпили, с наслаждением съели селедку с картошкой, обильно посыпанной укропом. Обоих охватило какое-то умиление.
– Родька, братик… Я только сейчас понимаю, как мне тебя не хватало…
– И мне тебя… Смешно, сидят два не первой молодости мужика, пьют и чуть ли не льют слезы умиления.
– Ба, кого я вижу! – раздался голос Фаины. Родион начисто забыл о ней.
– Какие люди! – воскликнул сопровождавший ее Федяка.
Первым чувством Родиона была досада. Они так хорошо сидели. Но положение обязывало. Он вскочил. Расцеловался с Фаиной, обнялся с Федякой.
– Ребята, страшно рад! Познакомьтесь с моим братишкой из Штатов. Платон Шахрин, прошу любить и жаловать. Тоник, это моя добрая подружка Фаина, а это Федор Смирнов. Каким ветром вас сюда занесло?
– Ну, ты же знаешь Фаину, хочу, говорит, в «Мадам Галифе», а там как назло банкет.
– Значит, наша встреча приобретает характер роковой неизбежности, – вдруг проговорил Платон. – Мы тоже туда намылились. – Он с явным одобрением разглядывал Фаину. Она была и впрямь очень хороша. Тоненькая, черноволосая, черноглазая, одетая по последней моде, с изумительным цветом лица.
– Родион рассказывал о вас, – обратился он к ней.
