Татьяна Герцик - Лягушка-нецаревна
Если бы на ее месте была какая-нибудь другая девица, он бы подумал над столь приятным предложением, но сейчас от него у Кирилла волосы встали дыбом. Он представил, чем закончится эта самая укладка.
Наобум спросил:
– У тебя кандалы с собой?
У Даши весело заблестели глаза.
– Ага! Представляешь, как будет весело!
– Тебе – может быть. А вот мне что-то не хочется. Так что давай до понедельника!
Даша хотела возразить, но, увидев кого-то в проходившей мимо толпе, смешалась и быстро согласилась:
– Ладно, до понедельника! – и поспешно растворилась в темноте.
Кирилл повертел головой, рассматривая прохожих, но никто из них никаких подозрений ему не внушил, и он медленно пошел домой, испытывая облегчение сродни помилованному перед самой казнью.
Даша бежала домой, стараясь не выходить на освещенные улицы. Темноты она не боялась, а вот того, что может столкнуться с кем-нибудь из родственников – боялась. Показалось ей или нет, что среди гуляющих мелькнул дядька? Встретиться с ним в таком виде смерти подобно! Может быть, он ее и не узнает, но уж лучше не рисковать!
Дома набрала номер Оксаны Федоровны, решив уточнить, едет куда-то Рокшевский или нет. Рокшевская ответила не сразу. Услышав строгий голос, Даша залепетала какую-то чушь, будто наяву видя, как хмурится собеседница.
– Нет, я никуда не собираюсь, с чего ты взяла? У Кирилла свои дела, он своей жизнью живет и не обязан мне обо всем докладывать. Если у вас какие-то проблемы, ко мне это никакого отношения не имеет.
Голос мамочки мог заморозить и пальму в тропиках, но Даша полученным сведениям только обрадовалась. Ага, попался, голубчик! Радостно поблагодарила за полученные сведения, заставив Оксану Федоровну насторожиться и озадачиться. Она тут же принялась звонить сыну, выясняя, что он наговорил этой несносной девице.
Если б Даша слышала разговор матери с сыном, то порадовалась бы еще больше, ведь именно после этого разговора Рокшевский запаниковал всерьез. Чтоб избежать вполне возможного насилия, позвонил другу, жившему в пригороде, и напросился в гости на выходные под предлогом ночной рыбалки. Помня о Дашиной способности проникать сквозь запертые двери, на всякий случай подпер их стулом. Спал он беспокойно, без конца ворочаясь на своем ортопедическом матрасе и боязливо прислушиваясь к каждому шороху.
А Даша до полуночи работала над видео фильмом из жизни тети Маруси. Перед сном отключила будильник, решив наконец-то отоспаться.
Утром проснулась в двенадцатом часу и удивилась быстроте возвращения организма к привычному расписанию. Не спеша привела себя в порядок, позавтракала и уселась перед трюмо, соображая, наносить боевой раскрас или нет.
Решив, что ради Артема и Константина Петровича стараться не стоит, расчесалась и, даже не пользуясь помадой, отправилась на работу в своей обычной одежде – синих джинсах и серой рубашке навыпуск.
Артем был в лаборатории один точно в такой же одежде, что и на ней. Уткнувшись в монитор, негромко проговорил:
– Привет! Ты готова?
Даша вяло поинтересовалась, уже предчувствуя ответ:
– А где Константин Петрович?
Артем бодро, без всякого сожаления доложил:
– Дома. Он позвонил час назад и предупредил, что прийти не сможет, заболел.
Даша хмуро уточнила:
– И какого рода эта болезнь? Не похмелье ли случайно?
Шеф не скрывал понимания:
– Да это все знают. Ему всю неделю приходится сдерживаться, но уж в пятницу и субботу он отрывается по полной. Так что ждать его бесполезно.
– И зачем ты держишь пропойцу?
– Он не пропойца, а любитель выпить. У него бывают светлые идеи. К тому же он самый старый сотрудник лаборатории. Так сказать, память поколений.
– А ты что, соблюдаешь преемственность поколений?
– Приходится. К тому же Константину Петровичу через пару лет на пенсию, подождем.
– На пенсию? Ему же до шестидесяти далеко?
– У него вредность выработана, он на пенсию в пятьдесят пять пойдет, если законодательство в очередной раз не поменяют. Но ты садись рядом, не стесняйся. Надо пару вопросов обсудить.
Даша села на стул, стоящий рядом, и тоже уставилась в монитор.
– Ну, что, разобрался, в чем причина?
– Ну да, и даже записал, что нужно сделать. – И, повернувшись к ней, подал листок бумаги.
И только тут заметил, что Даша кардинально изменилась. Он тупо уставился на нее, не веря своим глазам.
– Что это с тобой? Ты решила имидж поменять?
– Нет, не хотела тратить на тебя драгоценное время. А если честно, то примитивно проспала.
Артем несколько минут молча ее разглядывал.
– Я даже в том диком камуфляже считал, что ты красавица. И теперь в этом убедился.
Даша нахмурилась.
– Может, работать начнем? А то я и уйти могу.
Артем с трудом оторвался от нее. С силой провел руками по лицу, будто прогонял наваждение.
– Да, конечно. Ты права. Просто я себя чувствую так…
Даша сердито его прервала:
– Мне твои ощущения абсолютно неинтересны. Задание давай!
Он обреченно кивнул головой на листок.
– Вот тебе программа, приступай!
Даша заглянула в бумажку, которую он ей протягивал. Там было подробно расписано все, что нужно делать. И когда только он успел? Действительно, настоящий талант. Ей за ним не угнаться. Или это просто потому, что она не в теме? Ей захотелось вникнуть во все поглубже, но она одернула себя. К чему ей это? Она все равно здесь долго не задержится. Один только подъем в такую рань убийственен для ее мозгов, это она уже почувствовала.
Ушла за свой стол и принялась методично, пункт за пунктом, отрабатывать программу. Мощный компьютер работал быстро, и к вечеру она сделала почти половину. В шесть в комнату вошел уставший Артем.
– Как дела? – несмотря на утомленный вид, глаза его поблескивали хорошо знакомым Даше огнем.
С крайне строгим видом она показала ему листок с отмеченными заданиями.
– Как видишь, неплохо. Я, в принципе, не устала и могу поработать еще.
– Не получится. В выходные разрешается находиться в здании до восемнадцати ноль-ноль.
– Это как в сказке про Золушку? Не то карета превратится в тыкву? То бишь компьютер?
Артем задумчиво предложил:
– Можно, в принципе, продолжить у тебя. У меня не получится, домочадцев много. Будут мешать.
Даша изучающе посмотрела в его лицо. Он постарался принять непроницаемый вид обеспокоенного срывом плана начальника, но его выдавали горевшие нехорошим огнем глаза под полуопущенными веками.
– Ну как? А до того мы бы заскочили куда-нибудь перекусить. Уж очень есть хочется. Я с утра ничего не ел.
При мысли о еде Дашин желудок отозвался аналогичным требованием.
– Поесть – это хорошая мысль.
